Рыцари причистой девы - Александр

— Зии-Тол, — ответил паладин. — Самая большая река в мире!

Судя по карте, Зии-Тол и на Земле могла бы претендовать на роль самой широкой и протяженной реки. Она была явно длиннее Нила, и от нее ответвлялось почти столько же притоков, что и у Амазонки. Воды Зии-Тола, по сути, струились по двумя руслам — одно было побольше, другое поменьше. Они соединялись через огромное озеро в королевстве Зио'Рха — из него вытекали обе реки. Вместе это изобилие текучей воды покрывало почти всю южную половину Каабара.

— На каком языке говорят в Шелере? — продолжал выуживать информацию Креол.

— На своем — шелерском. На нем же изъясняются в Мэнере и Благородных Домах юго-запада. Не волнуйтесь, святой Креол, я сносно болтаю по-шелерски.

— А кто тебе сказал, что я волнуюсь?.. Ученица, ты что, спишь?!

— Нет-нет, даже не думала! — встрепенулась Ванесса, давно клюющая носом над книгой. Когда дело доходило до обучения, Креол становился форменным садистом. То есть еще более усердным, чем обычно.

— Тогда расскажи, о чем ты прочла, — очень ласково попросил маг.

Девушка тупо уставилась на страницу магического гримуара, которую она старательно изучала уже целый час — смысл этих извилистых строчек по-прежнему был ей непонятен. До начала ученичества у Креола ее представления о магии черпались в основном из диснеевских мультиков — взмахнул волшебной палочкой, пробормотал «абракадабра» или «фокус-покус», и все получилось. Оказалось же, что магу нужно быть талантливым, как художнику или певцу, образованным, как профессору физики, и тренированным, как профессиональному футболисту. Талант у Вон, к счастью, был — иначе Креол и вовсе не взялся бы ее учить. Обучение же продвигалось крайне тяжело — ей просто не хватало сосредоточенности, чтобы запомнить всю эту муть. До тренировок же дело и вовсе пока не доходило — прямо сейчас у Вон не получались даже самые простейшие фокусы. Впрочем, Креол пообещал, что со временем что-то начнет получаться — примерно через полтора-два года...

— Про кадавров... — вяло ответила Ванесса. — Что-то там...

— И что это такое кадавр?

— Что-то связанное с биомагией? — с надеждой предположила Вон. Это она знала точно — с тех пор как девушка заинтересовалась пластической операцией, проведенной Креолом, он начал читать ей курс лекций по биомагии. — Та девица, которую ты переделал... она стала кадавром, да?

— О Мардук, за что мне это?! — взмолился маг. — Чушь и чепуха, ученица! Она не стала кадавром... живой человек вообще не может стать кадавром!

— Господин Креол хочет сказать... — поднял голову лежащий на полу Бат-Криллах.

— Я сам скажу, что я хочу сказать! — гневно оборвал его Креол. — Итак, что есть кадавр? Кадавр — искусственно созданное существо. Заметь, не оживленное — этим занимается некромантия! Именно созданное — берется органическая материя и из нее созидается новое живое существо. После этого кадавр может либо остаться бездушным зверем, либо получить душу — случайную или избранную самим магом.

Ванесса тут же припомнила историю Франкенштейна, — похоже, тот монстр как раз и был этим самым кадавром.

— Не следует путать кадавров с ожившими мертвецами, — сообщил Креол, продолжая лекцию. — Нежить получает лишь видимость жизни — они не дышат, их сердце не бьется, кровь не циркулирует. Кадавры же живут по-настоящему — их организм действует так же... или почти так же, как у нас. Не путать с гомункулами — их тоже создают биомаги, но гомункулов выращивают с самого начала. В колбах, ретортах или прямо так — из яиц, например... Кадавров сшивают по кускам. И уж, конечно, не путать с големами — големов лепят из неорганической материи. Существуют так называемые биоголемы, но они ближе к гомункулам, чем к кадаврам.

— А доппели? — едва удержалась от зевка Ванесса.

— А доппели-то тут при чем? Они вообще нереальны — это всего лишь иллюзия, на некоторое время получившая свойства живого существа. Доппели, демоны, духи, элементали, автоматы, фамиллиары, фантомы, лоа, тотемы — у всех свои виды Искусства. Некромантия — это нежить, демонология — демоны, доппель-магия — доппели, големостроение — големы и автоматы, магия сна — фантомы, анимагия — фамиллиары и тотемы, магия элементов — элементали, спиритизм — духи, шаманизм — лоа, а биомагия — гомункулы и кадавры. И это еще только малая часть! Нам, магам, служит великое множество всяких тварей... так, а вот теперь ты точно дрыхнешь!

Ванесса и вправду успела уснуть, уронив книгу на пол. Креол тихо выругался, подобрал ее, обтер от невидимой пыли и бережно уложил в сумку. Со своим фолиантом он не расставался даже в ванной.

Магу захотелось на кого-нибудь наорать, но, оглядевшись, он заметил, что остался в одиночестве. Лод Гвэйдеон уже давно удалился, Бат-Криллах тоже успел улизнуть. Конечно, еще в холле присутствовала уснувшая на диване ученица, но Креол посмотрел, как она улыбается во сне, и решил ее не будить.

— А Хубаксис тогда был прав... — задумчиво произнес он, с неожиданной для самого себя заботой укрывая девушку одеялом. — Она действительно очень красивая...

Ванессу разбудили лучи местного светила, поднимавшегося над небосклоном. За ночь коцебу пересек экватор и теперь уверенно двигался дальше, в Кмурию. За штурвалом все так же стоял неутомимый призрак — редкостный флегматик, сэр Джордж выполнял поставленную задачу с упорством робота. Ему сказали править точно на юг, вот он и правил — остальное его не интересовало. Свое превращение в своеобразный «автопилот» он воспринял стоически и даже с каким-то облегчением — у него наконец-то появилось занятие. Сидеть в подвале и тоскливо стонать бывшему майору армии Конфедерации надоело еще сто лет назад.

Вон зевнула и потянулась. Она удивленно посмотрела на прикрывающее ее одеяло — когда она засыпала, ничего подобного не было. Потом она покосилась на кресло по соседству — в нем спал Креол, надвинув на глаза шляпу. Вчера Ванессе наконец-то удалось уговорить его сменить наряд, а старый отдать Хуберту в стирку — с момента их прибытия на Каабар прошел уже без малого месяц, и одежда мага начала попахивать. Конечно, здешние вряд ли обратили бы на это внимание — в их мире, только начавшем выходить из Средневековья, считалось нормой месяцами не мыться и не чистить платье. Дамы Нормеса и парочки прилегающих герцогств так вовсе считали, что от частого мытья кожа портится и тускнеет. Хорошо хоть, что насчет этого Креол их мнение не разделял — он часто мылся и внимательно следил за своей внешностью. Это только одежда его мало волновала...

— Доброе утро... — зевнула девушка сама себе. — Интересно, что у нас на завтрак?..

— Бутерброды по-датски, мэм, — вырос как из-под земли Хуберт. Похоже, он уже давно ожидал, когда кто-нибудь проснется и сможет оценить его старания. — Несколько прослоек бекона, помидоров, ливерного паштета, студня и белой редиски, разделенные ломтиками хлеба. В Дании это называют «Любимым бутербродом Ганса Кристиана Андерсена». Еще могу предложить фледегред — пшеничную кашу на сливках с малиной — и датский салат из сельди и зеленой фасоли...

— Ум-м-м... — невольно облизнулась Ванесса. — Звучит очень аппетитно...

— А на вкус еще лучше, Вон! — сообщил Хубаксис, выныривая из ближайшей стены. — А хозяин еще спит?

— Спит пока что... — начала Ванесса и осеклась, поняв, что Креол уже не спит.

Маг вскочил на ноги с такой скоростью, как будто только что обнаружил, что уже целый час сидит на еже. Выглядел он дико — глаза выпучены, волосы вот-вот станут дыбом, дыхание прерывистое, с хрипами.

— Не может быть! — в ужасе выдохнул он, явно прислушиваясь к чему-то недоступному для остальных.

— Что, хозяин, опять Ктулху шевельнулся? — деловито уточнил Хубаксис.

— Молчать, раб! — тут же пришел в себя Креол. — Это не Ктулху, это Глаз Урея! И амулет раскалился! К нам кое-что приближается...

Не закончив фразу, он устремился наружу, едва удержавшись, чтобы не вышибить заклинанием дверь, а не просто ее открыть. По лестнице уже спускался лод Гвэйдеон, спеша узнать, что случилось у «святого» Креола.

Утро выдалось замечательное даже на трехкилометровой высоте над уровнем моря. Под несущим основанием коцебу виднелись отдельные кучевые облака, а высоко над головой перисто-кучевые. Ни те ни другие осадков не предвещали. В небесах ласково светило местное осеннее (коцебу уже несколько часов находился в южном полушарии) солнышко... и еще одно солнышко. Черное.

Уже в следующую секунду Ванесса поняла свою ошибку. Это, второе, вовсе не было «солнцем» — просто очень большой шарообразный объект. Да к тому же с завидным постоянством движущийся точно над коцебу...

Метров шестьдесят-семьдесят в диаметре, — он накрывал летающий дом сплошной черной тенью. Коцебу и сам отнюдь не был маленьким — диаметр бронзового диска равнялся тридцати пяти метрам, но эта штуковина превышала его почти вдвое. Матово-черного цвета, почти идеально круглая, с пламенным ореолом, который окружал ее словно нимб (точнее, уродливая пародия на него).