Брат жениха. Цена измены - Иман Кальби

тем более не пытается такой казаться. Она просто живет свою жизнь. Просто поднимает на тебя свои глаза. Просто проходит мимо, поглощенная своими обстоятельствами, а у тебя башку срывает от неё. И ты ведь даже сам не понимаешь, что именно в ней такого, что так тебя ведет, размазывает мошкой по стеклу.

Дана была красивой, но не такой, чтобы только от ее внешней красоты потерять голову. И она точно не пыталась меня соблазнить и привязать к себе, как делали сотни других до нее- даже замужних, даже находясь в отношениях с моими друзьями и приятелями. Так почему тогда я стал волком, скулящим от одной только мысли о ней?

Я запомнил ее сережки, качающиеся в такт моим жестким толчкам в ней. Тогда в меня вселился сам дьявол. И Даниил был в чем-то прав- похожее сумасшествие ранее я испытывал только в Африке, под действием чего-то, в объятиях совершенно оторванных от моралей современной цивилизации, живущих чистыми инстинктами негритянок. Вот только секс с ними был просто оргией.

Лучший мой секс случился с девочкой с замочком на лопатке и маске, которая так отчаянно пыталась от меня закрыться и одновременно так искренне подавалась навстречу, что иногда я думал, что всё произошедшее- сон.

Я не романтик по жизни. И я прекрасно понимал, все дело в химии и физиологии. Гормоны захватывают всё твоё нутро и ты уже не можешь здраво рассуждать об объекте вожделения. Вот и я уже не мог. Вышел из ванной и нашел оставленным мне только запах и трусики… Вот только от понимания природы своей болезни она не становилась менее мучительной.

Дальше начались поиски. Кому бы рассказать- я рисовал эти сережки самому известному московскому ювелиру. Я, для которого верхом художества было изобразить человечка в виде двух палок и огуречка, тщательно прорисовывал по памяти изгибы серебра, оставшиеся в памяти с ее образом. Это он свел меня с антикваром и сказал, что вещь явно винтажная и сейчас такие не выпускают.

Я неплохо разбирался в бриллиантах по долгу работы в Центральной Африке, но этот необычный гипнотический камень на ее украшении- аметист- тоже стал для меня открытием. В наше время девочки, имеющие доступ к достатку, стремятся украсить себя именно бриллиантами, желательно известного бренда- чтоб как у всех, но узнаваемо и солидно, а она… Она вся была необычная. Уникальная.

То, что старик-еврей Мехельсон, знатный аферист и большой эксперт в мире винтажа, отыскал мне кулон из того же комплекта, было, конечно же, уникальной находкой. Вдвойне удивительным было то, что за несколько десятков тысяч долларов сверху, что минимум раза в четыре превышало стоимость самого комплекта, пусть старинного и эксклюзивного, но все-таки серебряного, он добыл мне документы его предыдущей хозяйки. Вот что стало истинной удачей.

Когда я просил своего детектива пробить мне данные на Игнатову Марию Павловну, я и думать не думал, что в конечном итоге выйду на ее внучку и ею окажется Дана.

Ничего примечательного- девочка из нормальной российской семьи. Дед- почетный полкан в отставке, родители погибли в несчастном случае, когда девочке было десять лет, дальше она воспитывалась бабкой и дедом. Кулон, именной, семейное достояние, та сдала как раз тогда, когда страна проходила через не самые простые времена. Тысячи ее верных слуг, к коим относился и дед Даны, получали такой мизер, что приходилось вертеться.

Я почти ликовал, что маска была скинута. Помню, каким прекрасным было мое настроение, когда мои следаки смогли нарыть мне личную информацию на саму Дану. Сначала я долго всматривался в ее фотографию без маски. Удивительно, но ее лицо мне не показалось незнакомым. Я словно бы видел ее такой же, какой она была там, в особняке. И наличие на лице этой дурацкой преграды ровным счетом ничего не изменило. Красавца… Я даже провел пару раз подушечкой пальца по ее лицу, наслаждаясь моментом. Ты совсем рядом, девочка-загадка с запахом, от которого я сошел с ума.

А потом открыл файл. И ох…л. Если и была на свете ирония судьбы, то в моем случае она просто станцевала чечетку… Невеста единокровного брата. Мальчика-колокольчика Игорька, пестуемого моим родным-чужим отцом. Наивного дурачка, который так активно и рьяно втирался в мое доверие, так сильно хотел урвать от моего заработанного, что было даже смешно. Он старался. Хороший карьерист. Подающий большие надежды адвокат. И я смотрел на его потуги с милым снисхождением и даже забавой, подсчитывая потенциальную пользу и для себя. А потом… Потом появилась эта гребанная информация о Ней…

Сегодняшняя сцена заставила меня на многое посмотреть иначе. В Дане было что-то, что я упорно упускал из виду. Какой-то глобальный провал в информации о ее жизни, который путал все карты, искажал реальность. Она хранила какую-то тайну и пыталась отчаянно её скрыть. Иногда о секрете говорит не сам секрет. А это самое желание его спрятать подальше. Но я был слишком опытен, чтобы не знать одной простой истины- на самом деле, нет тех секретов, которые нельзя взломать… Рано или поздно находится ключ, способный открыть все замки…

Пока ехали в Москву перед рассветом, написал Азраилу. Только он среди моих людей умел профессионально вскрывать человеческие сердца- в прямом и переносном смыслах этого слова… Скинул ее номер и фото. И все то, что добыли мне мои ребята.

-Этого мало. Нужно всё. То, что она пытается скрыть даже от самой себя,- сухо надиктовал ему голосовое.

Друг по обыкновению ничего не ответил, но сразу прочитал. Спустя несколько часов, когда я уже поднимался в свою квартиру, в усмерть уставший и явственно испытывая на себе следы похмелья без так и не наступившего опьянения, я почувствовал, как в кармане пискнул телефон. Я уже знал, что это упавший от него файл.

Снял куртку, бросив ее на входе, тщательно помыл руки, чтобы смыть всю заразу- привычка с Африки. Налил себе виски и плюхнулся в кресло кабинета. Спустя четверть часа мои покрасневшие от напряжения глаза оторвались, наконец, от экрана. Руки потряхивало. Наверное, я сейчас был мертвенно бледным, потому что в буквальном смысле чувствовал, как кровь отлила от лица. Девочка Дана… Как же ты до сих пор не утонула…

Дорогие друзья! Самое