Покоренное сердце - Барбара Доусон Смит

— Я и представить себе не могла, что маркиз коллекционирует редкости. Откуда у него все эти вещи?

— Лорд Уоррингтон много лет прослужил во флоте ее королевского величества. Эти сувениры он собирал по всему свету.

Клер попыталась представить себе, как маркиз ходит по восточному базару, но этот образ никак не вязался с образом деда. Человек, который приобрел эти вещи, обладал несомненным вкусом и чувством прекрасного.

Тем не менее, это не значит, что в лорде Уоррингтоне есть что-то человеческое, сказала себе Клер. Вероятно, эти неодушевленные предметы ему дороже собственной дочери.

И все же эта выставка диковин очаровала Клер. Ей хотелось побродить по комнате и рассмотреть каждую вещицу, но миссис Флеминг вручила ей две мягкие тряпочки и подвела к старинной кровати красного дерева.

На постели лежало бледно-зеленое покрывало с вышитыми на нем драконами. Подушки были тщательно взбиты. Когда Клер подумала, что в этой постели лорд Уоррингтон спит, ей стало не по себе. Она не хотела бы увидеть его таким беззащитным.

— Начните отсюда, — сказала миссис Флеминг. — Наносите пасту только на тряпочку, ни в коем случае не на мебель! — Экономка показала ей, как это делается. Взболтав бутылочку из коричневого стекла, она нанесла немного пасты на фланелевую тряпку, и трите до тех пор, пока паста не впитается, затем полируйте чистой тканью. И смотрите, на мебели не должно остаться излишков пасты, чтобы маркиз случайно не испачкал свою одежду.

Клер принялась за работу. Полировочная паста имела приятный ореховый аромат и придавала блеск старинному дереву. Сегодня она надела старое платье и фартук и не боялась запачкаться.

Уголком глаза она наблюдала за миссис Флеминг, которая летала по комнате, вытирая пыль с самых ценных экспонатов. Она без умолку болтала, продолжая свой монолог о том, как лучше всего выводить чернильные пятна с одежды, и вознося дифирамбы чистящей пасте для серебра, в состав которой входили дождевая вода и нюхательная соль.

Эта худая энергичная женщина очень ценила дисциплину. Слуги подчинялись ей беспрекословно! Слушая ее болтовню, Клер подумала, что ей, должно быть, очень одиноко: положение миссис Флеминг не позволяло ей опускаться до болтовни со слугами, и только с Клер она почувствовала себя более или менее на равных.

Вчера в картинной галерее Розабел упомянула, что эта женщина знала ее мать.

У Клер перехватило горло, когда она вспомнила детский портрет матери. Ей хотелось постоять возле него как можно дольше, чтобы запомнить ее улыбку и знакомое милое лицо. Папа очень расстраивался, что у них не осталось ее портрета.

А потом Саймон заговорил о папе. «Не обманывайтесь на его счет, — сказал он, — это опасный преступник».

Возмущению Клер не было предела. Она чуть не выдала себя. Но больше она не допустит такой оплошности. Она постарается разговорить миссис Флеминг, а потом незаметно переведет разговор на своих родителей. Миссис Флеминг должна помнить, что происходило в доме, когда стало известно, что Эмили влюбилась в учителя. Возможно, в ее словах проскользнет какой-нибудь факт, указывающий на то, что Призрак — лорд Уоррингтон.

— Вы, должно быть, стирали пыль с этих вещиц бесчисленное множество раз, — сказала Клер. — А давно вы работаете в этом доме?

— Мне было десять, когда мать устроила меня в этот дом посудомойкой. — Миссис Флеминг взяла в руки шкатулку из слоновой кости и принялась бережно стирать с нее пыль. — Почти сорок лет прошло с тех пор.

Если сейчас ей около пятидесяти, значит, в то время, когда мама вышла замуж, ей было двадцать три.

— Я думаю, вы недолго мыли посуду.

— Это правда, — с гордостью подтвердила миссис Флеминг. — В пятнадцать лет я уже была горничной, а в тридцать—экономкой.

Клер опустилась на корточки, чтобы отполировать нижнюю панель кровати.

— Тогда вы, наверное, помните тот скандал с тетей Розабел.

Миссис Флеминг поставила шкатулку на место и поджала губы.

— Надеюсь, вы не думаете, что я стану выдавать семейные секреты.

— Ну что вы! Я заговорила об этом только потому, что леди Розабел показала мне и графу Рокфорду портрет леди Эмили. Она водила нас вчера в картинную галерею.

— Боже милостивый… — Подозрительность на лице экономки сменилась озабоченным выражением. — Леди Эстер будет вне себя. Она очень надеется, что граф женится на леди Розабел, и страшно боится, как бы его не испугало их родство с Призраком.

Со смутным чувством вины, оттого что выдала Розабел, Клер сказала:

— Я не думаю, что это может его испугать. По-моему, графа нисколько не волнует этот скандал.

— Слава Богу. Я слышала о его сиятельстве только хорошее, и ваши слова служат тому подтверждением. Леди Розабел необходима твердая рука. Граф как нельзя лучше подходит ей.

Только хорошее? Твердая рука? Пожалуй, миссис Флеминг взяла бы свои слова обратно, если бы Клер рассказала ей о том страстном поцелуе под дождем. Или как он вчера испытывал на ней свои чары, пока леди Розабел не было в комнате. Когда они стояли на коленях и собирали приглашения, был момент, когда он чуть было снова не поцеловал ее. Она прочитала это в его глазах и почувствовала, что, если он сделает это, она не сможет перед ним устоять. К счастью, возвращение Розабел спасло Клер от этого позора.

«Клара, как жаль…»

Что он хотел этим сказать? Жаль, что он позволил себе тот поцелуй? Или жаль, что она не принадлежит к его кругу, и он не может ухаживать за ней?

Да пропади он пропадом! Вероятнее всего, ему жаль, что она не согласилась стать его любовницей. Хотя с чего бы ему об этом жалеть? Она всегда была с ним такой резкой и неприветливой. Красивый богатый аристократ может найти себе сотню любовниц. Или она вызвала в нем спортивный интерес? Неужели он добивается ее только потому, что она проявила неуступчивость?

Возможно, он оставил бы ее в покое, если бы она не изводила его своими колкостями. Но она не может быть с ним дружелюбной. И вообще, она не желает иметь ничего общего с человеком, который ставит себя выше других.

«Послушайте, Клара, кто из нас лжет? Вы не можете отрицать, что пылко отвечали на мой поцелуй и тоже хотели, чтобы этот поцелуй получил свое естественное продолжение».

Клер втирала полировочную пасту в деревянное основание кровати, вкладывая в это занятие всю свою злость. Да, он действительно пробуждает в ней странные чувства. Но это инстинктивная реакция любой женщины на привлекательного мужчину, и не более того.

В надежде вернуть экономку к воспоминаниям о прошлом Клер заметила:

— Меня беспокоит, что леди Розабел слишком часто говорит о своей тете Эмили. Она полагает, что это очень романтично: влюбиться в простого учителя и бросить ради него все на свете.