Старое заклятие - Александр А. Шувалов

— Думается, если предложить ему порядочную сумму на покупку имения, он без особого раздумья на всё согласится. Он тяготится светским обществом, но по своему статусу вынужден участвовать во всяких мероприятиях, принятых в верхах. И, если представится возможность уехать далеко в глубинку, то с радостью ею воспользуется.

Офицер облизнул губы и пожевал язык, раздумывая.

-А сумеете устроить мне встречу с этим Ненароковым?

— Разумеется, — подтвердил гражданский.

— Тогда пригласите его на днях ко мне на службу. Я с ним, так и быть, потолкую по душам.

— Хорошо, — с радостью согласился чёрный.

Картинка на пару секунд затуманилась, а затем Пашка с супругой увидели следующий сюжет. Снова была прежняя комната, снова давешний офицер, только на этот раз рядом с ним в кресле восседал высокий темноволосый мужчина средних лет.

— Ненароков, — шепнул Павлик супруге, вмиг узнавший нового гостя.

Та машинально кивнула головой, мало понимая, о ком идёт речь.

— Итак, любезный Илья Степанович, что вы думаете о моём предложении?

Ненароков нахмурил брови и не спешил отвечать на поставленный вопрос.

— Каковы гарантии, что всё это останется между нами? — наконец произнёс он.

— Слово чести русского офицера, — сразу ответил Павел Иванович.

— Этого мало, — медленно проговорил Ненароков. — Насколько знаю, у вас нет жены, детей. Тогда поклянитесь здоровьем и жизнью своих родителей, братьев и сестры.

Офицер на мгновение замешкался, но затем, встав с дивана и бледнея лицом, поклялся своими родными.

— Так-то будет лучше, — с удовлетворением произнёс давний Пашкин знакомец. — Я присмотрел себе сельцо в Пензенской губернии в шестьсот с лишним душ крестьян. Если поспособствуете мне его приобрести, то я готов выполнить вашу просьбу.

— Как скоро вы сумеете выполнить задуманное?

— В течение двух недель после того, как документы на село будут у меня на руках.

— А какова будет ваша гарантия? — поинтересовался офицер.

— А вот вам, боюсь, придётся поверить мне на слово.

Ненароков так зловеще улыбнулся, что собеседник поёжился.

— Но не сомневайтесь, я вас не подведу. И ещё, мне будет нужна какая-нибудь личная вещь императора, которой пользуется только он.

— За этим дело не станет, — с готовностью ответил военный.

— Тогда жду свои бумаги о покупке села.

— Хорошо-с, — подтвердил собеседник.

Похоже, тот немного побаивался чародея. Это же чувство передалось и Павлухе. Он снова на пару секунд увидел туман, и картинка в очередной раз сменилась.

На этот раз перед глазами стояла просторная деревянная изба с большим столом и сидевшим за ним Ненароковым. Он был в длинном сером халате и странных меховых тапочках. На столе стоял небольшой медный таз. Вокруг него были зажжены толстые чёрные свечи. «Четыре штуки», — сосчитал Пашка. Свечи ярко горели, освещая почти всё помещение, и несколько чадили чёрным дымом. Рядом с тазом на столе лежал кусок серебристой материи. Когда кудесник распрямил его, Павел понял, что это был шерстяной шарф, весьма красивый и элегантный. Илья Степанович вполголоса пробормотал какие-то непонятные слова, похожие на заклинания. Затем скомкал царский аксессуар и кинул его в таз. Вышел на улицу, принёс горсть белого пушистого снега. Присыпал шарф, проделал замысловатые пассы руками, также вполголоса произнося что-то невразумительное. После чего взял на полке стеклянный сосуд, слегка потряс его и вылил часть содержимого в посудину. Выставил руки перед собой, неслышно зашевелил губами, время от времени закрывая глаза и, наконец, что-то громко выкрикнул, одновременно ударяя ладонями о стол. Пламя свечей отчаянно колыхнулось, а затем вспыхнуло на секунду до полуметра высотой, озарив перекошенное лицо Ненарокова. После этого колдун затушил пальцами огонь свечей и вынес таз с шарфом на вечерний мороз во двор.

Павел внезапно почувствовал трясущееся тело супруги, прижатое к нему, и вздрогнул, на миг отрываясь от созерцания. Жена была очень взволнованна и напугана. Её губы бессознательно шевелились, тело била несильная дрожь. «Ледяная вся», — заметил Пашка и обнял супругу.

Тем временем картинка в очередной раз поменялась. Теперь перед глазами стояло большое, богато убранное помещение, в котором толпилось много людей. Они явно были чем-то встревожены и, казалось, что-то ожидали. По краям залы в медных подсвечниках горели высокие свечи, придававшие некую монументальность происходящему. Часть людей была в военных мундирах, часть в обычной гражданской домашней одежде. «Слуги», — понял Пашка, глядя на последних. Было несколько женщин разных возрастов, одетых в пышные платья. Кто-то стояли кучкой, изредка переговариваясь, другие сидели на широких скамьях по одиночке. Все время от времени смотрели на широкие двери в дальней стороне большой комнаты. Павлуха инстинктивно понял, что сейчас случится что-то малоприятное и непоправимое. Он внутренне напрягся. Никогда ещё погружения в прошлое не были такими долгими. Последние минуты были совсем тягостными. Он понял, что стал свидетелем таких страниц в истории России, о которых не расскажут ни в школе, ни в институте, ни даже в академии наук. Об этих фактах просто никто не знает. И только он стал невольным свидетелем произошедшего.

Внезапно двери залы резко распахнулись, и из них вышел немолодой человек с маленьким кожаным саквояжем. На его сером лице непонятным образом на самом кончике носа как-то удерживались старомодные очки. Он затворил дверь и негромко произнёс: «С великим сожалением сообщаю, что его императорское величество, Александр Павлович, преставились». Все находящиеся в зале разом горестно выдохнули.

— Ничего сделать не представилось возможным. Простуда, перешедшая в мозговую лихорадку и вызвавшая обострение желчнокаменной болезни, унесла от нас нашего государя императора. Медицина оказалась бессильна, — упавшим голосом закончил вышедший из царских покоев доктор.

К двери сразу устремились две женщины, а вслед за ними трое военных. Павел, весьма далёкий от того времени и не имевший никакого касательства к произошедшему, тоже помрачнел. Скорбящее чувство жалости тисками сжало виски и грудь. Рядом, чуть не плача от увиденного, дрожала супруга. Картины прошлого начали тускнеть и растворяться в воздухе, принимая обычное положение монеты. Ещё несколько секунд и всё закончилось. Комната снова погрузилась в полуночный мрак и потеряла всякую связь с недавно происходившим.

— Получается, он убил его? — тихо спросила жена.

— Получается, так,