Принуждение к контакту - Денис Бурмистров

А потом Громов понял, что существо пропало, растворилось на фоне деревьев. Холодея от страха, он позволил себе моргнуть и закрыть рот. Потом скосил глаза и обвел взглядом местность.

Существо исчезло, будто и не было его вовсе.

Руслан сипло выдохнул и схватился за голову, привалившись спиной к дереву. Торопливо дожевал, воровато схватил еще несколько ягод с куста, попятился. И почти бегом поспешил прочь, ежесекундно оглядываясь через плечо. Лишь отдалившись достаточно, как ему показалось, от малинника, остановился, вслушиваясь в лес.

Это был шатун, Руслан почти не сомневался в этом. Как только мысли перестали скакать блохами на раскаленной сковороде, это название всплыло из глубин памяти и повисло на языке.

– Шатун, – прошептал Громов, поражаясь, насколько страшным кажется это слово в пустом, неприветливом лесу.

Он никогда не видел подобное существо прежде. Все его познания строились на слухах, пойманных в тяжелом воздухе кабаков и курилок. Говорили, что шатуны это бывшие медведи, невесть как выжившие в Зоне. Но когда пилот упомянул об этом в среде ученых, те подняли его на смех. «Жизнь в Зоне невозможна! – говорили они сквозь снисходительную улыбку. – Если бы выжили медведи, то должны были выжить и другие животные или хотя бы насекомые. Но этого ведь не произошло?»

Да, ученые не очень верили в сталкерский фольклор. Они не могли верить тому, чего никогда не видели. Но сталкеры осипшими от дешевой водки голосами рассказывали про ужасы Зоны, про встречи с неведомым. И про шатуна.

Поговаривали, что встретить шатуна – к неприятности, а убить – к большой беде. Рассказывали небылицы о чудесном спасении с помощью этого странного создания, о глупцах, дерзнувших охотиться на единственных жителей территории Посещения.

Были и такие, кто считал шатунов одичавшими пришельцами. И их версия была ничуть не хуже версии о медведях.

У Руслана не было чувства, что он встретился с легендой. Все его желания сводились к облегчению, что остался жив. Кем бы то существо ни было, Громов больше с ним встречаться не хотел.

Размышляя так, он вышел на просеку, в конце которой среди деревьев забрезжило небо.

Оранжевые трехметровые шесты с люминесцентной верхушкой начинались сразу за заболоченным лугом и по широкой дуге уходили за холм. Вешки располагались с пятиметровым шагом друг от друга, всего Руслан насчитал девять шестов. Хорошо бы свериться с картой, понять, как именно могла бы идти проложенная дорога. Но это так, для себя. Хорошо, что вообще нашел, а главное, что дошел без особенных приключений.

Единственное, что настораживало, так это странный глянцевый блеск на поверхности луга. Там же и лежащий на боку трактор, будто завернутый в полиэтилен. Или мерещится?

Руслан попил воды, еще раз представил, как пойдет вниз. Ничего сложного он не видел – спуститься с холма, пройти мимо почти упавшего телеграфного столба с обрывками проводов, мимо заросшей силосной ямы и дальше по лугу до самых вешек. Плохо, что среди травы блестела вода, значит, идти будет тяжело и мокро, ну да ерунда.

Громов потряс гудящими ногами, размял поясницу. И боком начал спускаться вниз, поглядывая по сторонам. В руке сжимал нож, понимая его бесполезность, но ощущая себя с ним увереннее.

Первую ловушку он обнаружил случайно, поскользнувшись и чуть не упав. В сторону его вытянутой ноги потянулась трава, в пятке нестерпимо засвербило. Пилот рванул землю под себя, отползая прочь. Поджал ноги, испуганно ругаясь.

Вот же, зараза, и не видно ее, не выдает себя ничем. Обычное место на склоне холма. Это плохо, это значит, что можно переть прямо в ловушку, ни о чем не подозревая.

Второй неприятный сюрприз поджидал его уже внизу, притаившись в дождевой канаве у дороги. Зеленые, похожие на капустные кочаны бубоны росли по всему дну канавы, раскинув в стороны тоненькие усы-жгутики. Некоторые не больше кулака, но попадались размером с футбольный мяч. Помимо канавы, Руслан заметил редкие шары «капусты» и в отдалении, у столба и возле луга.

Чем могут быть опасны эти штуковины, Руслан не знал, но он был не в том положении, чтобы экспериментировать.

А вешки – вон они, рукой подать.

Громов прошелся вдоль канавы, держась от нее на разумном отдалении. Наконец нашел место, где можно перепрыгнуть ров, не опасаясь оказаться возле одного из странных «кочанов». По ту сторону, жалко, трава высокая, не видно, что в ней.

Руслан отступил немного назад, выбирая место для разбега. Прокашлялся, унимая дрожь. И в два больших прыжка преодолел расстояние до канавы, что есть мочи оттолкнулся, не глядя вниз. Перелетел канаву, с хрустом вломился в траву и врезался руками в землю, резко останавливаясь.

Лишь после этого открыл зажмуренные глаза. Прислушался.

Ничего страшного не произошло. Никто его не схватил, никто не бросился по пятам. Хороший знак.

Дальше идти оказалось немного проще. Добрался до телеграфного столба – просмоленного бревна с поперечинами на верхушке и рядами керамических «стаканов». Столб, словно покосившаяся виселица, чернел на фоне серого неба, обрывок провода вяло качался на ветру. Громов обошел столб стороной, уж очень неприятно тот выглядел.

Небо над лугом как-то странно искрилось – еле заметно, будто бы падали праздничные блестки. Да еще и этот глянец – теперь Руслан четко видел, что лужицы воды, трава и одинокие кустики явственно серебрятся, местами на них словно белый налет.

Под ногами что-то издало мягкий «пуф», и пилота окутало зеленое облако. Прежде чем в лицо словно вцепился миллион клещей, Руслан успел разглядеть раскрывшуюся «капусту», которую проморгал, разглядывая луг.

Лицо и руки покрыли мелкие частицы, похожие на зеленый пепел. Они адски кусались, кололи и жалили, все вместе и одновременно. Руслан заорал, отмахиваясь и хватаясь за лицо. Сделал рывок в сторону, подпрыгивая от боли. Сквозь проступившие слезы и красную пелену смог различить только силуэты, мельтешащее небо и землю.

Нога врезалась во что-то мясистое, упругое. И вновь этот звук сдувшегося шарика, по штанине словно горохом сыпануло.

Громов рванул в сторону, задерживая дыхание и скрежеща зубами от боли. Врезался плечом в столб, опрокинулся и рухнул в траву. Почти с наслаждением сунул лицо в прохладную влажную землю, погрузив туда же и пальцы.

Боль понемногу отступила, исчезнув совсем. Лицо и тыльные стороны ладоней казались горячими и пульсировали, но это было даже приятно после пережитого. Руслан поднял голову, стирая с лица грязь. Проморгался, отплевываясь. Перевернулся и сел, осматривая руки. Повреждений и укусов не нашел, лишь кожа покраснела.

– Твою мать, – выругался Громов, устало тряся головой. – За что мне все это?

Тяжело поднялся, держась рукой за столб. Там, где он вляпался в «капусту», трава была вытоптана, выкорчеваны комья земли. Рядом обнаружилось еще два «кочана», повезло, что не налетел на них.

Со всеми предосторожностями двинулся дальше. Вот и силосная яма, но ее Громов обошел стороной. В глубине, сжатой бетонными плитами стен, что-то булькало и плескалось. Руслан не стал смотреть что именно, Зона как-то враз разучила быть любопытным.

Под ногами шуршала трава, жестче, чем обычно. По щекам лизнул холодный ветер, неожиданно резкий для июльской погоды. Изо рта вырвался клуб пара.

Руслан остановился. Выдохнул еще раз.

– Вот так дела, – покачал он головой, понимая, что за глянец на земле.

Первый лед появился через пять шагов, ботинок с хрустом проломил тонкую прозрачную корку на луже. Еще через пару шагов пришлось кутаться, спасая обнаженные участки тела от крепчающего холода.

Шаг за шагом Руслан словно погружался в стылую воду, ощущая, как снизу вверх холодная хватка выдавливает тепло. Вот ухватила за мочки уши, нос, пришлось их растирать побелевшими ладонями. Под ногами ломались зеленые травинки. Должно быть, они замерзли еще пятьдесят лет назад, когда грянуло Посещение.

Двигаться вперед становилось все труднее и труднее. Ногти покрылись изморозью, ноги еле передвигались, а пальцы больше не слушались.

– Вот-вот… Должно закончиться, – прошептал синими губами Громов, становясь на колени.

На глазах стала образовываться ледяная корка. Сквозь нее казалось, что вешки смазались в широкие оранжевые полосы. Трава больше не ломалась, она вонзалась ледяными иглами в ладони и ноги, протыкала одежду.

Когда дыхание стало судорожным, а замерзшая глотка превратилась в хрустальный горн, пилот не выдержал и развернулся назад. Старался сделать это быстро, но получилось еле-еле. Силы стремительно покидали его, впитывались в ледяную траву и каменную землю. Кожа ладоней прилипала к камням, оставляя кровавые пятна. Только теперь Громов понял, в какую ловушку загнал сам себя, – мало дойти в одну сторону, нужно еще и вернуться.

Голова раскалывалась, лицо застыло оскаленной маской. Руслан рвал жилы что было сил, но руки и ноги двигались очень медленно, а сознание уже тонуло в сонной смерти. Он уже даже не на карачках передвигался, он полз по-пластунски.