Дочь Волдеморта - Ночная Всадница

— С этим придется немного подождать. Посмотрим при случае, ne t'en fais pas[23].

— И ещё мы потеряли тот Хоркрукс, — вздохнув, добавила девушка, внезапно осознав, что в пылу забыла упомянуть самое важное, — вместе со всем, что решили выбросить во время уборки штаба Ордена Феникса.

— Выбросить?!! — вскинулась Беллатриса.

— С другой стороны, и Гарри вряд ли сможет теперь найти его, — продолжала Гермиона. — Сейчас медальон может быть где угодно.

— Ладно. Pas grave[24]! — наследнице Темного Лорда показалось, что это «pas grave» было несколько наигранным. — Тебе понадобится немало терпения, Кадмина. Будь сильной. Это понравится тебе, я уверена. Попытайся отрешиться от чужих проблем, хотя бы на время. Просто понаблюдай, не принимая близко к сердцу. И не забывай о том, кто ты есть. Это придаст сил. И ты сама не заметишь, как у тебя вырастут и крылья, и клыки…

* * *

Следующее утро выдалось серым и суматошным. Гермиона и Рон не разговаривали друг с другом, Джинни на Гарри старалась не смотреть — а собираться в условиях таких взаимоотношений крайне сложно. Поэтому когда все наконец оказались на вокзале, Гермиона чувствовала себя выжатой, словно лимон.

Но расслабляться было рано — предстояло ещё несколько часов работы в тесном сотрудничестве с Роном: они оба направились в вагон старост и, позже, должны были обходить первокурсников. Рон демонстративно молчал, даже когда она к нему обращалась. А увидев в коридоре Лаванду, сделал самое идиотское, что, по мнению Гермионы, только мог — поцеловал Браун прямо на глазах наследницы Темного Лорда, поставив последнюю в дурацкое положение.

Скрежеща зубами от злости, она пронеслась мимо к туалету и заперлась там.

«Кадмина Гонт–Блэк, — прошептала девушка, глядя в заляпанное зеркало. — Que diable! Сe fut bête…[25]»

Она спустила мантию с плеча — почему‑то вид Черной Метки придавал терпения и душевных сил. Откинула волосы и несколько раз глубоко вдохнула.

Рон всё ещё целовался с Лавандой, специально не уходя из коридора — ждал выхода Гермионы. И она вышла. Вышла, поравнялась с ними и остановилась, устремляя взгляд в окно.

— Рон, роль шлюхи тебе определенно идет — смотри, люди так и тянутся! — довольно громко заметила девушка. — Лаванда, я бы посоветовала еще дать ему денег — это может подстегнуть усердие.

И она прошла мимо, оставив застывших однокурсников переваривать информацию.

* * *

— Кретинка тупоголовая!!! Серьезно, Грэйнджер, я тебе вмажу! — Рон ворвался в купе, где наследница Темного Лорда сидела с Джинни, Гарри и двумя подругами младшей Уизли. — УМА НЕТ??? Ещё раз ты выкинешь подобное! Надо мной теперь все смеются!

— Ты решил поддержать сплетни новой порцией для размышлений, истеричный придурок? — холодно спросила Гермиона.

Всё произошло быстро. Рон замахнулся, Гермиона выхватила палочку, послышался неприятный хруст, и в воздухе запахло паленым.

— Твою мать!

Потом Рон долго лечил здоровенный ожог на руке, а Гермионе так ничего и не сделали — парень не хотел жаловаться преподавателям. Но война была начата, и орудия готовы к бою.

— Гермиона, что с тобой?! — ошалело спросил Гарри, когда Рон скрылся, звонко хлопнув дверью, а Джинни с подругами поспешили помочь ему.

— Ты ничего не понимаешь! — огрызнулась девушка. — Разве ему нужна я? Нет! Это просто уязвленное чувство собственника. Возомнил, что я его барышня и баста! У нас сейчас есть куда более важные дела, чем романтические отношения! А он — словно озверел. Теперь ещё картинно вешается на Браун в коридорах, а потом орет на меня! Посмотри, как он со мной!

— А ты с ним? Ты б себя видела…

— Гарри, не нарывайся, — посоветовала Гермиона. — Он первый начал. Кадрил эту Амелу или как там её?! И вообще я устала — за всё лето ни единого письма, кроме приглашения на свадьбу. Не знаю, что на меня нашло в прошлом году: я и Рон — это крупнейшая глупость!

— Гермиона…

— Что?! Всего несколько разумных аргументов в его пользу!

— Ну… Он…

— И я так думаю, — девушка уставилась в окно. — Забудь. Мы помиримся скоро — но как друзья, не более.

— Не похожи вы были на друзей, — угрюмо заметил Гарри.

* * *

Поезд затормозил на платформе Хогсмида, и очень скоро Гермиона вдохнула свежий ночной воздух.

— Грэйнджер! — К ней подошла Лаванда Браун. Она была с распущенными волосами, в длинной мантии и сверкала глазами в темноте. — Хочу посоветовать — не связывайся со мной. Сама пожалеешь. Оставь Рона в покое — смирись с тем, что ты ему не нужна. И не смей унижать моего парня, — девушка вынула палочку и демонстративно помахала ею. — А то получишь сполна.

И Лаванда, развернувшись, быстро зашагала прочь.

От негодования Гермиона забыла все слова. Она могла только глубоко дышать и молча смотрела вслед Лаванде, севшей в одну из многочисленных школьных карет. Не безлошадных, как привыкла видеть Гермиона, а запряженных крылатыми демонами фестралами. Они посверкивали в темноте белесыми глазами и не шевелились, застыв между оглоблями, словно статуи, вытесанные из камня.

Гермиона поежилась. Раньше она видела фестралов только на картинках в учебниках — а это совсем иное.

Из оцепенения ее вывел громовой голос Хагрида, собиравшего малышей. И наследница Темного Лорда поспешила занять место в ближайшем экипаже.

* * *

Школа не сильно изменилась после смерти Дамблдора. Те же стены, те же люди, те же призраки… Только в Большом зале, во главе стола, на старом месте директора, восседала теперь Минерва МакГонагалл. Она выглядела постаревшей, усталой. Но мужественно переносила все свалившиеся трудности.

Гермиона разобралась с расшумевшимися младшими курсами Гриффиндора, игнорируя халтурящего Рона, и, закончив, уселась не с мальчишками, а с Джинни и её подругами, уже щебетавшими за столом. Гарри укоризненно посмотрел на неё, а вот Рон даже не повернул головы.

— Как его рука? — спросила наследница Темного Лорда у Джинни, правда, без особого интереса.

— Нормально, — девушка сморщилась. — Всё правильно, Гермиона. Честно тебе скажу, сегодня этот придурок вёл себя ужасно!

Началась церемония распределения, обогатившая Гриффиндор семью новыми студентами. Гермиона отрешенно аплодировала им. Она устала. Слишком устала за этот ещё не завершившийся день.

Голоса смолкли — профессор МакГонагалл поднялась из‑за стола и призвала всех к порядку — многолетний опыт преподавательской работы позволял ей делать это с легкостью.

Гермиона посмотрела прямо в глаза сидевшего через два места слева от новой директрисы Саузвильта — на нем сегодня была строгая черная мантия с пряжками, волосы аккуратно уложены, а во взгляде — неподдельный интерес к речи своей начальницы. Он еле заметно кивнул Гермионе и опять устремил взгляд на МакГонагалл.