Ветувьяр (СИ) - Кейс Сия

— Выполнять! — Вместо этого рявкнул он, и капитан наконец вышел из оцепенения.

А Эйдена ждал его экипаж и одна из самых бестолковых поездок в его жизни. С самого детства он считал кареты транспортом женщин и инвалидов, но теперь и сам стал таковым, из-за чего вынужден был трястись в этом ящике, а не ехать верхом, как любой уважающий себя мужчина.

Забравшись внутрь, Эйден опустился на обитое бархатом сиденье и обессиленно откинул голову назад, прислонившись затылком к лакированному дереву. Казалось, вся кровь его тела внезапно прилила к мозгам и билась о стенки черепа, мешая думать.

Карета тихонько тронулась, копыта лошадей застучали сначала по земле, а потом, когда они выехали с территории заднего двора — по брусчатке. Эйдена раздражала медлительность, с которой экипаж двигался по улице, но поездки верхом он опасался по понятным причинам: одно дело — упасть на глазах у зевак и вновь опозорить свое и без того не самое чистое имя, и совсем другое — свернуть себе при этом шею, что было вполне возможно при неудачном ударе о мощеную камнем дорогу.

Городские дома за окном проползали так медленно, что Эйден туда даже не выглядывал, чтобы лишний раз не тревожить и без того ноющую душу. Он боялся даже представить, сколь много непоправимых вещей могло произойти за неделю его отсутствия — не угадаешь, кто еще мог сойти с ума, бесследно исчезнуть или сделать что-нибудь еще, что повлечет за собой ужасные последствия.

По крайней мере, Ферингрей должен был держать замок под контролем. Человеком он был не самым лучшим, но как командир справлялся неплохо, и все-таки Эйден позволял гадкому предчувствию пробраться даже сюда.

Сейчас он многое бы отдал, лишь бы вернуть Ремору, Тейвона или Джеррета в столицу. К сожалению, Эйден не сразу понял, что не способен справиться со свалившейся на него властью и всеми вытекающими из нее проблемами. Теперь же он был в ужасе от того, что все шло наперекосяк, а он, мало того, что был болен, так еще и не знал, как со всем этим разобраться.

Что он скажет Тейвону, когда тот вернется? Как будет смотреть ему в глаза? Расследование не сдвинулось с места, Мерелинда так и не нашлась, Анкален окружили отряды каких-то бунтовщиков, а Лукеллес ведет двойную игру, возможно, вместе с остальными гильдиями.

“Я проиграл” — с тяжелым сердцем признался самому себе Эйден. Выигрывать он попросту не умел.

Словно решив разозлить его еще сильнее, карета остановилась прямо посреди узкого переулка. Снаружи доносились какие-то голоса — один из них принадлежал вознице — и ржание коней. Не вытерпев, Эйден отдернул короткую занавеску и выглянул в окно, откуда ему открылся вид на ближайшую стену и странного человека в черном дорожном плаще. Судя по стуку копыт, спереди и сзади столпились еще несколько всадников.

Не прошло и пары секунд, за которые Эйден успел принять решение выбраться наружу и самостоятельно прояснить, что к чему, как дверца его кареты, легонько скрипнув, открылась, и на сиденье ловко скользнул тонкий женский силуэт в синем одеянии.

Лицо незнакомки скрывал глубокий отороченный кружевом капюшон, а руки прятались под дорогими шелковыми перчатками. Дворянка, причем очень и очень состоятельная.

— Сударыня, я не понимаю, в чем дело, — Заговорил Эйден, мысленно строя предположения, что за дама решила так спонтанно его посетить.

Вариант Реморы он отбросил сразу же — гостья была гораздо ниже его возлюбленной — но мысль о том, что в Анкален вернулась Калиста, тоже немного обрадовала его — как-никак, ветувьяр принцессы могла взять на себя хотя бы часть власти, а значит, облегчить его ношу.

— Вы последуете со мной, — Раздался голос из-под капюшона. Руки в перчатках потянулись к кружеву и наконец открыли ему лицо, — Возражений я не приму.

На хрупкие плечи упали длинные светлые кудри, миловидное личико словно закаменело от серьезности. При других обстоятельствах Эйден бы рассмеялся, услышав угрозы из столь безобидных уст, но сейчас ему почему-то стало не до смеха.

Напротив него сидела пропавшая неделю назад Мерелинда Вивер.

*

Джеррет с трудом подавил стойкое желание запустить в адъютанта чем-нибудь тяжелым, хотя вины Атвина в том, что именно ему пришлось сообщить адмиралу столь гадкие вести, не было. Судя по растерянному выражению лица, парень примерно понимал, что за мысли борются в голове командира.

— Иди, Атвин, — Сдержав весь свой пыл, выдавил Джеррет.

Только когда адъютант скрылся за дверью, адмирал понял, что все это время стоял, уперев руки в комендантский стол, заваленный картами — вид у него был довольно нелепый и растерянный, впрочем, как у любого человека, которого застали врасплох.

Вернувшись в реальность, Джеррет устало опустился в кресло и посмотрел на Престона, выслушавшего новости с каменным спокойствием.

— Что скажешь? — Чувствуя, как гулко стучит сердце, охваченное страхом, спросил Джеррет.

— Отец предупредил тебя об этом, — Пожал плечами друг.

— Вот только не надо меня упрекать! Я и сам знаю, что совершил ошибку. Делать-то что!?

Джеррет ненавидел себя за то, что в его голове было совершенно пусто. До какой степени нужно быть слабаком и идиотом, чтобы спрашивать у Престона совета в том, чему тебя самого учили с детства?

Пусть королем Кирации и был Тейвон, естество ветувьяра — штука непостоянная, а потому к правлению должны быть готовы оба. Вот только Джеррет никогда не воспринимал эту простую истину всерьез, думал, что с ним ничего подобного не случится, хотя жизнь уже намекнула ему двадцать лет назад на то, что этот пробел в знаниях может оказаться роковым.

Отчасти и он был виноват в том, что случилось — мог бы поторопиться вернуться в Анкален и успеть возвратить стране короля до того, как все эти подлецы осмелятся выползти из своих нор. Теперь было уже поздно жалеть об этом — столица захвачена заговорщиками, на троне никого, в городе мятежи и погромы, а Эйден исчез. Джеррет не знал, что и думать.

— Ты прекрасно слышал, что доложил Атвин — они перекрыли все подступы к городу. На их стороне наемники и гвардия…

— Какая-то чушь, — Джеррет помассировал пальцами ноющие виски, — Эйден… Неужели и он..?

— Я не знаю, — Выдохнул Престон, — То, что произошло в Анкалене, требует основательной подготовки — это не день и не неделя. Вряд ли Эйден ничего не знал…

— Но тогда почему он ничего не сделал? — Оскалился Джеррет, осознавая всю свою беспомощность. Верить в то, что их предал давний друг, не хотелось, но ничего другого адмиралу попросту не оставалось.

Неужели Эйден захотел захватить власть? Если бы Джеррета попросили назвать что-то, на что Эйден никогда не согласится, он бы с уверенностью сказал, что это корона — друг никогда не искал власти и всячески старался избегать ее. Тогда зачем все это? Зачем он предал их?

Это был самый настоящий удар в спину, редкостная, но продуманная до мелочей подлость — выступить тогда, когда в столице не останется никого, кто мог бы по праву взять власть в свои руки. Время Реморы вышло, Калиста в политике бесполезна, а Джеррет на севере был гораздо нужнее Тейвона в столице. Так и получилось, что подставить голову для короны оказалось некому. Не отдавать же ее в лапы прощелыг из гильдий или жадных до земель дворян, готовых сожрать друг друга за клочок высохшего поля!

— Интересно, чего они хотят добиться? — Поднял голову Джеррет, мысленно собирая воедино детали зарождающегося плана.

— Смотря, кто “они”? — Дернул заросшим подбородком Престон.

“А ведь это действительно могут быть и гвойнцы” — внезапно подумал адмирал, вспоминая глупое поражение их кораблей здесь, в Талааре. Вот только откуда у дикарей и разбойников со свободного острова найдется столько денег, чтобы заплатить наемникам, пока что оставалось вопросом. Ответы могли быть разные — от мразей из гильдий до обыкновенных и почти милых сердцу эделоссцев: эти-то точно не упустят шанс ударить в щель между броней.

— Это нам и предстоит узнать, — Нахмурился Джеррет, откидываясь на спинку стула.