Эра Зигмара: Омнибус - Дэвид Гаймер

Откуда-то донесся вопль. Плавящаяся плоть и звёздный свет.

Каждый из бойцов Буля был мастером войны, наиболее могучим из тех смертных чемпионов, что ещё не были столь возвышены Владыкой Разложения, чтобы приблизиться к демоничеству. Но они позабыли чувство подлинного вызова. После тысячелетия бесцельных сражений они позабыли, что значит биться по-настоящему.

Фистула схватился за брюхо.

Он почувствовал боль, словно что-то раздутое давило на его грудь изнутри. Давление поднималось по его горлу, как будто он был змеёй, что пыталась отрыгнуть человека, оказавшегося слишком большим для того, чтобы она смогла его проглотить. Рот воина наполнился привкусом желчи, и он рефлекторно сложился вдвое, отрыгнув перед собой поток грязи и гнили.

Ящеролюды, попавшие под струю, умирали мгновенной и мучительной смертью. Затронутые же Несущие Гниль исцелялись, словно от прикосновения самого Дедушки Нургла. Опарыши извивались в открытых ранах. Новые восхитительные инфекции сморщивали плоть, что была очищена светом ящеров.

Несколько раз сглотнув, чтобы убедиться, что он тоже исцелён, Фистула огляделся в поиске новых врагов. Их не было. Всё вокруг него находилось в разных стадиях разложения.

Он тяжело дышал, сердце быстро билось. Всё закончилось?

— Убейте их всех! — он услышал крик Косписа Буля, пронзительная ярость в голосе взвинчивала его до отказа. — Не дайте никому из них коснуться моего сада!

Фистула глянул вниз под косогор. Его сердце застучало быстрее от удовольствия.

Свет безудержно разрывал небеса.

Вспышки расцветали между скопищами мух, порождая воинов. Многие из них были крупнее ящеролюдов, которых он только что прикончил. А некоторые из них были намного крупнее. Та первая волна, должно быть, представляла собой нечто вроде авангарда. Разведчики. Возможно, ассасины. Теперь же это была целая армия, спускавшая отдельными группами.

Сопровождаемые звоном колоколов и воинственными кличами, воины Несущих Гниль, рассредоточенные между стенами из развешанных старых останков, противостояли врагу. Буль руководил сотней тысяч душ, и хоть больше половины из них были рассеяны по Трупным Топям и вне их пределов, те, что остались, несомненно были могучим воинством.

Фистула обнажил заточенные зубы в дикой ухмылке. Теперь битва должна была идти за что-то понятное — за славу.

— Хотите войну? — проревел Буль, обращаясь к звёздам, и сама земля внизу, казалось, задрожала от его слов.

Кто-то передал Повелителю Хворей его шлем, и теперь его голос грохотал изнутри стали. В обоих руках он сжимал древко трезубца, которым возделывал свой сад, вены вздувались на бугрящихся бицепсах, и владыка всё продолжал выть без слов. Мощь, дарованная богом, клубилась вблизи него, заставляя сам воздух вокруг густеть. Начинали обретать форму хилые, одноглазые существа. Они были рогатыми, пропитанными слизью, и волокли зазубренные мечи, источавшие душевное разложение. Счетоводы Нургла. Чумоносцы. По тому, как напрягся Копсис, казалось, будто он выталкивает их из собственного тела. В некотором смысле, так оно и было.

Фистула взвыл, сведённый с ума жаждой битвы и чумой.

Буль обрушил медный наконечник трезубца в землю и закричал.

— Я дам вам войну!

VI

Клетч Струпокоготь бежал в середине контратаки Несущих Гниль, в толпе, где обычно чувствовал себя в безопасности, петляя и перебираясь между участками твёрдой почвы. Не то чтобы он действительно чувствовал себя в безопасности. Зверолюды громыхали вниз по склону, словно бешеные животные, в то время как воины Хаоса, каждый со своим собственным безумным кличем на чёрных губах, бились друг с другом, чтобы первыми встретить врага, и в своей толкотне они несколько раз чуть не раздавили Клетча. Разумеется, чумные монахи клана Риккит могли быть столь же фанатичны в бою, но лишь когда их уши слышали вдохновляющие слова жреца, а носы чуяли испарения его благословенного кадила. Насколько орда была неуправляемой, настолько же и немногочисленна — не так, как бы того хотелось скавену. Лна ещё уменьшалась из-за тех, кто постоянно отрывался от основных сил, чтобы нанести удар по ящеролюдям-застрельщикам, обстреливавших орду с флангов.

Ящеры практически безнаказанно перебирались через стены и оспяные рвы, которые, судя по очевидной нехватке защитников на них, Несущие Гниль считали непреодолимыми.

Несущие Гниль были дураками.

Даже по меркам Клетча, ящеры были чрезвычайно быстроноги. Их кости казались полыми, не наполненными ничем, кроме света, они прыгали по плавающим во рвах телам с такой лёгкостью, словно те были твёрдой землёй. Только сами рвы, рассадники болезней, наполненные смертельными демоническими мухами, заставляли их задержаться, — но преграды и вынуждали взбешённых Несущих Гниль пробираться колоннами через их собственные оборонительные сооружения, где они становились лёгкой мишенью для духовых трубок ящеров.

Сцинки.

Клетч вздрогнул, некий глубокий инстинкт застыть и притвориться мёртвым почти убил его среди бегущей колонны воинов Хаоса, зверолюдов и фанатиков с зачумленным разумом.

Скавен продолжал бежать без оглядки, в его подсознании мелькали образы джунглей, которых он никогда не видел, ступенчатых пирамид, которые он никогда не посещал, ужас бытия добычей в землях, которые он никогда не называл своими. Струкопокоготь никогда не видел этих ящеролюдов, этих серафонов, и не слышал об до нынешнего момента, но глубоко внутри он знал их, и это было то знание, которое тысячи поколений новых земель и новых врагов не смогли стереть из расовой памяти крысолюда.

Он прыгал от одного участка плотной земли к другому, затем к следующему, с лёгкостью опережая зверей и бывших людей, что бежали вокруг него. Тяжёлый плащ лишь немного замедлил его, распахнувшись, когда Клетч делал длинный прыжок на основание покосившейся колонны. Тыча своим посохом во все четыре стороны, скавен нюхал воздух, разыскивая запах себе подобных.

Бесполезно. Весь замок провонял разложением. Заворчав, он решил воспользоваться своими глазами.

Несмотря на успех ящеролюдов — сцинков, — касательно заманивания Несущих Гниль на более сложный ландшафт, костяк орды Буля всё ещё бился на ровной поверхности, где внешние стены соединялись с проездной башней цитадели. Клетч слышал барабаны и горны, крики и рёв зверей. Зрение скавена не позволяло видеть слишком далеко, и, по крайней мере сегодня, он был благодарен за это.

— Идите в обход! — заверещал он, яростно жестикулируя со своего пьедестала, и обращаясь к банде Несущих Гниль, что переходили вброд вонючий бурый пруд, чтобы достигнуть ярко окрашенных сцинков на другом берегу. — Пойти-взять! Убить-убить! Пошли!