Волчья свадьба. Книга 1 - Натали Лавру
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В истерике я превратилась.
Глава 8
В себя меня привело ведро холодной дурно пахнущей воды. Я открыла глаза и увидела тюремную решетку, а на моём теле не было абсолютно никакой одежды. Передо мной стоял человек с оружием, он приказал встать
Я встала и меня в наручниках повели куда-то по тёмному коридору. Это действительно раньше была тюрьма, но сейчас она пуста и обесточена. Стекляшки от разбитых лампочек больно впивались мне в ступни, а человек сзади не разрешал останавливаться, бил резиновой дубинкой по спине.
Голова не хотела думать, а тело – двигаться. Меня привели в кабинет, где было полно народу. Я попятилась назад.
– Да брось, сучка, тебе тут некуда бежать, – сказал один из людей, я никогда его раньше не видела, остальных, надо сказать, тоже.
– Отпустите меня! – угрожающим тоном прорычала я.
– Нет! Ты тут не в деревне, поэтому все твои штучки с превращениями не пройдут. Ребята, берите её, повеселитесь как следует, она ваша! Не забудьте потом прикончить, – это приказ, я ушёл. Ваныч, закрой за мной дверь на ключ.
Он вышел и люди, оставшиеся в комнате, окружили меня, как вчерашнюю жертву. Я что-то пищала, умоляя отпустить меня, но они издавали уже знакомые мне звуки. Это означало только одно: никто меня не отпустит.
По всей видимости, эти охотники не были в курсе того, что в этом, большом, мире полуволк может превратиться в существо ещё более опасное, чем просто хищный лесной зверь. Хищник нападает, когда голоден или чувствует опасность, а мне представился случай поиграть с жертвами.
– Смотри, какая милаха…
– И такая тварь. Лёха, не западай!
Все загоготали.
Чем больше они лапали меня, тем больше нарастало напряжение в моих жилах, страх щекотал нервы. Некоторые, кто больше всего жаждали плотских утех, уже успели снять с себя одежду, а я стояла в наручниках за спиной и понимала, что просто так убежать не удастся.
Со стены, к которой я прижалась, хлопьями осыпалась старая краска. Лучше места для убийства не придумаешь.
В памяти всплыли мгновения, когда пятеро пьяных ублюдков пытались меня изнасиловать, но теперь мои руки были скованы, а врагов гораздо больше. Тут же кто-то из толпы схватил меня за волосы и попытался согнуть.
Я решила сопротивляться, пока есть силы, и упала на бетонный пол, чтобы отпинываться ногами. Послышалась ругань, и прикосновения превратились в удары и шлепки. Меня хлестали по лицу, пытались раздвинуть мне ноги, больно дёргали за грудь. Я выла и рычала, изо всех сил отбиваясь и желая впасть в беспамятство, но оно всё не наступало.
Вместо этого я предельно ясно почувствовала, как у меня во рту растут клыки.
– Э, мужики, по ходу, она звереет, держите ей ноги, надо кончать быстрей! Бейте по голове!
– Да перестань, она в наручниках, никуда не денется, доставай свой болт!
– Чёрт! Она оборвала наручники! Держите ей руки! Лёха, хватай нож! – один из них бросился к своей одежде и достал огромный с зазубринами клинок. – Давай, я держу её, в рёбра ей! Чёрт! – я вышибла ногой нож, высвободилась из грязных объятий и набросилась на одного из охотников.
– Лёха! Помогите ему, оттаскивайте!
Щелчок зубов – и кусок плоти, который ещё недавно делал его мужчиной, отброшен в сторону.
– Ваныч! Ключи от ящика! Там ствол!
– У кого нож?
– Помогите, б… А-а-а!
– Откройте дверь!
Их крики слились в один крик ужаса. Я наслаждалась. Я превратила их отвратительную оргию в кровавый душ. Мне казалось, что я – наркоман, улетевший в космос после первой, самой сладкой, дозы. Я разбавляла эту какофонию звуков своим торжествующим смехом и не спешила расправляться с жертвами быстро. Один из охотников отчаянно пытался отогнать меня крестиком, что висел у него на груди, твердил, что я дьявол. Максимум, чего он сумел добиться, – это отсрочить свою смерть на минуту. Другой плакал и стонал, что у него семья, дети – не помогло.
Шестой, седьмой, восьмой, девятый, десятый, одиннадцатый…
Самый последний куда-то полз с прокушенной глоткой, хрипел и заливал пол своей кровью. Я встала обеими ногами на его затылок, скоро он умолк. Двенадцатый.
Я стояла и чётко понимала, что всё это совершила абсолютно сознательно и что дюжину залитых кровью тел с оторванными конечностями и прокушенными глотками я запомню надолго. Я наслаждалась собственной хладнокровностью, понимая, что с удовольствием повторила бы это снова.
Теперь надо было сжечь тела. Пришлось взять одежду мертвецов, выгрести содержимое изо всех карманов, стереть с себя кровь и одеться. Подходящей обуви не нашлось, а кровь засохла и осела в порах кожи. Запястья затекли от наручников, несколько минут я потратила на поиски ключа.
Зажигалка нашлась, нужен был только бензин. Поблизости не казалось ни души, лишь едва заметная тропинка, по которой сюда ходили люди. Минут через двадцать я вышла к посёлку, искупалась голышом в каком-то мутном гусином пруду, оделась и постучалась в чей-то убогий домик. Вышел дряхлый и, похоже, слепой старик.
– Здравствуйте, у вас есть бензин? – спросила я.
– Только солярка.
– За сколько продадите канистру?
– Двести, пять литров.
– Давайте.
И я потащилась с канистрой обратно. Меня качало, силы были на исходе.
Облив все трупы, я поднесла зажигалку – не горит!
«Что же мне подсунул дед? Чёрт!»
Я попробовала ещё раз, но результат тот же.
«Вроде бы пахнет топливом… – недоумевала я. – Почему солярка не горит? Наверное, нужен именно бензин…»
Пропсиховавшись и побившись кулаками о стену, я пошла обратно в деревню. Чтобы избежать опасности быть снова пойманной, я отправилась к тому же старику и спросила, где ближайшая заправка. Он сказал, что километра три прямо по дороге, но можно зайти к соседу, он охотник, часто ездит, у него должен быть бензин. Только услышав про охотника, я тут же решила идти к заправке. Денег хватило едва-едва.
В конце концов, я подожгла трупы. Получилось. Горело жарко. Надо было скорее уходить, а я стояла и смотрела, как завороженная, на пламя, пока мне не послышалось эхо чьих-то шагов. Я побежала в соседний дверной проём и выпрыгнула в окно, это был первый этаж. За мной никто не гнался, но я бежала, пока хватало дыхания. Мужские штаны сваливались с бёдер, приходилось придерживать их руками.
Это был какой-то болотистый молодой ивовый лесок, под ногами чавкала грязная вода, непригодная для питья. Время от времени взлетали потревоженные мной утки и ещё больше напоминали о еде. Я ощущала, как мои шаги становятся всё более слабыми, как силы покидают меня.
Уже под вечер я набрела ещё на одну деревню, но не стала стучаться ни в чей дом, а просто залезла в первый попавшийся огород и наелась там ягод и недозрелых персиков.
Я уснула в каком-то незапертом хлеве на сене и проспала до полудня, а то и больше. Встрепенулась, только когда увидела над собой людей.
– Это какая-то бродяга. Не бойся, – обратилась к своей спутнице пожилая женщина с добрым лицом.
Другая, что помоложе, сходила в дом и принесла мне кружку молока, которую я с удовольствием выпила.
«Просто люди… слава богу…» – отлегло у меня.
– Спасибо вам большое, простите, что я к вам залезла.
– Ну так ведь ничего же не украла.
– Мне ничего не надо, только скажите, как называется эта деревня?
– Терешки.
– Это далеко от В… Нижнего Волчка?
– Ну, километров пятнадцать, наверное, будет, если по дороге, ещё есть тропа через лес…
Чтобы избежать лишних расспросов, я поспешила уйти. Без обуви соваться в лес, да ещё с опухшими ногами, – это каторга, поэтому я решила идти по обочине.
В грязном мужском тряпье никто не хотел сажать меня к себе в машину, поэтому весь путь я проделала пешком. Мне встретились два пожилых жителя ущелья, которые
