Эпицентр удачи - Дмитрий Янковский

– Извини, – сказал я, снимая шлем противорадиационного костюма.

– Не парься, – примирительным тоном ответил он. – Прекрасно понимаю – нервы.

Мне стало еще более стыдно. Не хотелось на это ничего отвечать, лучше уж молча возиться с костюмом. Что я и сделал. Когда все было закончено, я обыскал карманы, но нашел только аптечку, какими снабжали научников, и новенький КПК. Настолько новенький и хороший, что не стал разбивать, как делал обычно. Взял своему на замену. А что? Перекинуть данные, да и все. Наконец я свернул костюм покомпактнее и сунул в рюкзак.

– Готов, – сказал я.

Артем не отреагировал.

– Эй! – пришлось снова его окликнуть.

– Погоди, Лемур. – Он поднял указательный палец, мол, не мешай.

– Что там такое?

– Интересно, то, что я вижу, – это то, о чем я думаю?

– Опять в философию ударился? – скривился я.

– Нет, ты не понял. Я вижу снайперскую винтовку. Немецкую, такую, как ты купил у бармена.

– Где?! – живо подскочил я.

– Да вот же!

Я глянул в указанном направлении и, действительно, наткнулся взглядом на снайперку «IL-86». Вот только радости это у меня нисколько не вызвало. Знал бы, что найдем, не покупал бы втридорога! А теперь, что? Бросить жалко, а таскать лишнюю тяжесть накладно.

– Ну и денек, – сказал я, сплюнув под ноги.

– Что тебе не нравится? – удивился Артем. – Хорошая ведь винтовка!

– Вторая-то нам зачем?

– А мне? Я как-то в Афгане стрелял из снайперки, мне понравилось.

– Ну, в таком разе, ты и будешь ее таскать, – подвел я итог.

Похоже, он был не против.

– Какие дальнейшие планы? – спросил напарник, закрепляя винтовку на рюкзаке.

– Выбираться, – твердо заявил я. – Мы все осмотрели, другого, кроме бронированной двери, пути к документам нет. А дверь без хорошей порции взрывчатки нам не одолеть. Да и со взрывчаткой, скорее всего, тоже. Раньше потолок рухнет, чем эта дверь поддастся.

– Видимо, да, – кивнул Артем.

– Так что пошел-ка бармен в задницу, а мы займемся своими делами. Кто-то, кажется, мне обещал миллион.

– До него еще добраться надо, до твоего миллиона.

– Вот и нечего терять время. Документы нам не достать. А значит, и мысли о награде за них следует выкинуть из головы.

Осмотрев на всякий случай все закоулки последнего помещения, мы поднялись по лестнице и стали пробираться к выходу.

– Помнишь, где «Жарки» расположены? – спросил я. – Смотри не нарвись. А то с нашим сегодняшним везением немудрено. Давай-ка лучше за мной.

Артем без споров отстал. Когда было надо, он умел обойтись без своих незыблемых аргументов. Точнее, когда его правота сама переходила в разряд спорных вещей. Когда я говорил, что надо рвать когти из этих неприветливых мест? В самом начале! Нет же, Артема все тянуло на подвиги. И вот результат – драный противорадиационный костюм и бронированная дверь между нами и документами.

Что бы ни говорили последователи теории материализма, я уверен, что у сталкера в Зоне из-за постоянной смертельной опасности вырабатывается особое чутье на правильные пути. И чутье это не всегда можно объяснить рациональными средствами. Иногда просто нет желания соваться куда-то, или надобность сунуться куда-то вызывает отчетливую тревогу. А сунешься, как вот мы сунулись, и сразу понимаешь, что предчувствие было верным, что надо было сматывать удочки тогда, когда мысль об этом впервые пришла в голову. Дело еще и в том, что у сталкеров не только развивается подобная чувствительность, но и сами сталкеры доверяют ей. Происходит нечто вроде естественного отбора. Те, кто доверяет таким предчувствиям без попытки анализа, выживают чаще, чем те, кто не доверяет. Если бы сталкерам в Зоне было с кем размножаться, то через какое-то время, возможно, возникла бы популяция сверхчувствительных людей. Но, для того чтобы размножаться, вы правильно подумали, кроме мужчин, нужны и женщины, а их в Зоне раз, два и обчелся. О чем многие из нас сокрушались. Но женщины, несмотря на свою природную чувствительность и потенциальную способность к сталкерству, не спешили сюда из-за антисанитарии, отсутствия даже намеков на какой-то комфорт и присутствия оравы одичавших мужиков. Хотя о двух женщинах-сталкерах я слышал. Но, судя по рассказам, их трудно было назвать женщинами, в моем понимании этого слова.

Из раздумий на эту тему меня вывел мощный металлический грохот, раздавшийся, как показалось, совсем рядом. Создалось ощущение, что кто-то со всей дури несколько раз лупанул исполинским кулаком в бронированную дверь. И звук этот раздался именно со стороны той двери, за которую нам не удалось попасть. Мы переглянулись и припустили вперед.

– Только осторожнее! – предупредил я на всякий случай. – Хрен знает, что там такое.

– Судя по звуку, оно крупное, – кивнул Артем, поднимая ствол автомата.

Я зарядил гранату в подствольник. Потому что оказаться там могло все, что угодно, от какой-нибудь твари, порожденной Зоной, до сталкера в экзоскелете, раз бармен утверждал, что они встречались на местном рынке. Грохот повторился, а потом и вовсе начал звучать непрерывно.

– Эдак, пока добежим, дверь к чертям вылетит, – пошутил я. – Заходи кто хочет, бери что хочешь...

Но безудержного веселья у Артема моя шутка не вызвала, да и вряд ли имело смысл на это рассчитывать в такой обстановке. Когда мы добрались до коридора, в конце которого располагалась злополучная дверь, стало ясно, что удары раздаются не с нашей стороны, а с той, куда нам надо было попасть. Это позволило нам чуть расслабиться и не ждать нападения незамедлительно.

– Ничего себе лупит, – сказал Артем, увидев, как ходит ходуном массивная броня двери. – Интересно, кто это может быть?

– Сталкер в экзоскелете, – ляпнул я первое, что пришло на ум.

– Ты серьезно?

– Нет, – отмахнулся я. – Понятия не имею, кто способен на такой фокус. Даже у плоти не хватит массы.

– Может, это плоть-мутант?

– Куда уж ей дальше мутировать-то? – криво усмехнулся я. – И так морду от задницы не отличишь.

Дверь продолжала с грохотом содрогаться. Иногда она так изгибалась, что между ней и стальным косяком образовывалась щель.

– Слетит ведь с петель от таких ударов... – поежился Артем. – Но у меня уже пропало всякое желание переступать этот порог. Если мы с плотью столько возились, то с этим сколько придется? Держу пари, что эта тварь точно крупнее. В разы.

– Понять бы, чего она ломится... – задумался я.

– Нас чует, вот и ломится. Пойдем отсюда.

Мысленно я усмехнулся новой расстановке сил. Теперь Артем спешил убраться из подземелья, а мне почему-то торопиться перехотелось. Хотя глупо, конечно. Но будь у меня код, я бы дверь открыл. Почему-то страшные удары с той стороны не вызывали во мне того ужаса, который они же вызывали у Артема. Причина такой разницы в психологическом воздействии осталась мне непонятной, да я и не очень пытался в ней разобраться. Эмоции эмоциями, а раз нам придется проделать обратный путь, надо не тянуть резину. Чем раньше поднимемся наверх, тем меньше шансов у бандитов перегруппироваться и подтянуть подкрепление. Я бы предпочел вообще не вступать с ними в новую стычку. Норму по перестрелкам я выполнил на полгода вперед. Но все равно придется, поскольку выход из лаборатории лежал в их владениях. Судя по слухам, правда, был и второй выход, северный. Слышал я байку о том, что именно у северного входа в лабораторию Х-18 в одной из аномалий Призрак нашел свою легендарную куртку. Говорили, что Призрак аптечек с собой не носил, благодаря этой куртке – на вид обычной сталкерской, но, побывав в аномалии, она усилила старые и приобрела новые свойства. Например, мне не раз приходилось слышать, что она излучала тепло и во много раз ускоряла регенерацию тканей. Получалось, что куртка сама превратилась в артефакт вроде «Маминых бус», только получше. И происхождение этого артефакта связывалось именно с северным входом в лабораторию Х-18. Однако, осмотрев в буквальном смысле все закоулки этого подземелья, мы с Артемом не нашли и намека на другой выход наружу. А значит, северный вход был либо легендой, как многое, связанное с именем Призрака, либо находился за бронированной дверью. И если бы он был там, то именно ради него, а не ради документов стоило бы рваться за дверь. Хотя и награда за документы тоже лишней не будет, но когда надеешься отхватить миллион, вряд ли стоит рисковать из-за нескольких десятков тысяч.