Чарующая мелодия - Линда Уоррен

При этой мысли острая боль пронзила его грудь, но усилием воли он справился с ней. Отношениям, которые ему хотелось иметь с Челси — невозможное, невольное желание, с которым он боролся на протяжении пятнадцать часов кряду, — нет и не может быть места ни в его, ни в ее жизни. Он слишком хорошо понимал, что бывает с теми, кто дает волю чувствам. Умом понимал, не сердцем, ибо когда дело касалось Челси, нельзя доверять инстинктам.

Когда он вошел, игра была в разгаре. Он узнал нескольких человек, вскинувших головы при его появлении, включая рыжего парня, сдававшего карты, который крутился в «Метро» в тот вечер, когда на него было совершено нападение. Рыжий бросил на него взгляд, в котором сквозило незлобивое удивление, пожал плечами и сделал приглашающий жест рукой.

— Будешь играть?

Стиснув зубы, Зик покачал головой.

— Вряд ли.

Рыжий обвел взглядом стол, казалось, ища подтверждения своему недоумению на лицах партнеров, склонившихся над картами, потом пожал плечами и снова повернулся к Зику.

— Ты что, ищешь кого-то?

— Да, — кивнул Зик.

— Но… — Снова осмотревшись, рыжий провел всей пятерней по своей густой шевелюре и посмотрел на Зика простодушными, невинными глазами. — Ее здесь нет.

Ее? На мгновение Зику почудилось, что сердце перестало биться, потом кровь прилила к вискам, и его охватило страшное возбуждение.

— Где она?

Наверное, в его голосе слышались какие-то нотки, которые вызвали сочувствие у рыжего банкомета. Застыв на мгновение, он нервно улыбнулся и снова пожал плечами.

— С ней все в порядке. Я слышал, сегодня вечером у нее концерт в «Метро». Внеплановый. Она сама будет играть.

Зик остолбенел. С чего он решил, что она послушается его, станет вести себя так, как подсказывает здравый смысл, и держаться подальше от неприятностей только потому, что ему так захотелось? С чего, черт побери, он решил, что Большому Эдди удастся справиться с ней лучше, чем ему самому?

— Может быть, — сказал он, стараясь не выдавать голосом охватившего его волнения, — ты мне расскажешь, что слышал.

Рыжий, державший банк, передал колоду сидящему справа от него и, извинившись, встал из-за стола. Взмахом руки показав Зику, что идет в заднюю комнату, он, сунув руки в карманы и понурив плечи, первым направился туда.

— Тебе нет смысла напрашиваться на неприятности, — как бы между прочим бросил он, поворачиваясь к Зику так, чтобы другие, сидевшие за столом, его не слышали, но не подходя к нему настолько близко, чтобы тот мог дотянуться до него рукой. — Просто так принято в делах, понимаешь? Иной раз людей приходится немного… убеждать. Однако до тех пор пока это все держат под контролем… — Зик молчал. — Твой брат… он еще зеленый юнец. — Улыбнувшись, рыжий покачал головой. Зик не мог поверить своим ушам — тот болтал без умолку с таким приветливым добродушием, словно опасность, грозившая брату и Челси, была обычной мелкой неприятностью. — Он связался черт-те с кем, — тем временем говорил рыжий, — а потом решил, что должен платить по их долгам. Теперь деньги вернули, и никто никому больше слова худого не скажет.

Уставившись на рыжего, Зик перебирал в уме сказанное им, стараясь составить примерное представление о том, что произошло.

— И кто же уплатил по долгам?

Нахмурившись, его собеседник вскинул голову. Судя по всему, вопрос застал его врасплох.

— Твоя подружка. Пианистка.

Зик посмотрел на него в упор. В глубине его сознания что-то шевельнулось, ему показалось, что сама судьба чуть-чуть, почти незаметно, повернулась к нему лицом.

Ничего больше не сказав, он круто повернулся, прошел через кухню и вышел. Никто не проронил ни слова, пока дверь за ним не захлопнулась.

«ЧЕЛСИ КОННОРС. ВЕЧЕРНИЙ КОНЦЕРТ. БЕЗ ФОНОГРАММЫ», — гласила вывеска у входа в клуб. Запарковав джип на стоянке, Зик долго смотрел на нее. Он не хотел верить в это. Ему хотелось убедиться самому, что рыжий карточный шулер сказал ему правду.

Значит, теперь ты знаешь, сколько на самом деле стоит твоя душа, Норт. Черта с два, чуть не рыча, сказал он про себя, пока сердце колотилось как бешеное. Она заплатила деньги за Билли, а не за тебя.

Но ты же этого хочешь, правда?

Он не ответил на заданный самому себе вопрос. Ведь сколько-нибудь удовлетворительных ответов у него все равно бы не нашлось.

Закрыв глаза, он заставил себя переключить мысли на Билли и на объяснение допущенной тем ошибки, которое его совсем не устраивало. С какой дурной компанией тот связался, почему общение с ними стоило столько денег? А что он собирается делать, чтобы не допустить повторения случившегося?

Еще одна машина свернула на стоянку рядом с клубом и медленно поехала по проходам, ища свободное место. Клуб был заполнен до отказа — верный признак распространившихся слухов о том, что Челси собирается дать незапланированный концерт. Ведь Саратога — город маленький.

У него мелькнула мысль, что Билли мог случайно услышать об этом концерте так же, как услышал о нем он сам. По всей вероятности, младший брат уже знает, что его неприятности отныне позади. Может, она на это и рассчитывала.

Либо на это, либо на то, чтобы показать Зику Норту, что ее нисколько не задело его поведение по отношению к ней.

Зик не спросил себя, почему при этой последней мысли он ощутил внезапный прилив гнева. Стиснув зубы, он повернул голову в сторону от стоянки. Интересно, подумалось ему, придет ли Билли, удастся ли им уладить дело полюбовно сегодня вечером, если только это сможет поднять ему настроение. Если он зайдет внутрь сейчас, то может еще успеть на последнюю часть программы. Пожалуй, это стоит сделать. Глядишь, кое-что и уладится. А потом, наверное, ты будешь вспоминать о последней ее композиции, которую довелось послушать.

Тогда она была горячей, возбужденной, непередаваемо чувственной. В последний раз, когда они занимались любовью, она сидела на нем, запустив руки в его волосы, обхватив его коленями, а из радиоприемника слышалась одна из вещей в ее исполнении. Они и двигались в такт звучавшей тогда фортепьянной мелодии. Неторопливые плавные движения, все убыстряясь, завершились жаркой, страстной кульминацией, и музыка, доносившаяся из радиоприемника, сменилась другой, в которой черпали наслаждения их тела.

Подавив стон, уже готовый сорваться с губ, Зик потянулся к дверной ручке, выбрался из джипа и с силой захлопнул дверцу. Он почти не почувствовал вечерней прохлады, но, не успев выйти из джипа, услышал музыку, которая слышалась из распахнутой двери клуба, со стороны фойе, — медленные, размеренные звуки разносились над улицей. Она играла на рояле под аккомпанемент оркестра. Барабаны, труба и контрабас.