Слёзы Турана - Рахим Эсенов

Из копий соорудили удобные носилки, осторожно положили тело отважного вождя и медленно, опустив печально головы, направились к дальним шатрам стойбища, где избранные люди готовили большую широкую яму. Самый старший из них, низко кланяясь погибшему, надел на него праздничную одежду и широкий, украшенный медными бляшками пояс. После жарких причитаний осторожно опустили тело в глубокую, просторную яму. Ягмур, помрачневший от скорби, положил на могилу лук, колчан со стрелами и любимую саблю Джавалдура, в лезвие которой был налит свинец. В холодной, вытянутой руке усопшего воина укрепили пиалу с крепким напитком, а у ног поставили сосуд с водой…

Огузы верили, что все это пригодится степняку, когда он вступит в потустороннее царство и за свои прославленные дела на земле будет управлять родом достойных и великих огузов, еще раньше перешедших в тот бескрайний, заоблачный мир.

Родственники один за другим подносили и осторожно укладывали у ног Джавалдура его имущество. Наступило время прощания. Мужчины, звеня оружием, опускались на колени и читали молитву. В последний раз смотрели на храброго богатура.

Старики покрыли яму кустарником, плотно засыпали землей… Послышался грозный боевой клич.

В стороне от могилы стояла отборная сотня лошадей. Чабаны накидывали на серебристые шеи скакунов арканы, валили с ног, связывали и ударом ножа закалывали. В этот день была забита первая сотня.

На похороны Джавалдура съехались люди многих родов. Во второй день у могилы Джавалдура забили еще сто лошадей. Старцы говорили, что там, в вечном мире, за белыми облаками, откуда иногда гром доносил топот огромных табунов, воин должен иметь славных огузских лошадей, чтобы своей ловкостью и отвагой прославлять храбрых предков…

До захода солнца лучшие мастера вырезали из дерева и вкапывали около могилы изображения тех, кого убил храбрый Джавалдур.

Неумело, но старательно действуя ножом, Ягмур вырезал лицо презренного Кумача. Изображение получилось плохое, и походило на барана с большими плоскими зубами. Но Ягмур знал, что великое небо разберется, кем был этот надменный пес. Выкопав яму, Ягмур положил в нее большой заостренный камень с рыжими пятнами крови.

…Огузы праздновали победу. Полыхали костры, варилась и жарилась баранина, расстилались ковры с яствами и напитками.

— Скоро выступаем на Балх! — дружески сообщил Ягмуру Чепни. — Уничтожим своего злейшего врага султана Санджара. В Балхе давно ждут нас!

Ягмур помолчал, после долгого раздумья сказал:

— Я видел странный сон… Как будто наш славный Джавалдур, одетый в боевые доспехи и окруженный толпой воинов, уходил в молочное горло великого неба, чтобы и там прославить свое имя. А его коня под уздцы вела Аджап. Старик радовался, но когда увидел меня, вынул меч и стал приветствовать… В свете солнца возникли горы. У входа в ущелье он попрощался с Аджап и крикнул: «Посмотри, Ягмур, меня перегнали мои воины, и ноги мои потрескались… я не могу их догнать. Остаюсь один… страшно!»

Чепни поднялся с ковра.

— Твой сон вещий. Он означает, что храбрый Джавалдур недоволен нашими приношениями. Ему трудно двигаться… Надо заколоть еще сто молодых кобылиц. Пусть душа его успокоится, он проскачет со всеми воинами в новое, светлое царство!.. Аджап… Где она сейчас?

— У исмаилитов. Помнишь, я рассказывал тебе о дервише.

— Лучше бы она была в логове льва, — вздохнул Чепни.

— Клянусь! Пройду через все испытания, но я освобожу Аджап!

…Вечером кочевники со всего стойбища собрались к могиле Джавалдура. В дар небу была забита третья сотня кобылиц. Головы, ноги, хвосты и шкуры лошадей были подняты на колья, врытые у места погребения.

— Теперь Джавалдур быстро догонит своих воинов и найдет покой в золотых юртах неба, — сказал на прощанье сородичам Чепни.

На следующий день перед восходом солнца, отправив вперед сторожевые посты и разведывательные отряды, четыре тысячи воинов из узкой теснины двинулись в поход на своего грозного врага — султана Санджара. Огузы всех шатров и родов шли в решающий бой, чтобы отомстить за лишения и обиды, нанесенные жестоким тираном.

Боевой конь Ягмура легко вынес всадника на вершину сопки, с которой была далеко видна обширная степь. Телеги, покрытые кошмами, караваны верблюдов и отряды стрелков мощным потоком двигались туда, где заходит солнце.

С ветровой высоты Ягмур долго наблюдал за этой картиной, и вдруг ему вспомнился лагерь рабов и старый мастер Айтак… Отчетливо послышались напутственные слова старика: «Я хочу, чтобы ты познал свободу. Будь свободным, Ягмур!..»

Теперь Ягмур знал цену свободе. Он спешил ей навстречу. Молодой отважный воин, сын обездоленных кочевников, торопил горячего коня туда, где лежала в золоте и коврах столица султана Санджара.

И тот, кто захотел бы погасить эту жажду свободы у Ягмура, навсегда лег бы костьми. Конь, встряхивая гривой, просил отпустить удила.

— Эй! — донесся со склона холма голос Чепни. — Ягмур! Торопись, богатур! Тебя ждут друзья, ждут новые сраженья!.. Тебя ждет дорога к славной Аджап!

Боевым приказом прозвучал голос Чепни, но Ягмуру не хотелось расставаться с тем местом, где он впервые по-настоящему изведал радость победы и понял, как хорошо быть свободным!

Вдыхая полной грудью свежий воздух гор, Ягмур приподнялся на стременах, стараясь увидеть мир как можно дальше. Колючий тугой ветер бил в лицо и в грудь, будоражил буйные, молодые силы, властно звал на простор. Ягмур, щурясь от яркого солнца, сильным рывком послал коня по каменистой тропе навстречу вольному ветру.