Доказательство от противного - Дмитрий Александрович Алейников

Заговорщицки оглядевшись по сторонам, он вытащил из внутреннего кармана толстый конверт. Сквозь тонкую бумагу просвечивала пачка черно-белых фотографий девять на шесть — формат, от которого друзья уже давно отказались, перейдя на фотографии большего масштаба. Да и продукция их давно уже была цветной.

Леха удивился также, что Андрей сам напечатал фотографии, тогда как уже полгода этим занимался Миша.

Еще раз оглядевшись по сторонам, Андрей осторожно открыл конверт и медленно, явно рассчитывая произвести на друга определенное впечатление, вытянул верхнюю фотографию.

Сначала показался верхний уголок, и Леха с удивлением обнаружил, что перед ним переснятая игральная карта, валет треф. Однако вместо обычного для карт рисунка там оказалось изображено нечто другое. Леха увидел орнамент (очевидно, какого-то ковра на стене), потом голову девушки — как-то странно приоткрыв рот, она словно задыхалась и тянулась к фотографу за спасительным глотком воздуха.

Андрей резким движением вытянул карточку из конверта, и у Лехи перехватило дыхание.

Девушка на фотографии была почти голой. Кружевные трусики — единственное, что прикрывало ее тело. Она стояла, повернувшись к камере и наклонившись вперед, а странное выражение лица приобретало совсем иной смысл. Руками девушка поддерживала снизу грудь с большими темными сосками, словно протягивая ее фотографу.

Леха впервые в жизни видел подобный снимок. До этого ему приходилось лицезреть обнаженное женское тело лишь мельком, в двух шедших по телевизору фильмах — «Экипаж» и «Берега». Промелькнувшие в мгновение ока кадры обсуждались и смаковались мальчишескими компаниями в течение недели. Это было событием. Но там обсуждался сам факт явления женщины в неглиже, мало кто успел рассмотреть что-то, и оттого картину дополняла фантазия подростков. Здесь же фотография лежала перед Лехой, не собираясь никуда исчезать, давая возможность спокойно ознакомиться с особенностями строения женского тела.

Леха ощутил приятное тепло в паху, колени вдруг ослабли. С трудом оторвав зачарованный взгляд от пышной груди девушки, он посмотрел на расплывшегося в улыбке приятеля.

— Что это? — спросил он.

Андрей улыбнулся еще шире.

— Тетька, — ответил он, сияя, с видимым удовольствием наблюдая эффект, произведенный снимком.

— А вот еще. — Он вытянул следующую фотографию.

Девятку пик украшала уже другая девушка. Темнокожая красавица стояла, закинув тонкие руки за голову и демонстрируя идеально сложенное тело. На этой не было ничего, кроме ажурных белых чулок, ничуть не мешавших созерцать области, представлявшие наибольший интерес.

Во рту у Лехи пересохло, негнущимися пальцами он взял у Андрея конверт и стал вытягивать карточку за карточкой. Одна за другой появлялись перед ним девушки разных форм, возраста и цвета кожи. Они демонстрировали свои прелести, принимая самые причудливые и невообразимые позы, поворачиваясь то так, то эдак, и лишь изредка отягощали свои телеса чем-нибудь из белья.

Андрей все это время озирался по сторонам, готовый предупредить с головой ушедшего в созерцание фоток приятеля о приближении постороннего.

Когда Леха дошел до последней карточки и застыл с ней в руках, таращась на средних лет женщину, расстегнувшую лиф, чтобы похвастать огромной грудью, походившей на два здоровенных астраханских арбуза, Андрей забрал у него пачку и, сунув в конверт, быстро убрал во внутренний карман.

— Потом посмотришь.

— Откуда это? — Леха еще не вполне пришел в себя, словно только что очнулся от прекрасного сна.

— Парень один дал колоду на день. — Андрей еще раз глянул по сторонам. — Как ты думаешь, пойдет?

— Пойдет! — кивнул восхищенно Леха и тут же спохватился, поняв, что речь идет не о его впечатлении. — Для чего пойдет?

— Продавать! — изумился его несообразительности приятель.

— Продавать… — повторил за ним Леха, взвешивая в уме перспективы подобного предприятия, а главное — последствия, в случае если такая колода попадет в руки взрослых.

— А что, я думаю, пойдет на «ура»! — Чувствовалось, что Андрей уже все продумал. — Двадцать пять копеек штука, или семь-рублей вся колода.

— Семь рублей? — отшатнулся Леха.

— А что? Не хочешь — бери по одной! — отрезал Андрей тоном, не терпящим возражений.

— Слушай… — Леха вернулся к вопросу, волновавшему его больше всего. — А если застукают?

— Кто? Эти? — с насмешкой переспросил Андрей, ткнув пальцем в сторону учительской. — Ну и что? На нас статья пока не действует…

— Статья?! — Леха решил, что или он ослышался, или его друг спятил. — Какая статья?

— Ты что, дурак совсем? — Андрей начал терять терпение. — Статья есть за распространение этого. Мы еще малолетки, нам ничего не будет.

Леха вспомнил о скандале с макулатурой, и на душе у него стало неспокойно. Он не сомневался, что с точки зрения УК все обстоит именно так, как говорил приятель, но безотчетный страх перед необъяснимым табу, наложенным где-то в подсознании, подсказывал, что затевать подобную авантюру не стоит. Он вспомнил, как покраснел и отвел глаза от экрана, когда там появились вдруг Яковлева и Филатов, лежащие в постели, и еще он понял тогда, что в краску его вогнало именно присутствие в комнате родителей, которые сидели и спокойно смотрели фильм, словно не лежала перед ними полуголая актриса.

Вместе с тем ему не хотелось показать, что он испугался. Он решил найти в плане приятеля слабые места.

— А если попрут из школы? — Первый аргумент был не очень удачным, но давал возможность еще подумать.

— Куда? — Андрей даже поморщился. — Дотянут до конца восьмого, а там — по фигу, переведемся в другую школу или техникум.

— А кто будет печатать? — Это возражение было уже по существу.

— Зуля, — уверенно отпарировал Андрей и, предвосхищая следующий вопрос, тут же добавил — А не согласится — я сам буду печатать. Тем более что негативы все равно черно-белые.

— А пойдут черно-белые? — Это был последний выдох.

— Такие пойдут, — уверенно кивнул приятель. — Таких еще ни у кого нет.

Это «ни у кого» было сильным аргументом. В последнее время у ребят появились конкуренты, также штамповавшие постеры западных групп, да и некоторые молодежные журналы под флагом гласности начинали пробовать себя на этой ниве. Цены падали, желающих тратить деньги на недолговечные фотки становилось все меньше. Такое могло спасти положение.

На следующей перемене они подошли к Мише. Тот просмотрел фотографии спокойно и, выслушав предложение Андрея, кивнул понимающе, но сказал, что ответит на следующий день.

А на следующий день он встретил Леху до уроков и отозвал в сторону. Достав из сумки большую книжку сказок братьев Гримм и подойдя к товарищу вплотную, открыл ее.

Увидев то, что лежало в книге, Леха издал такой звук, словно его ударили в живот.

В книге лежал журнал. Вместе с книгой он раскрылся на середине. На его глянцевых страницах трое