Рыцарь в зеленых доспехах - Николай Малунов

Орлов чуть обернулся. Олейников. Тоже, наверное, решил почтить память солдат.

- Плохая примета, могилу живым еще копать, - вновь обернулся Леший к яме, вырытой рядом с могилками Хана и Галки.

- Сам знаешь, в каком месте мы работаем, - вздохнул полковник, поравнявшись с другом. – Может, так смерть обманем? Похоронят в могиле другого и пацану дальше до старости ни одна пуля не страшна будет?

Алексей хмыкнул. Доля правды в словах офицера была. На войне все в бога и приметы верят. Суеверными становятся, а суеверия, их же, как повернешь, так и будет. Может и правда пацану повезло, что в его яму кого-то другого похоронят… Ну, как повезло. Нехорошо, конечно, так говорить, но как-то само на ум пришло.

- Я, кстати, по этому поводу тебя и искал, Лёх. Парень очухался. Надо ехать, пока безопасники не слетелись.

- Да, - Орлов вновь вздохнул, взял в руки коробку, которую до этого держал подмышкой. – Сейчас…

«Звяк» - вновь отскочила первая защелка на старом пулеметном коробе. «Звяк» - стукнулась вторая, позволив крышке слегка приподняться, образовав щель между мирами…

- Простите, - снова тихо прошептал Леший и, сделав шаг ближе к могилам, перевернул его.

Гильзы посыпались, звеня, словно живые. Будто тысячи душ одновременно заплакали, скорбя. Гильзы сыпались бесконечным дождем. Свежие, блестящие и старые. Ржавые, чистые и в крови, винтовочные и пистолетные. Много… Почти под завязку. Каждая – отобранная жизнь. Не обязательно та же самая, но каждая – это точно. Ровно. По счету. Без ошибок. Сколько? Сотня? Две? Тысяча? Он не считал. Никогда не считал. Он хранил их, не чтобы хвастаться, а чтобы не забывать, сколько зла он принес в этот мир, сколько людей отправил на тот свет, сколько раз убил, но, сколько бы гильз сейчас ни насыпалось, сколько бы душ ни взвыло, вырвавшись из заточения, их цена никогда не перевесит чашу весов с двумя единственными, которых он не уберег.

Ящик опустел. Откуда-то с севера прилетел порыв ветра. Он коснулся плеча, щеки. Это Хан потрепал командира по плечу и Галка поцеловала на прощание. Ведь он сейчас уйдет, а они останутся…

Утерев слезу, скопившуюся в уголке глаза, сглотнув горечь, Алексей выпрямился и отдал честь видимым только ему одному бойцам.

- Давай, командир, - прошептал ветер, качнув колючку на заборе. – Еще встретимся, - загудела труба ангара.

Нужно было идти. Нужно встретиться с Серегой. Посмотреть в его глаза… Поговорить…

Старый батюшка запер за его спиной калитку, как только Алксей покинул территорию часовни. Здесь, с этой стороны, Леший сразу отметил, что атмосфера была какой-то другой. Там, за заборчиком, все как-то тихо, спокойно, умиротворенно, а здесь… Здесь все громко, грязно и даже кажется ярче. Здесь ощущается жизнь. Она течет между всем и всеми невидимыми струями, наполняя собой все живое, а там… Там холод и тоска. И больше ничего.

- Товарищ капитан! – окликнули его, Алексей остановился.

К нему двигался неизвестный офицер. В последнее время базу наводнило много незнакомого народа, и потому Орлов не удивился новому лицу.

- Извините, - подошел ближе младший лейтенант, улыбаясь, но поймав печальный взгляд старшего по званию, улыбку с лица убрал. – Вы Алексей Орлов? Я вас везде ищу. Здравствуйте. Я из штаба армии. Извините еще раз, возможно, немного не вовремя, если вы сейчас заняты, я попозже подойду.

- Что у вас?

- Я бы хотел уточнить кое-что по поводу прошедшего боя…

Леший скрипнул зубами. Опять безопасник. Как они уже достали!

- Извините, может потом? – заметил перемену настроения лейтенант, опровергая тем самым версию об очередной проверке.

- Спрашивайте, - холодным тоном разрешил Орлов, на всякий случай вспоминая свою легенду.

- Это немного не по делу, но… вы же снайпер? Верно?

- Ну.

- Вы вели бой в районе эстакады у аэропорта…

- Да.

- 338 калибр?

- Все верно. 338-ой «лапуа магнум».

- Я был в группе, которая была на том месте позднее, мы собирали данные, и я узнал, что именно вы погасили миномет, прижавший в городе наши войска?

- Ну. Давайте быстрее, я спешу…

Парень замялся, вынул из папки, которую он нерешительно мял в руках, лист бумаги.

- Да-да. Простите. Скажите. Вы вот отсюда стреляли?

Леший глянул на схему, кивнул головой.

- Ох, - улыбнулся лейтенант и посмотрел на Алексея как-то странно, словно перед ним не военный снайпер стоит, а солист известной во всем мире группы.

- Тогда я хочу вас поздравить с новым рекордом!

- С каким? – не понял Леший.

Он еще не отошел от событий. И в душе, и в голове каша временами бултыхалась. Стресс и контузия давали о себе знать, потому суть разговора уловить он пока никак не мог.

- Ну как же! – разулыбался младший лейтенант. – С новым мировым рекордом! Я сделал замеры, и если все верно, то дальность вашего выстрела составила 4 210 метров! И выходит, вы побили рекорд. Ваш коллега, тоже военный снайпер из Канады, четыре года назад совершил выстрел на 3540 метров, а теперь вы, выходит, его перебили!

- Здорово, - не разделил радости лейтенанта Алексей.

Наверное, при других обстоятельствах он бы это отметил, ведь действительно, рекорд! А он ведь даже и не думал, просто стрелял, стараясь попасть… А оно вон как вышло…

- Я прикинул, и вышло, что ваша пуля в полете была от восьми до двенадцати секунд и в пике полета поднималась аж на восемьсот метров! Это просто невероятно! Как вам это удалось?

- Стрелял, - пожал плечами Леший.

- Если вы не против, я бы хотел с вами пообщаться и поучиться. Дело в том, что я тоже снайпер, в своей группе, но не такой хороший, как вы, и мне бы…

- Давайте попозже. Я спешу в госпиталь к другу… - оборвал Орлов поток быстрой речи, словно засветившегося изнутри лейтенанта.

- Да-да, простите, - спохватился тот. – Я зайду позже… Ой. Чуть не забыл! - Парень залез в карман, вынул из него гильзу. – Это ваша. Я слышал… - лейтенант замялся, - …что вы собираете подтвержденные попадания. Как минимум одно точно было! Я лично обследовал тела ваххабитов и отыскал попадание вашим калибром…

Парень протянул Орлову стреляную гильзу. Тот взял ее машинально, покатал в пальцах.

- Извини, - вздохнул Алексей и, широко размахнувшись, зашвырнул блеснувшую железяку подальше в кусты. – Больше не собираю…

С этими