Робкая любовь - Виктория Лукьянова

узнала, кем он был и какую должность занимал. Что же, не только у меня есть влиятельный отец.

– Привет, – ответил Матвей, смотря только на меня. Он поманил рукой, предлагая подойти. Я же хотела спрятаться за спиной матери, чувствуя внимательные взгляды на своей скромной пугливой персоне.

Выдохнув и набравшись решительности, я все же сделала шаг и довольно быстро добралась до постели Матвея. Присела на край и позволила ему пожать мою ладонь.

– Как ты? – в унисон спросили и улыбнулись. Мои щеки залила краска.

– Я хорошо, – быстро ответила, оглядываясь на маму. Рядом стоял отец, который положил на ее плечо свою руку. Знак поддержки. Мне нравилось.

– Ну и отлично, – усмехнулся Матвей. – Думаю, поболтаем после. А пока ты не против, если спрошу кое-что у твоих родителей?

Я изумленно изогнула бровь и медленно кивнула, оборачиваясь вновь. Мама застыла, отец напрягся. Даже Никита был встревожен. Лишь отец Матвея сохранял ледяное спокойствие. Вот бы мне чуточку его способностей не поддаваться эмоциям.

– Раз вы здесь, – начал Матвей, прочистив горло. – Я хотел бы попросить у вас разрешения…

Я резко обернулась и уставилась на Матвея. Что он задумал?! Но на его лице сияла улыбка. Хитрая улыбка победителя. Ему не нужно спрашивать. Он уже все решил.

– Встречаться с вашей дочерью, – закончил он, смеясь над тем, как я ахнула и прикрыла рот ладонью. Кажется, мама отреагировала также.

Я посмотрела на родителей и увидела их замешательство и сомнение. Хотя смущения было намного больше. И пока они думали как ответить, Матвей притянул меня к себе и коснулся губами виска, прошептав так тихо, что его слова могла услышать только я.

– Как в книжках, не правда ли?

Я улыбнулась и выдохнула.

– Да, как в книжках.

Эпилог

«Так, с чего начать…

Во-первых, сегодня наша годовщина. Да, годовщина. Мне непривычно слышать такое слово, но Матвей называет этот день только так. Он решил, что у нас должна быть своя дата. День моего спасения от незадачливых похитителей мы постарались выкинуть из головы, а вот когда впервые встретились – теперь отмечали. Мне нравится, с каким чувством Матвей подходит к особенным дням. Например, как этот. Или мой день рождения. Или его. Или новогодние праздники. Кажется, у него на каждый раз есть свой особенный подход. Что же, я давно не отмечала так много праздников за один год, теперь наверстываю.

Поэтому сегодня мы планируем отмечать тоже. И есть повод. У меня появился мой личный загранпаспорт. Да, теперь я выхожу на улицу, общаюсь с людьми. Путешествую. И лечу в Египет. Кому-то может показаться банальным. Что там такого можно найти интересного. Но для меня все интересно. Я видела пирамиды на картинках, теперь хотела посмотреть своими глазами. Матвей обещал исполнить мою новую мечту. Надеюсь, ему хватит сил и терпения исполнить их все, потому что с некоторых пор (с тех самых, как я начала вести этот дневник) на обратной стороне я пишу планы на будущее. Например, как эта поездка. И как то, что теперь мы живем в новом доме.

Да, наш дом. Тоже звучит необычно, но мне нравится. Вскоре после выписки из больницы Матвей вернулся к себе, а я не могла, да и не хотела перебираться туда, где жила как в клетке долгие годы. Родители пошли мне навстречу, и я некоторое время пожила с мамой. То есть она забрала меня к себе и не отпускала. Устроила для меня так желанную терапию, и вскоре я стала идти на настоящую поправку. Кошмары ушли, как и страх. Но с Матвеем мы виделись редко, для нас редко, хотя мама считала, что он почти не дает мне свободы. Звучит смешно, но на самом деле мы просто хотели быть друг с другом, поэтому вскоре после продажи того дома, я могла сделать выбор. Родители считали себя виноватыми передо мной и отдали все вырученные деньги в личное пользование. Тогда-то я и попросила Матвея о новой помощи: найти мне новый дом…

В общем, теперь мы живем в нашем доме (купленном пополам) у реки. Новый поселок в другой части города. Здесь нет тех, кто бы знал обо мне. У нас двухэтажный кирпичный коттедж, небольшой, но уютный дворик и нет бассейна. Что конечно к лучшему. С водой у меня пока не ладится. Зато у нас есть кот. И его зовут Бандит-младший. Он вылитая копия того самого кота, который по заверениям Матвея, свел нас. Котенка мы забрали с улицы. Когда я увидела его, выходя от психотерапевта, то сразу же заметила наглую маленькую мордашку и тощее тельце. Матвей согласился взять его, и вот он уже взрослый откормленный и не менее наглый кот сгрыз мой карандаш, утащил несколько ручек со стола (поэтому записи я делаю красной пастой) и разбил любимую кружку Матвея. Что же, у нас есть повод наведаться в магазин после приезда.

Бандит-младший отличный друг. А Матвей считает, что его тезка отдал мне долг. Спустя некоторое время, может месяц или два, Матвея в подробностях рассказа о том вечере. Как его пыталась обвинить Р.К.; допрашивали полицейские. Как он искал меня и увидел Бандита на том самом месте, где стояла несколько дней машина… Та самая, на которой меня увезли… Мне все еще тяжело вспоминать, через что я прошла вновь. Мое похищение не планировалось, но случайный побег привел сообщников Р.К. в замешательство. Так меня и похитили, а после растерялись и не знали как поступить. Что же, теперь у них были проблемы посерьезнее, чем запугивать меня и вытягивать деньги из родителей…»

– Лола! Ты собираешься?

В комнату вошел Матвей в тот самый момент, когда я задумалась над новой записью. Я вела дневник второй год, и он хорошо помогал мне упорядочивать новую жизнь. Я делилась пережитыми эмоциями, записывала свои планы и мечты. Матвею нравилось наблюдать за мной в такие моменты. Он говорил, что выгляжу я по-особенному.

– Да, почти готова, – отозвалась, просматривая последние строчки.

Матвей приблизился ко мне со спины и наклонился, чтобы оставить поцелуй на плече.

Наша маленькая традиция – ни дня без поцелуев. Кроме тех, когда у меня случилась жуткая простуда, и я боялась заразить его.

– Хорошо. Такси будет через полтора часа. А Ник приедет за котярой через десять минут. Уже звонил.

Я усмехнулась, припоминая, как в прошлый раз Никита забирал кота к себе. Он стал частым гостем в нашем доме и присматривал, когда мы куда-нибудь уезжали. Пусть и ненадолго, но все же