Черный Стрелок - Александр Мазин

– Я, конечно, извиняюсь, – негромко, почти шепотом, произнес официант. – Но там вас дожидаются снаружи. «Рыбинспекция».

– Сколько? – спросил Алеша, ничуть не удивившись.

– Три человека. Не хотите ли воспользоваться служебным выходом? Метрдотель распорядился подогнать туда такси.

Шелехов вопросительно посмотрел на Салавата.

Тот пожал плечами, уронил флегматично:

– Три – много. Стрелять придется.

– Мы воспользуемся служебным.

– Но там, э-э-э… Тоже двое.

– Может, вызвать наших? – предложил Шелехов.

– Зачем? – удивился Салават. – Три – много, два – в самый раз. Выйдем.

Вышли. Салават вышел первым. Напялив на себя белый халат грузчика и очень профессионально неся перед собой замороженную коровью ногу. Папа у Салавата был мясник, и сын тоже должен был стать мясником… И стал. Но немного другого профиля, чем папа. Если бы караулившие у служебного входа «рыбники» обладали способностью рассуждать, они бы удивились, почему мясо выносят из ресторана. Но рассуждать они не умели. Обычно их служба требовала прямо противоположного.

– Эх, – посетовал Салават, вытирая руки о фартук, а сам фартук бросая на асфальт у подножки такси. – Опять хорошее мясо запачкал. Что за люди, а?

Глава тридцать первая

Девушка была совсем маленького роста, метр пятьдесят, может, самую чуточку выше, но сложена идеально. Настоящий эльф. Алене было плевать, какого роста горничная Сурьина и как она сложена. Она демонстративно отвернулась к окну и сделала вид, что ее страшно интересует витая решетка.

Но малышка-горничная ничуть не смутилась. И, похоже, не собиралась приступать к своим обязанностям.

Алена услышала, как процокали по паркету каблучки, потом раздалось тихое попискивание набираемого номера.

– Привет, – вполголоса произнесла горничная. – Обрати внимание: я слово держу.

Она подошла к Аленке, похлопала ее по спине.

– Будешь говорить? – спросила она. Голос у нее оказался неожиданно низкий, хрипловатый. – Или мне сказать, что ты – в ванной?

Алена быстро повернулась к горничной… Горничной? Как бы не так! Горничные с во-от такими бриллиантами в сережках бывают только в латиноамериканских сериалах. Липовая горничная глядела на Аленку снизу вверх шалыми эльфьими глазами изумительно зеленого цвета.

– Говорить?.. С кем? – пробормотала растерявшаяся Алена.

Вместо ответа зеленоглазая вложила ей в руку трубку.

– Да-а… Я слушаю… – проговорила Алена слабым голосом. – Кто это?

Лицо ее вдруг побелело, рука задрожала…

– Эй-эй-эй! – быстро сказала зеленоглазая крошка. – Ты только в обморок не упади!

Но Аленка уже пришла в себя, и щеки ее порозовели еще быстрее, чем только что побледнели.

– Алеша! – крикнула она. – Алешка! Ты где?

Зеленоглазая, которая деликатно отошла на пару шагов, тут же подскочила к Алене, прижала к ее губам ладошку.

– С ума сошла? – зашипела она. – А ну прекрати орать!

Аленка глядела на миниатюрную девушку округлившимися глазами, и слезы дрожали на ее ресницах.

– Ну-ка возьми себя в руки! – строго приказала зеленоглазая. – И говори тихо. У вас две минуты.

И убрала ладошку.

– Да, – уже спокойней проговорила Алена. – Да, я тебя слушаю, Алеша. Да… Я в порядке. Нет… А знаешь, меня тут замуж выдают. Нет. То есть как – соглашайся? Я не боюсь, понятно! Я…

За дверью раздались шаги, зеленоглазая моментально выхватила трубку и спрятала в рукав.

Дверь приоткрылась, в щель просунулась стриженая голова охранника.

– Все в норме? – насторженно спросил он. – Может…

– Выйди, – ледяным голосом произнесла зеленоглазая. – Если понадобится, я позову.

Голова исчезла, и дверь захлопнулась.

– Ну? – спросила грозная крошка. – Хорошо поговорили?

– Да… – прошептала Алена.

И вдруг заплакала навзрыд.

Зеленоглазая обняла ее, прижала к себе.

– Ну ладно, ладно, – приговаривала она. – Пореви, пореви, легче будет.

В комнату опять заглянул охранник – и тут же закрыл дверь.

Аленка рыдала и никак не могла остановиться. Зеленоглазая поглаживала ее по спине, говорила что-то утешительное, а потом маленькая ее ручка проникла под ремень Аленкиных шорт…

– Ой! – вскрикнула Алена, отпрянув и сразу перестав реветь. – Это еще зачем?

– А может, ты мне нравишься? – девушка засмеялась. – Как, полегчало?

– Угу… Только…

Зеленоглазая сунула ей в руку носовой платочек.

– Ты извини, что я трубку забрала, – непринужденно перебила она Аленку. – Я крепко рискую, понимаешь?

– Понимаю…

– Что-то не так? – зеленоглазая нахмурилась.

– Он сказал… Он сказал, чтобы я соглашалась, чтобы… Наверное, ему все равно, что я… – Аленка опять всхлипнула.

– Не смей! – строго произнесла зеленоглазая. – У меня и так уже вся блузка мокрая!

– Наверное, он прав, – уныло проговорила Аленка, безжалостно теребя платок. – Кто я ему? И зачем?

– Ты не рви его, а сопли вытри! – сердито сказала зеленоглазая. – По правде говоря, я сама не понимаю, зачем ты ему, – проговорила она безжалостно. – Такой красивый парень! А какие плечи! – она мечтательно закатила глазки. – Что он нашел в такой тюхе, как ты? Но говорит, что…

– Что? – перебила ее Алена. – Что говорит? Ты его видела, да? Ты с ним встречалась? Когда?

– Вчера, – крошка томно вздохнула, но в глазах ее прыгали насмешливые искры. – Такой парень! Мечта! А его охранник… Не какой-нибудь «бычок» – настоящий убийца, честное слово! Зверь! Ах! – она еще раз томно вздохнула.

– Какой охранник, какие убийцы? – Алена совершенно растерялась. – Он же только из Англии… Он там в колледже учится! – решительно заявила она. – Нет у него никаких убийц, что ты врешь!

– Не хами, девчонка! – строго одернула ее зеленоглазая. – Не знаю, как там насчет Англии, но когда у мужика слово «смерть» на лбу вытатуировано, я вижу. Слава Богу, двадцать первый год по этой земле хожу. Извинись, живо!

– Извини, – покаянно проговорила Алена. – Ты, правда, его видела? Как он? Как у него дела?

– Вот этого я не знаю, – сказала зеленоглазая. – Признаться, его больше интересовало, как у тебя дела?

– И что ты ему сказала?

– А что я могла сказать? – зеленоглазая пожала плечиками. – Я же тебя сегодня первый раз увидела. Меня, кстати, Надей зовут. Надеждой.

– Алена, – Аленка несмело улыбнулась. – А что ты ему еще сказала?

– Что руки-ноги тебе пока не оторвали. И на иглу не посадили. Насчет остального, извини, не знала.

– А он – что?

– А он попросил организовать вам разговор. И я организовала. Еще вопросы?

– А зачем? В смысле, зачем ты это сделала? Тебе заплатили?

– А вот это, – сказала зеленоглазая, – тебя совсем не касается.

– Извини, – покорно проговорила Алена. – Только… Как тебе удалось?.. Как тебя ко мне пустили? Если это не тайна?

– Нет, это не тайна, – насмешлово ответила зеленоглазая. – Да будет тебе известно, что мою маму зовут Анна Никитична Сурьина и Лев Никитич Сурьин приходится мне, уж прости, родным дядюшкой!

Алеша издал победоносный вопль, оттолкнул ноутбук, вскочил и прошелся колесом, едва не опрокинув журнальный столик.

– Ты чего? – флегматично спросил Салават. – Жопу отсидел?

– Дурень ты, – нежно произнес Шелехов. – Мы его хакнули, понял? Теперь он – наш! На серебряном блюде! Как молочный поросенок!

– Мне свинину есть пророк запретил, – строго произнес Салават. – Сам ешь, я не буду!

Алеша засмеялся и подхватил со стола мобильник:

– Евгений? Мы его сделали! Сурьина!.. Да. Теперь он наш. Весь. Да. Хорошо. Позвоню попозже.

Алексей сложил телефон. Он был слегка разочарован. Даже Бессонов не понимал, насколько сложную задачу они решили. Впрочем, понятно. Так же как и то, что никто, кроме настоящих специалистов, не мог насладиться изящно-агрессивным действом, которое они сыграли, чтобы незаметно обойти защиту. Да, только настоящий специалист мог по-настоящему насладиться червячком, которого накодил Крейзи Шива, червячком с длинным когтистым хвостиком… Шелехов был горд оттого, что он – может оценить.

Снилась Алексею Матрица. Значки, ползущие по экрану. Он силился их прочесть, представить, как это выглядит в ин-риал. У него долго не получалось, потом получилось – и тогда он увидел Аленку. Не стриженую худенькую девчонку, а высокую изящную девушку с копной светлых волос на гордо запрокинутой голове. И заплаканными глазами. И тут Шелехов проснулся. Вернее, его разбудили.

Телефон запиликал в три часа ночи и поднял сначала Монаха. А уж потом Монах растолкал Алешу.

– Привет, мой Алмазный Британец! – проворковал сладкий голос. – Что тебе снилось? Не я ли?

– Нет, – довольно сухо ответил Шелехов. – Не вы.

– Ах! Я так огорчена! – в трубке раздался хрипловатый смешок. – А почему не я, мой Британец, ведь я – твоя добрая фея, разве нет?

– У меня был трудный день, – сказал Алеша.