Цвет волшебства (пер. И.Кравцова под ред. А.Жикаренцева) - Terry Pratchett

Ринсвинд не мог не отметить, что сжимающая жезл рука дрожит. Трудно проглядеть источник внезапной смерти, неуверенно покачивающийся в каких-нибудь пяти футах от вашего носа. Очень медленно, потому что это было совершенно новое для него ощущение, до Ринсвинда дошло, что кто-то его боится. С ним так часто случалось абсолютно противоположное, что он уже начал относиться к своему страху, как к некоему закону природы.

– Как тебя зовут? – спросил он самым ободряющим тоном, на какой только был способен.

«Может, она и напугана, но у нее в руках жезл, – подумал он. – Будь у меня такая штуковина, я бы ничего не боялся. Интересно, каких действий она от меня ожидает?»

– Мое имя несущественно, – отрезала она.

– Очень красивое имя, – похвалил Ринсвинд. – А куда ты нас везешь и зачем? Не вижу ничего плохого в том, что ты нам это расскажешь.

– Вас везут в Крулл, – ответила девушка. – И не смей насмехаться надо мной, пупземелец. А не то я пущу в ход свой жезл. Я должна доставить вас живыми, но никто ничего не говорил о том, что я обязана привезти вас целыми и невредимыми. Меня зовут Маркеза, и я волшебница пятого уровня. Ты понял?

– Ну, раз ты все обо мне знаешь, то тебе должно быть известно, что я так и не доучился до неофита. На самом деле я даже не волшебник. – Ринсвинд заметил на лице Двацветка удивленное выражение и торопливо добавил: – Просто что-то вроде него.

– Ты не можешь творить чудеса, потому что у тебя в голове намертво засело одно из Восьми Великих Заклинаний, – уточнила Маркеза, грациозно балансируя на огромной линзе, которая описывала над морем широкую дугу. – Именно поэтому тебя выгнали из Незримого Университета. Нам это известно.

– Но ты только что сказала, что он маг, наделенный величайшей хитростью и изобретательностью, – запротестовал Двацветок.

– Сказала. Потому что каждый, кто сумел уцелеть в таких передрягах, в каких уцелел он, – это учитывая, что он сам навлекает на себя неприятности, уж очень он любит считать себя волшебником, – в общем, такой человек обязан быть магом, – подтвердила Маркеза. – Предупреждаю, Ринсвинд, если у меня появится хоть малейший повод заподозрить, что ты произносишь Великое Заклинание, я и в самом деле тебя убью.

Она бросила на него нервный взгляд из-под нахмуренных бровей.

– По-моему, тебе же будет лучше, если ты, ну, это, высадишь нас где-нибудь по дороге, – посоветовал Ринсвинд. – Спасибо, конечно, за то, что вы нас спасли, но если вы отпустите нас подобру-поздорову, я уверен, мы все…

– Надеюсь, вы не собираетесь обращать нас в рабство, – вмешался Двацветок.

Глаза Маркезы потрясенно расширились.

– Конечно нет! Кто мог внушить вам такую мысль? Ваша жизнь в Крулле будет богатой, насыщенной и полной всяческих удобств…

– О, это хорошо, – одобрил Ринсвинд.

– Просто не очень долгой.

Крулл оказался большим островом, довольно гористым и заросшим густыми лесами. Среди деревьев то тут, то там проглядывали приятные белые постройки. Местность по направлению к Краю постепенно поднималась, так что самая высокая точка Крулла слегка выступала за ребро Диска. В этом месте крульцы возвели свою столицу, также называвшуюся Круллом. Поскольку большая часть строительного материала была выловлена из Окружносети, дома Крулла отличались решительным мореходным уклоном.

Грубо говоря, целые корабли при помощи деревянных шипов были искусно соединены друг с другом и превращены в дома. Из общего деревянного хаоса торчали под странными углами триремы, дау и каравеллы. Баркентины и карраки придавали более крупным постройкам характерные очертания, а раскрашенные носовые фигуры и пупземельные драконы на кормах напоминали гражданам Крулла, что все их благосостояние берет свое начало в море. Так город и поднимался, уступ за уступом, воцарившись между зеленовато-синим океаном Диска и мягким облачным морем Края. Восемь цветов Краедуги отражались в каждом окошке и во множестве телескопов, принадлежащих бесчисленным астрономам города.

– Это просто ужасно, – мрачно изрек Ринсвинд.

Флайер летел вдоль самой кромки водопада. Приближаясь к Краю, остров не только поднимался. Он еще и сужался, так что линза могла подлететь по воде к самому городу. Парапет, выстроенный вдоль обращенного к Краю утеса, был утыкан ведущими в никуда мостками. Линза плавно подлетела к одному из них и причалила, словно кораблик, подошедший к пристани. Рядом с мостком ждали четверо стражников с такими же белыми, как лунный свет, волосами и черными, как ночь, лицами, что и у Маркезы. Оружия у них вроде бы не было, но когда Двацветок и Ринсвинд спотыкаясь выбрались на парапет, их тут же схватили под руки и за плечи. Хватка была достаточно крепкой, чтобы немедленно исключить всякую мысль о побеге.

Вскоре Маркеза и провожающие их взглядом волшебники-гидрофобы остались позади. Стражники вместе со своими подопечными бодро зашагали по узкой улочке, извивающейся между домами-кораблями. Вскоре улочка пошла под уклон, направляясь к похожему на дворец зданию, вырубленному в камне самого утеса. Ринсвинд разглядел ярко освещенные туннели и открытые далекому небу дворы. Несколько встретившихся по пути старцев в мантиях, покрытых таинственными оккультными символами, отступили в сторону и заинтересованно посмотрели проходящей мимо шестерке вслед. Пару раз мелькнули гидрофобы – они искренне презирали свои тела, наполненные мерзейшими жидкостями, поэтому отвращателей отличало глубоко въевшееся выражение презрения к самим себе. Периодически на глаза Ринсвинду попадались еле ковыляющие люди, которые могли быть только рабами. Не успел он как следует обдумать все это, как перед ними открылась дверь и их мягко, но настойчиво втолкнули в какую-то комнату. Дверь за их спинами громко захлопнулась.

Восстановив равновесие, Ринсвинд и Двацветок осмотрели свою темницу.

– Вот это да, – высказался Двацветок после некоторой паузы, во время которой он тщетно пытался подобрать более подходящие слова.

– Это что, камера такая? – вслух поинтересовался Ринсвинд.

– Да здесь золото, шелк – все, что душе угодно, – добавил Двацветок. – В жизни не видел ничего подобного.

В центре богато украшенной комнаты, на ковре, который был настолько толстым и пушистым, что Ринсвинд ступал по нему с явной опаской – вдруг это какой-то косматый напольный зверь? – стоял длинный сверкающий стол, который просто ломился от всевозможных кушаний. По большей части это были рыбные блюда, посредине которых был водружен огромный затейливо приготовленный омар – о подобных омарах Ринсвинд и не слышал даже. Тарелки и вазы заполняли неведомые творения природы. Ринсвинд осторожно протянул руку и взял пурпурный фрукт, покрытый зелеными кристаллами.

– Засахаренный морской еж, – раздался за спиной приветливый, надтреснутый голос. – Большой деликатес.

Ринсвинд выронил деликатес и повернулся кругом. Из-за тяжелых портьер выступил старик. Он был высоким и худым, но лицо его по сравнению с теми лицами, которые встречались Ринсвинду в последнее время, выглядело почти приветливо.

– Пюре из морских огурцов тоже недурно получилось, – словоохотливо сообщило лицо. – А вон те маленькие зеленые кусочки – личинки морских звезд.

– Спасибо, что предупредил, – слабо проговорил Ринсвинд.

– Вообще-то, довольно вкусно, – с набитым ртом объявил Двацветок. – Я думал, тебе нравятся дары моря.

– Да, я тоже так думал, – отозвался Ринсвинд. – А это вино из раздавленных глаз осьминогов?

– Из морского винограда, – ответил старец.

– Замечательно, – сказал Ринсвинд и залпом проглотил целый стакан. – Неплохо. Может, чуть солоновато.

– Морской виноград – это разновидность небольших медуз, – объяснил незнакомец. – Но, по-моему, мне следует представиться. Кстати, почему твой друг приобрел такой странный окрас?

– Полагаю, культурный шок, – ответил турист. – Как, ты сказал, тебя зовут?

– Я еще ничего не говорил. Меня зовут Гархартра. Я – главный гостеприимец. Моя обязанность состоит в том, чтобы сделать ваше пребывание здесь как можно более приятным, – поклонился он. – Если вам что-нибудь понадобится, сразу зовите меня.

Двацветок со стаканом маслянистого вина в одной руке и засахаренным осьминогом в другой уселся на затейливо изукрашенный перламутром стул и нахмурился.

– Похоже, я где-то что-то недопонял, – признался он. – Сначала нам сообщили, что нас сделают рабами…

– Гнусная утка! – перебил его Гархартра.

– Какая-такая утка? – не понял Двацветок.

– Думаю, самка селезня, – сказал Ринсвинд с дальнего конца длинного стола. – Как, по-твоему, это печенье тоже сделано из какой-нибудь тошниловки?

– …А потом нас спасли, затратив огромное количество магии…

– Оно сделано из прессованных водорослей, – рявкнул главный гостеприимец.