Неистребимые кровью - Ника Емилина

Скар с вызовом посмотрел на серафима, в ясные серебряные глаза, в лицо, блестящее от света, из которого он создан.

– Значит, это чудо произойдёт, – медленно проговорил он. – Я сделаю всё для того, что бы оно произошло. Я готов на всё, только бы эта война не разрушила этот мир и не поставила его на колени перед тираном, который бросит его в пропасть.

– На всё? – переспросил другой серафим. – А готов ли ты пожертвовать жизнью ради мира, который ты больше никогда не увидишь? На мир, который останется после тебя, хоть и целый, единый, но другой?

– Что бы ни случилось, мир никогда не будет прежним, и я готов отдать жизнь просто ради того чтобы он был. Какая разница, каким он будет, если он просто будет, если на нём будет строиться жизнь, если не будет больше тех, у кого хватит сил и власти, что бы его разрушить?

Архангел, молча выслушавший препирательства серафимов и короля вампиров, опрокинул голову к небу, будто прося у него подсказки.

– Брих был нашим, – наконец, сказал он. – Но мы лишились его, – он оглянулся на падшего серафима, голова которого лежала на коленях у одного из его сопровождающих, присевшего на корточки. – Предатель, сверженный демоном с небес, украл брих для демонов. Теперь он украл брих и у вас. Убит за ненадобностью.

Скар посмотрел на него слегка виноватым взглядом.

– Послушай меня, вампир, – продолжал он. – Я не верю ни одному твоему слову.

– На счёт чего?

– Твой брат не убивал серафима. И брих он не отбирал у него, потому, что это сделано по указке демона. И я убедился лишний раз, что вампиры крайне не осведомлены. Я не знаю, зачем ты на глазах у своего народа врёшь.

Вышеупомянутый народ зароптал, глядя на своего короля, ещё не понимая, на счёт чего ему соврали, но, уже осознавая, что всё же соврали.

– Как бы там ни было – это твоё дело. Ты видишь будущее, но не способен видеть дальше своего носа.

Архангел раскинул крылья и взвился в воздух. Аккуратные серафимы поднялись в небо с падшим ангелом на руках.

– Запомни, вампир, – крикнул архангел. – И ты, сильнейший. Мы не будем вам союзниками больше никогда. Ни люди, ни вампиры, ни эльфы не нуждаются в нашей помощи. Они отказались от света и захотели править миром на крови. Это ваша война – не наша. И если мир выживет, погибнут сильнейшие, погибнут создатели… мир станет тьмой, на одной ступени с демонами. И мы единственные сможем оставить равновесие, сравнять весы между светом и мраком, добром и злом. Не ищите у нас помощи. Отныне никто больше не увидит белые крылья ангелов.

Прищурившись от вновь вспыхнувшего яркого света, вампиры смотрели в небо, в спины улетающим ангелом, носителям справедливости.

Странно, я никогда не видела ангелов, никогда раньше в них не верила. Но теперь, когда эти существа явились мне, когда они лишили мир своей опеки, предоставив его воле самого себя, в душе стало как-то пусто и грустно, как будто бы из неё вырвали лист, исписанный мелким почерком, повествующим обо всё добром, что было в жизни.

Валериль сделал шаг навстречу Скару и положил ему руку на плечо. Вампир, мельком взглянув на него, сбросил с плеча руку сильнейшего и стремительно пошёл сквозь толпу.

– Ваше величество! – окликнул его стражник, о котором все успели забыть.

Король обернулся.

– Так его высочество ни в чём не виноват? – спросил начальник стражи. – Его не надо больше преследовать?

– Его высочество, – скопировав манеру произношения солдата, повторил Скар, – виноват в том, что предал своего короля, бросив на произвол судьбы. И он мне нужен, – он вновь двинулся вперёд, но потом остановился и, оглянувшись по сторонам, добавил, обращаясь к своему народу. – Пусть нет больше уверенности в том, что чтобы ни случилось, рука свыше остановит кровопролитие на земле, надо продолжать жить, продолжать бороться. Тот, кто был одним из нас готов разрушить порядок на земле. Тот, кто общался с вами, готов растоптать вас. И я не позволю этому произойти.

Многотысячная толпа, удел которой кричать и улюлюкать, молчала, слушая своего короля. Молчала и понимала, то он прав.

* * *

Архии не было, только Лимон лежал на коврике, уткнувшись носом в мохнатую лапу.

– Теперь я отказываюсь что-либо понимать, – Валериль беспомощно опустился на кровать и посмотрел на меня каким-то непонятным взглядом.

– Ты это о чём? – настороженно переспросила я.

Чувствуя моё настроение, лемуна открыла глаза и посмотрела на сильнейшего, который вздохнул и, опершись на стену, уселся поудобнее.

– О Скаре, – ответил Рил. – И о Фисэле.

– Там, где присутствует Скар, отсутствует какая бы то ни было, хоть маломальская, логика.

– Кхм… Я вижу, ты его хорошо знаешь, – вздохнул сильнейший. – А вот я знаю Фисэла. Общая у них только фамилия. Знаешь, раньше я считал, что Фисэл – это то, что ангелы между собой называют тьмой. Скар же, в моём понимании был его полной противоположностью. А, как оказалось на самом деле, всё в точности до наоборот.

Я присела на угол стола и упёрлась взглядом на Лимона.

«Вот так вот, Лимончик, тёмные времена настали,» – мысленно вздохнула я.

«Как настали, так и отстанут».

Я икнула, недоверчиво уставившись на лемуну.

– Р… Рил…

– А?

– Рил, он разговаривает со мной! – тихо, как будто по секрету, шепнула сильнейшему я.

В моей голове раздался мысленный смех. Нет, я, конечно, и раньше замечала, что голова у меня не от мира сего… то есть, я хотела сказать, что моя голова слегка не в себе… тьфу! Моя голова… с ней не всё в полном порядке, точнее, всё абсолютно не в порядке! Но чтобы настолько…

– А ты только заметила?

Я уже хотела возмутиться тому, что моей голове нанесли такое оскорбление, когда вспомнила, что Рил, в отличие от Фисэла, не может слышать моих мыслей. Фисэл… Так, всё, мечтанья с глаз долой!

– Разве ты никогда не замечала, что в твоей голове мелькают вроде бы твои мысли, и всё же какие-то чужеродные, как голос, который тебе всегда противоречит?

У меня с самого детства в голове поселился голос, который только и делает, что противоречит мне. Это я о совести.

Я, задумавшись, слезла со стола и села на кровать рядом с Валерилем.

– Рил, что нам дальше делать?

– Две части бриха у демонов. Я не знаю, что они задумали, но они обязательно захотят заполучить и твою, третью, последнюю.

– Почему же они не забрали мой брих, когда забрали брих Скара?

Валериль пожал плечами.

– Не будем осложнять им задачу – наведаемся к ним сами.

Внезапно в дверь постучали.

Я протянула руку за мечом, нагревшимся, будто говоря, что не всё тут чисто.