Баламут - Василий Горъ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Отпуск, говоришь? — негромко повторила женщина, расфокусировав взгляд, а через несколько мгновений решительно тряхнула буйной шевелюрой и испытующе уставилась мне в глаза: — А я не помешаю?
— Не знаю… — честно сказал я. — Но если в твоем сегодняшнем поведении было не очень много игры, то мне с тобой будет легко и спокойно.
— Я не играла, Рат! — твердо заявила она, сократив мое имя так же, как мама. — В смысле, создавала легенду, оставаясь самой собой. Правда, моя нынешняя, взрослая версия, не такая буйная и безбашенная, но она мне до смерти надоела, и я буду возвращаться в нее только при очень большой нужде.
— Что ж, тогда решай вопрос с отпуском, и вперед!
— Займусь. Утром. Не уверена, что отпустят завтра же, но в отпуск я уйду в ближайшие дни! — с абсолютной уверенностью и в голосе, и во взгляде заявила она, а затем смягчилась: — А теперь давай-ка я отведу тебя в твою спальню, покажу твою ванную, выдам полотенца и выделю немного времени на водные процедуры.
— А почему «немного»?
— Пффф! Если ты думаешь, что во время прогулки я утолила все свое любопытство, то очень сильно ошибаешься: я хочу знать, как и чем все эти годы жила твоя мать, виртуально познакомиться с твоим отцом и всеми теми, кого вы с Оторвой по-настоящему уважаете, как следует разобраться в твоем характере и выговориться. Кроме того, нам с тобой надо определиться с местом отдыха. В общем, выспаться тебе сегодня не грозит…
…Когда я нарисовался на пороге гостиной, благоухая чуть сладковатым цветочным шампунем, Шахова, успевшая ополоснуться, надеть веселенький банный халатик, замотать мокрые волосы в тюрбан из полотенца и разложить широченный диван, оглядела меня с ног до головы и потемнела взглядом. Пока я соображал, что во мне не так, женщина перетекла в вертикальное положение, подошла ко мне практически вплотную и уставилась в глаза:
— Рат, помнишь, я говорила, что не терплю обязательных телодвижений и ненужных церемоний?
— Да.
— Так вот, тебя это касается в первую очередь, ибо в моей личной табели о рангах первое место занимала, занимает и будет занимать Оторва, а второе — ты. Само собой, если останешься личностью, достойной уважения. Места, начиная с третьего и далее, не заняты — после того, как твоя мать пропала без вести, я не смогла найти ни одного человека ее калибра и замкнулась в себе. Далее, я, как и она, не умею любить или дружить наполовину. А еще когда-то привыкла прикрывать ей спину, делить пополам последний кусок хлеба и жить одним будущим на двоих, считаю то время самым счастливым в своей жизни и очень хочу в него вернуться. В том числе и с твоей помощью. Поэтому прими сердцем то, что я сейчас скажу, ладно? Ты — ДОМА; спальня, которую я тебе выделила — ТВОЯ; для того, чтобы зайти на кухню и приготовить что-нибудь поесть или, скажем, взять из гаража свободную машину, тебе НЕ ТРЕБУЕТСЯ разрешение и так далее. А теперь дуй к себе и переоденься во что-нибудь домашнее, ибо У СЕБЯ ДОМА такие костюмы не носят!
Этот «разнос» настолько походил на разносы матушки, что лег на душу, как родной. Но в тот момент, когда Шахова схватилась за отворот толстовки, я все равно зацепил ее жилу шипом, аж задохнулся от щемящей искренности чувств этой женщины и, молча развернувшись на месте, ушел переодеваться.
Добравшись до спальни, натянул любимые шорты и потертую футболку с мордой оскаленного ротвейлера во всю спину, бездумно погладил браслет с накопителями и отправился обратно.
В этот раз мой наряд был принят на ура: оглядев меня с головы до ног, Язва удовлетворенно кивнула и похлопала ладонью по свободной половине дивана. Сопротивляться я и не подумал, ибо видел над ним развернутую голограмму поисковика с фотографией моря. Лег, как и Шахова, на спину, прикипел взглядом к чертовски яркой картинке и выслушал небольшую лекцию:
— Территория, обведенная зеленым пунктиром — Дагомысское удельное имение Императорской семьи. Желтая зона — дачные поселки, домики в которых либо принадлежат Слугам и доверенным лицам рода Долгоруких, либо используются ими и членами их семей для отдыха во время отпусков. Но нам с тобой туда не надо, поэтому предлагаю арендовать домик во-от тут, на отшибе, далеко за пределами зоны особого контроля. Да, до центра и основных злачных мест будет далековато, зато в полутора сотнях метров будет тихий, уютный и малопосещаемый частный пляж. А если взять напрокат машину…
— Почему «если»? Там с этим делом есть какие-то проблемы?
— В конце июня? Не смеши!
— Тогда берем.
— Что именно?
— Все равно… — буркнул я, потом покосился на Язву и исправился: — Хотя тут я дал маху: я буду не один, а с ослепительно красивой женщиной, значит, машина должна выглядеть солидно!
— При наличии сродства с Жизнью такого уровня, как у меня, красота становится производной вкуса! — фыркнула Шахова. — Так что я бы предпочла комплименты личностным качествам.
— Как, опять?! — дурашливо удивился я, но не учел скорости мышления этой женщины:
— Конечно: утверждение «Ощущаешься родной и близкой» греет душу, а она у меня только-только начала оттаивать!
— Вымогательница…
— Ага, она самая!
— …но с тобой уютно.
— То-то же! — гордо заявила Язва, а потом посерьезнела: — Кстати, на личный вопрос ответишь?
— Не знаю, Лар. Ты его задай, а я подумаю.
— Ты рассудителен. И это радует. А вопрос простой: какой у тебя лимит на ежемесячные или еженедельные расходы?
Я пожал плечами:
— У меня его нет: в Багряной Зоне магазины отсутствую, как класс; в прифортовые городки я забегал нечасто; если что и тратил, то на подарки семье и другим засечникам. И потом, потребностей у меня немного, а денег за продажу трофеев скопилось прилично. А что?
— У меня практически та же ситуация с поправкой на то, что живу в столице и зарабатываю не охотой, а охраной… — ответила она, перекатилась на бок и лукаво улыбнулась: — А раз мы с тобой ни разу нормально не отдыхали, значит, можно особо не экономить. Как насчет того, чтобы взять напрокат «Авантюру» с пятилитровым движком?
— С одним условием…
— Заранее согласна!
— А вдруг оно…
— Не верю!
— Валяешь дурака?
