Случайная встреча - Виктория Холт

— С тех пор как в Эндерби поселилась Софи, там стало гораздо лучше, — сказала мать. — У Жанны превосходный вкус, и некоторые комнаты по подбору цветовой гаммы просто великолепны.

— Знаешь, не всем понравится дом во французском стиле! — напомнил ей отец.

— Может быть, но обычно на людей производит хорошее впечатление дом, обставленный со вкусом!

— Ладно, увидим.

И вот все собрались в кабинете отца, чтобы ознакомиться с последней волей покойной. В завещании было то, чего и следовало ожидать. Жанна получила крупную сумму денег: их вполне хватало на то, чтобы приобрести собственный дом здесь или вернуться во Францию, когда настанет подходящее время. Тетушка Софи очень трогательно описала их преданность друг другу. Далее были перечислены суммы, предназначавшиеся слугам и нам, но сам дом должен был перейти к Тамариск — «…так, чтобы у нее всегда было свое гнездо». Должно быть, завещание было написано до исчезновения Тамариск.

Когда гости разошлись, отец выразил свое недовольство:

— Теперь нам придется разыскивать эту девчонку! Просто не знаю, что же делать с этим домом? Интересно, как она прореагирует на то, что ей принадлежит Эндерби?

— Она просто не придаст этому значения, — сказала мать. — Ей же всего шесть лет!

— Она во многом разбирается! — заметила я.

— Но быть владелицей дома! О чем только думала в свое время Софи?

— В большинстве случаев Софи вообще ни о чем не думала! — ворчал отец. — Нам придется приложить усилия, чтобы разыскать ребенка! Самым лучшим было бы продать этот дом и положить деньги в банк с условием выплаты после совершеннолетия Тамариск. Я встречусь с поверенным и посоветуюсь с ним.

— Любопытно, кто его купит? — пробормотала я.

— Поживем — увидим, — сказал отец. — В любом случае, я с радостью избавлюсь от этого дома!

— Ты веришь в то, что он заколдован и приносит несчастье тем, кто в нем живет? — спросила я.

— Я думаю, что это чертовски неудобный дом, в котором гуляют сквозняки, — вот что я о нем думаю! И ничто не может доставить мне большего удовольствия, чем возможность избавиться от него вместе с привидениями и всем прочим!

— Некоторые любят такие вещи! — сказала я.

Клодина встретилась со мной взглядом и. тут же отвела глаза. Похоже, она испытывала к дому особые чувства впечатление, словно она сама пережила там неприятные минуты.

Так или иначе, наша семья хотела избавиться от Эндерби.

Мне было интересно, кто же там теперь поселится?

СЛЕПАЯ ДЕВУШКА

Были сделаны очередные попытки разыскать Тамариск, но они оказались безуспешными. Возможно, цыгане отправились в Ирландию, как это иногда бывало… Отец пожал плечами и, посоветовавшись с поверенным, решил, что Эндерби пока придется оставить в покое на случай, если все-таки удастся найти наследницу. Окна заколотили, часть слуг перешла служить к нам, а некоторые отправились в Грассленд. Раз в неделю кто-нибудь из наших слуг заходил в Эндерби навести там порядок. Я заметила, что они всегда ходят вдвоем или втроем, никто не решался отправиться туда в одиночку. После смерти тетушки Софи репутация дома стала еще хуже, да и старые слухи еще ходили.

— Надо положить этому конец! — сказал отец. — Иначе мы никогда не сумеем найти покупателя!

Жанна тоже частенько посещала Эндерби, хотя переехала в один из освободившихся в имении домов. Она еще не приняла окончательного решения о своем будущем, но я была уверена, что в один прекрасный день она вернется во Францию.

Между тем время летело. Однажды за обедом отец заявил, что ему необходимо по делам в Лондон, примерно на неделю.

— Ты поедешь со мной, Лотти? — спросил он.

— Конечно, — ответила мать. Он взглянул на меня:

— Любопытно, не пожелает ли наша дорогая дочь оказать нам честь, поехав с нами?

— Вы же сами знаете!

— Тогда решено: мы отправимся, как только вы будете готовы!

— Через неделю, — сказала я.

— Слишком долго! Выезжаем в четверг.

— Ты всегда делаешь все в спешке! — возразила мать.

— Кто мешкает, тот теряет время!

— Поспешишь — людей насмешишь! — резонно заметила я.

Отец обратился к Дэвиду.

— Эта пара всегда выступает против меня! Это надо же — обзавестись такой женой и дочерью!

Дэвид и Клодина снисходительно улыбнулись нам. Это добродушие особенно бросалось в глаза, поскольку касалось только нас с мамой.

Как хорошо я понимала своих родителей: они такие оптимисты! Я была счастлива, мне хотелось никогда с ними не расставаться, хотя Эдвард Баррингтон надеялся, что я выйду замуж за него. Он не делал мне предложения второй раз, но надежда читалась в его глазах.

Все складывалось удачно. Конечно, я была довольна, что на мне хотят жениться, и частенько мне хотелось принять — предложение. В то же время не хотелось оставлять родной дом. Мне надо было так увлечься кем-то, чтобы появилось желание покинуть родителей!

Мы выехали из Эверсли в экипаже, который был наиболее удобным средством передвижения в дальних поездках.

— Следует уложиться в два дня! — решил отец.

В первый же день мы проехали на пять миль больше, чем предполагали, но, поскольку скоро должно стемнеть, надо было поискать подходящий постоялый двор. Так мы попали к «Зеленому человеку». Это — постоялый двор, расположенный немного в стороне от дороги, с большой вывеской, на которой был изображен человек, одетый в зеленое.

— Вроде, подходящее место, — сказал отец. — Поворачивай сюда, Джексон.

Кучер спешился и вошел в дом, а мы остались в экипаже.

— Будем надеяться, найдутся комнаты для нас? — сказала мать. — Не хотелось бы ехать в темноте!

Кучер вышел вместе с угодливо кланяющимся хозяином. За ним показалась его жена, излучавшая дружелюбие.

— Мы гордимся оказанной честью! — говорил хозяин. — Это мистер Френшоу со своей женой и дочерью? Вы, милорд, получите лучшие из комнат! Если бы мы только знали…

— У нас ведь только ростбиф и пирог с цыплятами… Если бы нас заранее предупредили о том, что нам будет оказана такая честь…

Отец поднял руку:

— Нас вполне устроит ростбиф! И две комнаты — лучшие, конечно!

Я улыбнулась отцу, решив, что слава о нем распространилась на все постоялые дворы по пути из Эверсли до Лондона. Конечно, было достаточно взглянуть на него, чтобы убедиться в его достоинствах.

Когда мы вошли в гостиную, я заметила человека, пьющего из плоской бутыли. Он был в изысканном коричневом сюртуке, а на шее — ослепительно белый галстук. На столе возле него лежала коричневая шляпа. На вид ему было лет двадцать пять, и он явно заинтересовался нашим прибытием.