Сага о Рорке - Андрей Астахов

И тут среди всеобщего отчаяния и плача вспоминалось многим пророчество святой Адельгейды и последние слова святого первокрестителя Теодульфа, сказанные им перед казнью: «Многое придется вам положить на алтарь, и через многую кровь явит вам Христос спасение в Луэндалле». Охваченные страхом люди бросали свои дома, облачались во вретища и с пением псалмов шли по дорогам страны в Луэндалль, чтобы у гробницы святого встретить скорый Конец времен. В начале войны тоже было много пилигримов, желавших защититься от Зверя вблизи благословенных стен главного в Готеланде монастыря: теперь же, казалось, весь народ без разбора превратился в паломников. Вереницы людей днем и ночью шли крестным ходом по Готеланду к великому ужасу крестьян, решивших, что судный день уже настал, и гибель человеческого рода неотвратима. Тысячи уст хором произносили слова святого Теодульфа: «Бог, говорящий во мне, подаст спасение верящему в Него в День великого гнева Его, и никто прочий не спасется». Людьми владело лишь одно желание – дойти до Луэндалля. Это удавалось не всем. Полураздетых, босых, голодных пилигримов поджидал на дорогах самый беспощадный враг – мороз. Побелевшие скрюченные тела путников лежали, словно бревна, по обочинам трактов. Выходящие из леса звери нападали на отставших и обессилевших. Странное дело, но воины Аргальфа не убивали паломников, лишь порой глумились при встрече над беззащитными людьми. Часто случалось, что процессии пилигримов сталкивались с наемничьими шайками, и тогда люди готовились умереть, но наемники проявляли милость и уходили, никого не тронув. Истово верующие называли это Чудом Божьим, скептики – нежеланием головорезов Аргальфа тратить время на нищих пилигримов, которых рано или поздно добьют холод и голод. Так и брели паломники в Луэндалль сквозь ужасы, зиму и страдания, тая в сердце последнюю надежду.

А надежда пока еще была. Вновь заговорили о норманнах, которые так и не ушли из Готеланда. Монахи, еще недавно просившие Бога избавить Готеланд от двух равно опустошительных зол – чумы и норманнского набега, – теперь заговорили о странном стихе из пророчества святой Адельгейды, где говорилось, что «от Врат Востока грядет Вочеловеченный, идущий вместе с язычниками, чтобы мечом свершить Божью волю».

А тут еще пронеслась по Готеланду новость и вовсе невероятная – маленькая Аманда, дочь короля Эрманариха, жива и невредима и находится под защитой Святого Креста в Луэндалле. Это было тем более удивительно, что за несколько дней до того глашатай Зверя провозгласил повсеместно эдикт королевы Ингеборг, в котором она отреклась от короны Готеланда в пользу Аргальфа и называла себя верноподданной банпорского короля. В том увидели несомненное знамение. Ученые монахи говорили пилигримам, что перед концом света только невинные дети не подпадут под власть Антихриста. Много судачили и о том, что королеву Ингеборг околдовали. И даже самый несведущий в богословии, самый неграмотный и темный человек теперь если не умом, то сердцем понимал, что судьба восьмилетней девочки и судьба страны, а может быть, и всего христианского мира, связаны воедино.

Но и другие слухи ходили по стране, измученной войной. Страх и отчаяние вносили они в души. Вновь видели очевидцы страшных воителей Ансгрима, только теперь было их уже не семь, а восемь. В свите Зверя появился воин в пурпурном вооружении на рыжем жеребце невиданной красоты, с драконом и двумя сердцами на щите. Никто не видел его лица, всегда закрытого забралом шлема, но рыцарь этот был неразлучен с Аргальфом, оттого пошли разговоры, что это сам дьявол присоединился к войску Аргальфа, и теперь победа банпорца неминуема. Да и Аргальф больше не отсиживался в Шоркиане, как это было в начале войны, но сам возглавлял свою рать, появляясь на могучем вороном коне, в багровом плаще и золотом шлеме с агнчими рогами на нем. Не раз и не два видели случайные очевидцы, как дьявольская кавалькада неслась по заснеженным равнинам Готеланда: гудела земля под копытами коней, свистел ветер, жуткие тени плясали на фоне закатного неба. Все живое в ужасе бежало из мест, где появлялась дикая охота банпорского короля, и даже наемники старались не поминать имен ансгримцев, чтобы не накликать беду. Те из готов, кто втайне еще придерживался древнего язычества, рассказывали полузабытую легенду: пришествие Всадников Последних Времен уже состоялось, очень скоро начнется последняя битва, в которой будет убит последний герой. После этого придут орды пробужденных черным колдовством живых мертвецов и пожрут тех, кто уцелеет в битве. И тогда богам не останется ничего другого, кроме как уничтожить мир огнем и водой.

Браги Ульвассон не верил в легенды и предсказания. Он был упрям и отважен, этот старый рыжий морской волк, и никогда не был суеверен. Слухи, наполнявшие Готеланд и бередившие умы, доходили и до него, но Железная Башка только посмеивался в свою огненную бороду и называл дураками всех, кто верит в бабьи небылицы и пророчества.

Возвращение Рорка искренне обрадовало Браги и рассеяло гнетущую неопределенность. Теперь Браги знал, как быть. Похвалив племянника за мужество и важные сведения, вручив Рорку подарок – искусной работы кинжал с рукоятью из моржового зуба, – Браги с рассветом собрал военачальников союзного войска на совет. Рорку было велено остаться.

Ярлы и словенские князья встретили Рорка холодно: только молодой Хакан Инглинг по-дружески похлопал сына Рутгера по плечу. Браги же велел Рорку сесть рядом с собой. Завидев это, Ведмежич, Первуд и Горазд переглянулись, но ничего не сказали.

Браги был немногословен. Он вкратце описал то, что случилось в Балиарате, и сообщил вождям, что Дочь Ингеборг находится в Луэндалле.

– Получилось все так, как я и предполагал, – закончил Железная Башка, – и мой сыновец, вернувшись, подтвердил, что у нас есть шанс продолжить войну и даже победить в ней. Если не победу, то славу в этой войне мы обретем. Но для этого следует немедля оставить наш лагерь и скрытно идти на юг.

Браги изложил свой план. Он был довольно рискован, но имел свои преимущества. Войско предполагалось разделить на две части. Конница пойдет по дорогам до Луэндалля. Эту половину войска возглавит сам Браги, а в помощники себе возьмет Ринга и Горазда. Проводников им не потребуется, союзники-готы покажут самый короткий путь до Луэндалля. Вторая же, большая часть войска, вся пехота и лучники, пойдет скрыто, лесами, но стараясь держаться поближе к коннице. Эту половину армии возглавит…

– Первуд, ты, – сказал Браги, глядя из-под рыжих ресниц на племянника.

Княжич поклонился, красный от гордости. Ведмежич с нескрываемой завистью посмотрел на брата. Но Браги уже продолжал раскрывать свой замысел.