Сын Люцифера. Книга 6. Развлечение - Сергей Мавроди

И с кем-то ведь она все-таки была?! Была же!! С кем???!!!

Наконец, Веничка не выдержался. Он чувствовал, что еще немного — и он с ума сойдет! Взорвется как триста тонн тротила!

Кто же этот неуловимый таинственный незнакомец?! Кто??!!

Давайте рассуждать логично, — Веничка лежал на спине и слепо смотрел в темноту. Утомленная Нина спала рядом, — Как тогда, когда я мир этот параллельный вычислял. Я же, блядь, математик! Я по-иному не могу. Логик, можно сказать, профессиональный. По определению. Черти бы ее, эту логику, взяли!! Вместе с математикой.

Итак, что же мы имеем? А имеем мы то, что, пока я не узнаю, кто был этот хмырь болотный, я не успокоюсь! — Веничка в ярости сжал кулаки. — Да, да, да и тысячу раз да! Не успокоюсь, и все тут! Умно это или глупо — неважно. Не имеет значения. Не успокоюсь!! Вот, что мы имеем. Это и есть наши исходные данные. Нашей, блядь, задачки.

И теперь требуется ее решить. Спрашивается: как? Обычными методами не удается. По этому параллельному миру блядскому я уже заебался шастать. Тем более что толку — хуй! Может, шпион из меня хреновый, может, еще что, но факт остается фактом. Толку — хуй! Две недели уже там безвылазно торчу. Охуеть! Как мудак последний. И результат где? Никакого результата. Но с кем-то ведь она все-таки была?! Тогда, на Кропоткинской?.. Ладно-ладно-ладно, тише! — попытался он успокоить сам себя, чувствуя, что опять закипает. — Вот так!.. Н-да. Так-то лучше.

Так на чем мы там остановились?.. На этом хмыре???!!!..

Нет, так дело не пойдет! — снова стал размышлять Веничка, когда дыхание его более-менее пришло в норму. — Это все эмоции во мне говорят. Ревность! Поэтому я не о том совершенно думаю. Я думаю о деталях: кто это... этот... ну этот, короче! и прочее. А надо взглянуть в суть проблемы. В ее корень.

А проблема выглядит так, — Веничка уже совсем успокоился, и мысли его текли ровные и стройные, как курьерский поезд. — Я верю Нине и не сомневаюсь, что она меня любит. «Как только может любить женщина мужчину». Не сомневаюсь даже, что она в миллион раз лучше, чем я. Что сама бы она в подобной ситуации даже переспрашивать бы меня ни о чем не стала.

Но я, увы, не такой. Не могу я все так оставить! Как есть. Мне обязательно надо знать. Ну, надо вот — и все!

Я не сомневаюсь ни секунды, что это никакой ни хахаль, ни любовник — а какой-нибудь там приятель-сослуживец-родственник. Или просто случайный знакомый. Но мне надо знать! — Веничка едва не произнес это вслух.

Вот сказала бы она хоть что-нибудь, что угодно! — я бы и успокоился. Я бы всему поверил! Но она ничего не говорит. И не скажет.

Черт! До чего все глупо! — Веничка в тоске скривился и поерзал головой на подушке. — Может, сказать ей просто? «Извини, Нин! Ну, мудак я! Ну, скажи ты мне, Христа ради, кто это был! Хоть что-нибудь скажи!! Я всему поверю!»

Да, сказать!.. Она же просила не спрашивать.

Вот черт! Бабы, вон, все принца на белом коне ждут. Который их в свое сказочное королевство с собой заберет. А на чем ты рядом с ним туда поскачешь? Об этом ты, дура, не думаешь? На деревянной лошадке? Или как там эта палка с конской головой на конце называется? Вприпрыжку? Враскорячку? Больше-то ты ведь ни на чем скакать не умеешь. Не обучена. Не принцесса-с.

Принцам нужны принцессы! А Офелиям — Гамлеты. Как китам — океан. Больше они нигде жить не могут. Задыхаются. Даже в морях. Чего уж там о наших родных болотах говорить!.. Там только лягушки живут. Царевны-квакушки. Наши местные. Сидят на кочках и квакают. Ква-ква-ква! Ждут, пока им стрела счастья с неба свалится. В жопу воткнется.

Вот с ними легко общаться. А с Офелиями — трудно. Как на горной вершине. Нечем дышать. Она к тебе как к человеку обращается! Ей равному. А ты... так... Ивашка — белая рубашка. Болотный человечек. («Болотный хмырь», — мелькнуло в голове у Венички, и он, против воли, грустно усмехнулся. — Хм... Родственничек, значит?.. Подвид.) Ты с лягушками привык хором на луну квакать. Разве ты можешь нормальную человеческую речь разуметь?

«Да!.. Да!.. Конечно!!.. Разумеется, дорогая!!!.. Но кто же это все-таки был?..»

Помните, милочка, Вам Гамлет Ваш замуж за дурака идти советовал? Так вот, это я! Рекомендую. Иванушка-дурачок. Лучшего не найти.

Тьфу, блядь! Самому противно!..

Веничка осторожно встал и прошел на кухню. Плотно прикрыл за собой дверь и поставил на плиту чайник. Спать он все равно не мог.

Ну, так что? — устало подумал он, сидя в одних трусах за кухонным столом и рассеянно постукивая время от времени пустой чашкой о блюдце. — Все это, конечно, очень умно, благородно, но что мы все-таки делать-то будем? Делать что-то надо, а не болтать. Исповеди и самобичевания тут бесполезны. Ревность моя от этого все равно не уменьшится ни на йоту. И что? — Веничка, забывшись, стукнул чашечкой чуть громче, поморщился и осторожно отодвинул блюдце и чашку в сторону. — Так что? — повторил он.

Но он уже знал, «что». Последнюю неделю он только об этом своем плане и думал. Когда начал подозревать, что обычные методы сыска не сработают. И за эту неделю эта мысль у него окрепла, обросла деталями и превратилась уже почти в самую настоящую манию. Он и гнал ее, страшился, ужасался, и в то же время постоянно возвращался к ней снова и снова. В глубине души он уже догадывался, что, в конце концов, именно так и поступит, не удержится, но последнюю черту он все еще не переступил. Какие-то психологические барьеры у него до сих пор еще все-таки оставались. Чтобы преодолеть их, требовалось время. Неделя. И вот теперь эта неделя прошла.

5.

— Может, на природу в выходные съездим? На пикничок, — небрежно обронил за завтраком Веничка, помешивая ложечкой кофе. — Погода вроде хорошая... Чего в городе сидеть?

— Давай! — удивленно-радостно сразу же согласилась Нина. Раньше Веничка никогда ничего подобного не предлагал. Он вообще не любитель был всех этих загородных поездок. — А куда?

— Да просто куда-нибудь, к воде поближе, на речку или на водохранилище. Мне приятель рекомендовал тут одно местечко... — Веничка подул на кофе и осторожно отхлебнул. — Вина возьмем, шашлыки... А вечером вернемся.

* * *

— Здорово! — радостно захлопала в ладоши Нина, вылезая из машины. Она была счастлива, как ребенок. — Сто лет в лесу не была! И народу никого. Здорово!

— Да, хорошо, — согласился Веничка, тоже неторопливо вылезая из машины и оглядываясь. Народу вокруг действительно никого не было. Место было глухое. Именно то, что нужно.

Ладно, лучше не тянуть, — подумал он и открыл багажник. — Чем быстрее все кончится, тем лучше. А то как бы моя решимость вся не растаяла. Черт! Куда я их засунул?.. А, вот они! — Веничка прикрыл на секунду глаза и глубоко вздохнул. — Ну! Вперед!

Раз! — и он уже в параллельном мире.

— Что это? — Нина замерла, в удивлении уставясь на наручники.

— Нин, я давно хотел тебя попросить!.. Просто мне неудобно было... — глухо и невнятно скороговоркой забормотал Веничка, быстро приближаясь к девушки и цепко хватая ее за руку. — Можно, я тебя скую?.. Меня это возбуждает... Это просто игра такая!..

— Да оставь ты меня! — возмущенно закричала Нина, вырываясь. — Не хочу я!..

— Хочешь-хочешь!.. — Веничка сноровисто и умело заломил ей обе руки за спину и защелкнул замок. Опыт в этом деле у него уже, славу богу, имелся. Еще с тех счастливых времен, когда он институтских баб в пустых аудиториях пачками трахал. Давно это было!

— Послушай, Вень!..

— Тише! — жестко сказал Веничка и посмотрел девушке прямо в глаза. Та осеклась. — Нин, слушай меня внимательно. Мне надо знать, с кем ты была тогда на Кропоткинской. Когда тебя Костик видел. Скажи мне просто, и все! Я сразу сниму с тебя наручники.

Девушка не отвечала. Она молча смотрела на Веничку в упор, и под ее взглядом тому становилось не по себе. Но он твердо решил не отступать.

(Это параллельный мир! — напомнил он себе. — Здесь все можно. Это же все не всерьез! Я в любой момент могу назад в реальность вернуться, где ничего этого не было, и мы у машины стоим, вещи разбирать начинаем. И ни про какие наручники настоящая Нина вообще не знает! И не узнает, естественно, никогда. А это все так!.. Понарошку...)

— Не надо, Вень! — тихо попросила Нина, и у Венички сжалось сердце. — Прекрати. Пожалуйста. Тебе самому потом стыдно будет.

Веничка почувствовал, что еще мгновенье, и он разрыдается, бросится Нине в ноги и будет, ползая по земле, вымаливать у нее прощенье.

— Замолчи!! — закричал он, подскочил к девушке и, сжигая все мосты, сильно ударил ее по щеке. — Думаешь, я с тобой тут шутки шучу?! Говори немедленно, тварь, с кем ты была! Ну?!

Обычно с институтскими бабами все эти методы запугивания действовали безотказно. Но сейчас они не сработали. Нина, кажется, нисколько не испугалась. Она по-прежнему молчала. Лишь глаза ее потемнели, и взгляд изменился. Она смотрела теперь на своего возлюбленного так, будто видела его впервые. Левая щека у нее горела.

(Это все не всерьез! — тупо повторил про себя Веничка. — Я в параллельном мире. Это всего лишь игра.)