Мраморный меч 2 (СИ) - Коновалова Анастасия

Несмотря ни на что, Катарина найдет любимого и вернет его домой. Они вновь будут жить в особняке и любить друг друга.

Она накажет всех, кто отобрал у нее шанс на счастье.

В первую очередь виновата была няня, которая приставала к Илзе, называла его рабом и всячески изводила. Любимый сильный, поэтому не жаловался никогда, но Катарина видела, как ему плохо. Потом, когда он ушел, няня только и делала, что ругала его и радовалась. В последнее время она стала просто невыносима и не теряла возможность высказать свое внимание. Называла Катарину дурой, которая повелась на красивую мордашку. Говорила, что Илзе никогда ее на самом деле не любил.

Это стало последней каплей. Теперь няня не скажет ничего против ее Илзе.

Вздохнув, Катарина взяла бумагу с пером и чернильницей. Стряхнула пепел со стола и стала писать ответ. Все же проблем раньше времени не хотелось. Писала дворецкому о том, что няня уехала домой к ребенку и искала уединения. Что ей стало плохо со здоровьем, из-за чего она наверняка будет отдыхать с семьей. На какое-то время это их успокоит.

Катарина не глупая. Понимала, что рано или поздно няню хватятся, будет расследование и в конце концов брат выйдет на гильдию. Но на нее не выйдут, потому что цепочка длинная, делалось через незнакомых, обезличенных людей. Если бы они нашли ее – Катарина уверена, что брат ничего не сделал бы. Не потому, что любил, а потому что она важна. Ее можно удачно выдать замуж, объединив семьи или укрепить связи.

На самом деле брат прислал недавно ей еще одно письмо, в котором сдержанно высказывал свое недовольство. Даже грозился. Однако Катарину это не волновало. Она уже давно не обращала внимание на слова брата, лишь следила, чтобы ее не выдали замуж раньше времени. Ей нужно беречь себя для любимого.

Своего Илзе Катарина ни на кого не променяет.

Посидела в кресле, подумала и отложила письмо с пером. Встала, поправила платок и подошла к кровати. В комнате никого, как и в коридоре – все спали, что Катарине было даже на руку. Она присела на корточки и достала из-под кровати шляпную коробку.

Села на колени и сняла с коробки крышку и заглянула во внутрь. Шейный платок, шарф, перчатки, небольшая записная книжка. Катарина поколебалась и достала сначала перчатки, потом шарф, в который был замотан кинжал. Наверное, лучше было бы взять шейный платок с брошью или шарф, однако они со следами крови. Шарф был полностью покрыт пятнами крови, натекшей с кинжала.

Подумав, она все же отложила перчатки и взяла в руки кинжал, обернутый в плотную ткань шарфа. Скорее всего потом у нее будут пахнуть руки и останется кровяная крошка. Но ее это не волновало. Катарине требовались доказательства того, что няня больше не будет мешать и гильдия их предоставила.

Катарина вздрогнула и резко обернулась, когда дверь в комнату открылась. С нарастающей паникой смотрела на Миель, которая в ночной сорочке и пушистых тапочках стояла на пороге. Сначала она сонно смотрела на Катарину, потом обратила внимание на то, что та держала в руках и подняла брови, приоткрыв рот. Выглядела она шокированной.

− Ты почему не спишь? – севшим от нервов голосом спросила Катарина, пряча кинжал в шарфе обратно в коробку. Туда же убрала платок и взяла перчатки. Встала с пола, поправляя платок на плечах и пошла обратно к столу.

− Я не могла уснуть и хотела попить. Увидела свет у тебя в комнате и решила узнать, может, что-то случилось, − невпопад ответила Миель и поежилась. Закрыла дверь за своей спиной, сделала шаг вперед и хмуро посмотрела на шляпную коробку. – Чьи это вещи? И там ведь… Это кровь? Почему на вещах кровь, сестренка Катарина?

Катарина нахмурилась, но промолчала. Внимательно осмотрела перчатки, которые постоянно носила няня. К счастью, они не запачкались кровью. Дворецкий и остальные точно узнают их и успокоятся.

Она положила перчатки на стол и вернулась к письму. Сделала небольшую приписку, которая должна была вселить уверенность в остальных, что няня жива и с ней все в порядке.

− Это же перчатки твоей няни, − шокировано сказала Миель. Она посмотрела на Катарину большими глазами, дрожащими руками прикрыла рот. – Сестренка Катарина, почему на вещах твоей няни кровь? Ты же говорила, что она уехала в поместье.

− Она и поехала. Просто не доехала, − спокойно пожала она плечами. Катарину на самом деле это не волновало. Главное, что няня больше не мешалась и брат еще не догадывался об этом.

Катарина посмотрела исподлобья на сестру. Та хмуро рассматривала шляпную коробку с чужими вещами. Миель посмотрела на нее и сделалась такой грустной, что Катарина испугалась. Истерики только ей сейчас не хватало.

− Сестренка Катарина, но почему? Няня же заботилась о нас. Она же ничего плохого не сделала.

Миель никогда не поймет. Она не понимала, почему Катарина так не любила няню. Многого не видела. Катарина ее не винила, ведь сестренка Миель еще слишком маленькая и глупая. Она просто не знала, как досталось Илзе!

− Ты не понимаешь, − прошипела Катарина и отбросила перо. Скрестила руки на груди, чувствуя сильную злость. – Няня мешала. Она издевалась над ним. Она не хотела, чтобы я была счастлива!

− Но так ведь нельзя, сестренка Катарина! Няня всегда желала нам только лучшего, − возразила Миель. Катарина скрипнула зубами.

− Она хотела лучшего для себя! – от злости и обиды она повысила голос. Сжала плотно челюсть и хмуро отвернулась. − Из-за нее мой Илзе ушел. И будет счастье для всех, если он просто ушел, а не умер! Они пытались убить его уже несколько раз.

− Сестренка, но беглый раб никогда не будет ровней тебе. Рабы не умеют любить. Они любят лишь твои деньги, а если ты обеднеешь, то он уйдет.

− Ты ничего не понимаешь! – крикнула в ответ Катарина и ударила руками по столу. Чернильница дрогнула, но устояла. Катарина зло оскалилась, скрестила руки на груди. – Сестренка Миель, я же не задаю неудобных вопросов. Я не спрашиваю, что происходит с тетей, но это не значит, что я ничего не вижу.

Миель сразу замолчала и посмотрела на нее широко открытыми глазами. Сейчас она выглядела по-настоящему напуганной, словно перед ней сидел не человек, а монстр. Катарина и сама невольно напряглась, хотела было сказать, что не будет вмешиваться, но не успела. Миель неожиданно для нее вытянула руку вперед и повела пальцами в воздухе, словно перебирала невидимые струны.

Стало пусто.

Катарина почувствовала, как в голове стало холодно и очень пусто. Пустота и тишина, при которой слышен шум крови, длилась не долго. На смену тишине пришел шум, рой мыслей проносился быстро, от чего болела голова и сильно тошнило. Вдохнула тяжело, закатила глаза и упала, не в силах выдержать то, что творилось в голове.

Она смотрела на сестренку Катарину, которая сначала хватала ртом воздух, будто выброшенная на берег рыба, потом закатила глаза и осела. Опустила руку и выдохнула сквозь зубы, чувствуя, как тело пробирала дрожь. Вина и страх за то, что так произошло, выжигали изнутри.

Закрыла лицо дрожащими руками и едва не заплакала. Миель не хотела так. Не хотела, чтобы произошло такое, но сестренка Катарина сама ее вынудила. Миель просто испугалась! Все, еще тяжело дыша, она убрала руки от лица.

− Лукреция.

Стоило ее позвать, как дверь сразу открылась и в комнату вошла Лукреция. Она спокойно осмотрела Катарину, обратила внимание на Миель. Без лишних вопросов подошла и взяла сестренку Катарину на руки, относя ее в постель. Сняла с шеи платок, закрыла шляпную коробку и убрала ее обратно под кровать. Делала это спокойно и молча, будто так нужно.

− Я… Я не хотела, правда, − заикаясь, сиплым голосом сказала Миель.

− Вам стоит вернуться в комнату и лечь спать. Я принесу вам теплое молоко с медом. Вам не стоит волноваться, леди Катарина просто спит.

Миель шмыгнула носом и кивнула неуверенно. Она правда не хотела. Никогда не хотела, чтобы так получилось с тетушкой и с сестренкой Катариной. Правда не хотела. Но так получилось. Сестренка Катарина сама виновата и не стоило пугать.