Кузница желаний, или По ту сторону зеркала - Дарья Княжева

оказаться на улице, как тотчас бросило в дрожь, но не от холода — от того, насколько сильно изменился окружающий мир за это время. Сколько мы провели в кафе? Час, два?

Облака сделались еще мрачнее и ниже, отрывисто и больно сек ветер. А потом мне вдруг показалось, что я очутилась среди этих темных туч. Пришли на память и все рассказы о ведьме Стазе и прочие жуткие легенды, которые доводилось слышать в своем привычном мире. Все сплелось в какой-то жуткий, душный комок, растущий и ужасающий. И некому было успокоить, я знала, чувствовала, что сейчас никто не появится. Ни нежная Несса, ни мудрый врач, ни ведунья с ее загадками. И Горан тоже не придет, не произнесет слова утешения и поддержки. Не обнимет, заставляя забыть обо всех проблемах.

Мне было страшно, и делалось страшнее с каждой минутой. Ночь Черной луны полностью вступила в свои права. Над землей полыхал огромный багряно-черный диск, и такого же цвета мрачные, густые облака закрыли небо. Ветер усилился. Его пронизывающие порывы становились все сильнее и сильнее с каждой минутой. Успела сделать лишь несколько шагов, когда вместе с очередным новым порывом в лицо ударили холодные струи дождя. Я безуспешно всматривалась в окружающую темноту, стараясь рассмотреть в ней хоть что-то. Дорога, по которой до этого мы шли вместе с Гораном, отсвечивала черным блеском, напоминая ворочающуюся в своих берегах реку, узкую и запутанную.

Я обернулась назад, на пекарню старика. Возвращаться туда не было смысла — не сомневалась, что там на самом деле пусто. Нет посетителей, они давно спали в своих домах. И Горана тоже нет. Но вот куда и почему он пропал, даже представить не могла.

Но и оставаться на месте было нельзя. Вздрагивая от каждого шороха, с бьющимся сердцем, я медленно двинулась вперед. Наверное, вперед. Хоть и шла вроде бы по той же дороге, не видела ничего знакомого. Да и что можно узнать в почти кромешной тьме?

Я скорее почувствовала, чем увидела перед собой склон — идти стало тяжело, от резкого подъема дыхание участилось, а мышцы на ногах противно заныли. Но зато глаза постепенно привыкали к темноте, и, хотя впереди по-прежнему не было ничего знакомого, я уже могла немного различать окружающий мир. Рядом с утоптанной тропинкой располагался круг из почти одинаковых, стройных, средней высоты деревьев. Посреди него, словно призрачный туман, блуждал легкий, неясный свет. Я что-то подобное видела в фильмах, только там в таких местах проводились языческие ритуалы.

Может, и здесь происходило то же самое? Время — более чем подходящее, небо оставалось таким жутким, что при одном только взгляде на него я начинала дрожать. Явившиеся мне прежде буквы теперь стали ярче, они дрожали от ветра, растекаясь в разные стороны чернильными змеями.

Больше всего на свете сейчас хотелось закричать, позвать на помощь. ЕГО. Снова оказаться в теплых, крепких, таких надежных объятьях. Но только чего бы я добилась?

Пыталась убедить саму себя не поддаваться панике. Не терзаться от обиды, а найти хоть какое-то здравое объяснение происходящему. Например, подумать о том, что если бы Горан мог остаться со мной, точно бы не ушел, не бросил после всего, что случилось. А раз он сделал это, значит, были серьезные причины.

Неожиданно вспомнилась школьная классика, история Хомы Брута, спасающегося от подступающей нечисти в священном круге. Стараясь не думать, что герой Гоголя кончил, мягко говоря, плохо, я подошла к светящемуся кругу ближе. У меня и вариантов-то в общем не было. Или идти дальше, пробираясь в неизвестность по кромешной мгле, или остаться здесь и попытаться… Я не знала, что. Еще одна, не менее сложная загадка — и ни малейшего шанса найти ответ. Только обрывки ощущений, какие-то жалкие проблески интуиции, которая должна была бы мне помочь. И именно интуиция подсказывала сейчас, что надо войти в этот круг.

Когда я сделала шаг, ступая на площадку между деревьями, порыв ветра поднял полы плаща, которые моментально раздулись, словно крылья огромной фантастической птицы. Я замерла на месте и на мгновенье посмотрела на себя как будто со стороны.

Посреди светящегося круга стояла девушка с длинными, развивающимися волосами. Она выглядела испуганной, но глаза блестели, непривычно ярко. Словно кто-то постарался, используя компьютерную графику, чтобы добавить спецэффектов для картинки.

Только это все происходило по-настоящему. Не в кино. И я не роль играла — жила странной, непонятной мне жизнью. И сейчас, совершенно одна в этом пустынном месте должна была что-то совершить. Провести тот самый ритуал, которых, похоже и ждали от меня люди-тени. Несса и те, кто приходил вместе с ней. Старый доктор. И сам Горан, хоть так и не сказал об этом.

Глава 45

А потом свет между деревьями стал ярче, обрел четкие контуры, и перед моими ногами будто ожило, заискрилось сияющей гладью маленькое озерцо. Я в изумлении присела на корточки, протягивая руку к его поверхности. Была уверена, что сейчас коснусь воды, непонятно откуда здесь взявшейся. Но пальцы уперлись в прохладную, твердую преграду. И я вскрикнула, не удержавшись, когда увидела… свое собственное отражение.

Не сразу узнала себя в бледной, растрепанной девушке. Лицо осунулось, под глазами залегли тени, а пересохшие губы пылали, слишком отчетливо напомнив мне о том, по чьей вине это происходило. И сердце снова заныло от того, что я так не узнала, почему он ушел.

Но исходящий от зеркальной поверхности свет вытеснил даже тоску по Горану. Я не могла не понять, что происходит что-то невероятное. И страшное. Ведь передо мной светилась… земля. На земле находилось нечто, отражающее мое лицо, и это нечто, вдобавок ко всему, еще и существовало по каким-то своим законам. Росло, дрожало, светило то ярче, то неожиданно тускнело, нагоняя почти физический ужас. А может от избытка впечатлений я попросту сходила с ума?

— Значит, это правда! — голос за спиной раздался так неожиданно, что я едва сдержала крик. Не слышала, не заметила, как кто-то подошел, но обернувшись, увидела перед собой сразу несколько темных фигур.

— Она действительно ведьма, — самый высокий из пришедших отшатнулся, указывая на светящееся зеркало.

Я подскочила на ноги, сцепляя руки на груди, словно это могло помочь отгородиться от