Сокровище Флорении - Ирина Александровна Тимофеенко-Бахтина

Там ее уже ждал Иван.

По привычке выхватил у нее рюкзак и закинул на плечо. С некоторых пор Эвелин позволяла ему проявлять мужскую заботу. Иван оттолкнулся ногой от земли, чтобы взлететь, но вдруг под тяжестью двух рюкзаков наклонился назад и чуть не свалился с метлы.

“Перегруз! Я с такой тяжестью не взлечу, я вам не лошадь!” – заверещала метла под Иваном.

Эвелин засмеялась. Она-то слышала визги метелки в отличие от Ивана.

– Давай сюда, джентльмен. – Сняла с его плеча свой рюкзак Эвелин.

Они взмыли вверх и отправились к школе.

Возле входа было многолюдно. Рядом со многими учениками стояли родители, провожали в поездку своих детей. Они тихо переговаривались. Но в утренней тишине их голоса звучали звонко. С ними стояла Азалия Мстиславовна, нетерпеливо посматривавшая на небо. Рядом с Надей стояла Ольга Казимировна.

«Зря я бабушку остановила, сейчас бы не завидовала», – подумала Эвелин. Она покосилась на Ивана. – «И Лазореуса как назло нет. Обычно рядом крутится, а сейчас как сквозь землю провалился».

На табуретке у входа сидел Григорий. Увидев погрустневшую Эвелин, он улыбнулся, смешно пошевелил апельсиновыми усами и подмигнул.

Солнечные лучи только показались. Запели первые птицы. Тишину прервал, опустившийся на метле Боримир Лазаревич.

– Всем привет! Готовы? – Поднял он на лоб защитные очки.

– Да! – откликнулись ученики.

– Мальчики налево, девочки направо, – скомандовал Боримир Лазаревич.

Послышался недовольный вздох. За время учебы многие ребята сдружились и хотели лететь на экскурсию рядом, чтобы иметь возможность общаться. Слова учителя многих расстроили.

– Что? Что не так? – спросил Боримир Лазаревич. – Все равно во время полета болтать нельзя. Правила полета соблюдать неукоснительно. Высоко не подниматься, у каждого на метле будет мой узелок. – Обвел он всех уверенным взглядом.

– Кто забыл защитные очки и ремни безопасности?

– Я забыл. – Из строя вышел Марик

– Ах ты ж! Все-таки решил не лететь? – возмутилась Азалия Мстиславовна.

– Я не специально, – спокойно возразил Марик. – Очки сломались, а про ремни я, правда, забыл.

– Ничего страшного, я сейчас запасные принесу. – Поднялся с табурета Григорий и скрылся в боковой неприметной калитке.

Вернулся он в компании Смотрителя школы. Пока Лилиен Витольдовна желала всем счастливого полета, Григорий помог Марику присоединить ремни к метле.

– Не благодари, – подмигнул он Марику.

Дети выстроились рядами за учителями. Боримир Лазаревич и Азалия Мстиславовна достали палочки-цветки и взмахнули ими. В воздухе к детским метлам протянулись белые полупрозрачные веревочки. Движением руки учителя закрепили на каждом древке узелок и уже собирались дать команду на взлет, когда во двор влетела запыхавшаяся Нора.

Азалия Мстиславовна не стала слушать оправдания Норы, молча перекинула ей воздушную веревочку с узелком на метлу. Нора оказалась рядом с Эвелин.

«Этого только не хватало», – разозлилась Эвелин.

– Ну что, милые леди и юные джентльмены, по коням? То есть по метлам? – исправился учитель.

По команде они дружно поднялись в воздух.

Сверху просыпающийся город казался особенно красивым. Эвелин любовалась ровными улицами, разноцветными крышами домов с яркими клумбами в каждом дворике. Позади осталась долина Эльфов с темными точками пасущихся козуль на зеленом лугу, черное блюдце Лагуны с каменными истуканами и ярмарочная площадка под скалой.

– Так и знал, придется теперь тащиться, – ворчал Михась.

А Эвелин радовалась. Ей было интересно узнавать Флорению. Они долго летели через горы и долины. Ветер развевал ее отросшие волосы, очки защищали глаза от мошек. Иногда до нее долетал грохот горных речушек, перекатывающихся по каменистым руслам. Птицы, заметив их большую компанию, облетали стороной. Горы и ущелья сменились оврагами и холмами, наконец, внизу появилась безбрежная болотистая равнина, состоявшая из островков и озер, словно пятнистая шкура лесной кошки. Боримир Лазаревич махнул рукой на один из крупных островов и начал снижение. Все последовали за ним. В середине острова, среди мохнатых елей, Эвелин заметила прогалину. Они опустились на широкую поляну с костровищем из камня и треногой для котелка. По краям расположились рубленые из бревен столы с лавками-бревнами. Чуть в стороне под раскидистой елью спряталась бревенчатая избушка с резным крыльцом и маленьким квадратным окошком сбоку.

«Интересно, а курьи ножки у нее есть?» – подумала Эвелин, вдыхая терпкий запах луговой травы.

Боримир Лазаревич, будто услышал ее мысли, тихо проворчал:

– В каждой избушке свои погремушки, – и уже громче скомандовал:

– Отдых двадцать минут, располагайтесь, и можете перекусить. – Обвел он рукой поляну.

Веревочка с узелками растаяла. Дети разбрелись по лугу. Эвелин с Иваном сели рядом с Боримиром Лазаревичем. Тут же примостились Надежда и Томила. Михась ушел за другой стол. Ученики стали доставать продукты. Вдруг над избушкой раздалось громкое «Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку!»

– Проснулась, наконец-то, – усмехнулся Боримир Лазаревич. – Ну, сейчас начнется.

И началось.

Скрипнула дверь, и на крыльцо выскочила сухонькая старушка в темно синем платье и в белом фартучке. Из-под белой косынки виднелись седые волосы. В руках она держала огромный пузатый самовар. Старушка подняла голову, кого-то разыскивая глазами среди еловых веток, белая косынка соскользнула с головы, нос с горбинкой дернулся. Бабка опустила голову, плюнула вбок, пробурчала что-то себе под нос, спустилась с крыльца, засеменила к Боримиру Лазаревичу и поставила перед ним самовар.

– Здравствуйте, гости дорогие! – нараспев проговорила старушка. – Приветствую вас в наших краях, на моем Меркурии. Угощайтесь, чем Флора богата.

– И вам не хворать, Фиона Яговна, – привстал с лавки Боримир Лазаревич, – от угощения не откажемся. – Многозначительно посмотрел он на самовар.

– А чего ж вас не угостить? – Щелкнула она пальцем по хищнице- росянке, высунувшейся из-под стола и раскрывшей пасть. – Вы люди культурные, траву не мнете, цветов не рвете, мусор не разбрасываете, где попало.

Старушка кивнула, и на столе появилось большое деревянное блюдо с пирожками. По поляне распространился соблазнительный запах выпечки. Из самовара поплыл пар, рядом появился расписной заварник, а перед каждым гостем чашка с блюдцем. Боримир Лазаревич кивнул всем, разрешил есть бабкино угощение. Старушка присела рядом с учителем.

– На суматошное место детей везешь? – спросила она Боримира.

– Да, Фиона Яговна, на Лысую гору. – Боримир Лазаревич сделал глоток из чашки.

– Понятно. Хорошее дело просвещение.

Пока ребята ели и пили, Фиона пристально рассматривала детей.

– А ты из Лютиковых? – спросила она Томилу. – Столичная штучка.

Та кивнула, прожевывая пирожок.

– А ты из Клеверов? – посмотрела старушка на Эвелин. – Уж больно похожа на подруг моих, дочек Витольда.

– А ты, наверное, дочка Вольги Календулы? – обратилась она к Надежде. – Такой огонь в волосах только в ее роду.

Надежда покраснела.

– А ты чьих кровей будешь? – Повела Фиона Яговна аккуратным носом с горбинкой в сторону Ивана. – Что-то знакомое слышу, но и чужого намешано.

Иван подавился пирожком, закашлялся. Эвелин