Говорите правильно. Эстетика речи - Ефрем Язовицкий

В студии художественного слова, членом которой я состою вот уже 4 года, проводится сложная, кропотливая работа над текстом литературного произведения и над законами воплощения его средствами звучащего слова. Эта работа, как мне кажется, имеет огромное значение не только для нас, чтецов, но и для всех, кто занимается эстетикой русской речи и стремится к повышению уровня речевой культуры. Постараюсь хотя бы в общих чертах рассказать о принципах работы чтеца над авторским текстом. При этом я не буду говорить о том, что чтец должен обладать четкой дикцией, хорошо поставленным голосом и правильным дыханием. Это общеизвестно. Я начну с того, что, передавая слова авторского текста, читающий всегда стремится воздействовать на слушающих, вызвать у них определенные чувства и мысли и, таким образом, заставить их оценить и эстетически воспринять содержание художественного произведения. Ту цель, которая побуждает читающего к активному словесному действию, принято называть действенной задачей — намерением. Задачи читающего могут иметь самое разнообразное назначение. В их содержание может входить:

1) намерение воздействовать преимущественно на воображение слушателей: «Хочу, чтобы слушатели представили себе картину бушующего моря»;

2) намерение воздействовать преимущественно на чувства слушателей: «Хочу вызвать у слушателей восхищение мужественной борьбой героев Краснодона»;

3) намерение воздействовать преимущественно на сознание слушателей: «Хочу, чтобы слушатели задумались над страшной судьбой крестьян, которыми владеют Ноздревы и Собакевичи».

Из отдельных действенных задач складывается главная цель — сквозное действие читающего, которое пронизывает его исполнение от начала до конца, помогая ему раскрывать идейно-эстетическую сущность произведения с максимальной полнотой.

Решающее значение для успешной реализации сквозного действия имеют яркие впечатляющие видения, которые оживляют образы исполняемого произведения и помогают чтецу глубже понять и усвоить слова автора, сделать их как бы своими и таким образом более активно воздействовать на слушателей, вызвать в их воображении картины близкого или далекого прошлого. То же самое можно сказать и о чувствах и переживаниях действующих лиц и связанных с ними переживаниях автора и самого читающего. Однако с передачей чувств надо быть очень осторожным, их нельзя насильно вызывать в себе и насильно передавать следующим. В жизни мы никогда не думаем о чувствах, никогда не говорим: сейчас я буду радоваться, горевать, веселиться. Подлинное чувство возникает и переживается нами в связи с каким-нибудь обстоятельством. Мы радуемся, печалимся, веселимся лишь тогда, когда для этого есть основания. Получив известие о выздоровлении товарища, мы, действительно, испытываем чувство радости, узнав о стихийном бедствии (землетрясении, пожаре), мы печалимся, придя на карнавал — веселимся. Исполняемое произведение — это та же жизнь, увиденная и изображенная талантливым художником. Действующие лица произведения живут подлинной деятельной жизнью. Попадая в те или иные условия, они радуются, испытывают чувство страха, гнева, раздражения. Чтобы правдиво передать эти чувства, чтец должен сам пережить их. Для этого ему надо хорошо понять и оценить те обстоятельства, которые привели к их возникновению, и сделать эти чувства как бы своими. Передавать же свои собственные чувства мы можем лишь в том случае, если они были нами когда-то пережиты в действительности или воспроизведены силой нашего воображения. Здесь на помощь чтецу приходят воспоминания о пережитых им чувствах. Эти воспоминания, включенные в сферу чувств, изображаемых автором, сделают его исполнение по-настоящему искренним, правдивым, способным увлечь и захватить слушателей, заставить их пережить эти чувства вместе с автором и героями литературного произведения.

Я вижу, Иван Яковлевич поглядывает на часы, значит, надо кончать. Скажу лишь, что художественное чтение так же, как и ораторское искусство, невозможно без тесного контакта — общения чтеца со слушателями. Чем полнее и глубже это общение, тем ярче и убедительнее звучат в его исполнении слова авторского текста. Выступая в классе или на школьном вечере, он должен хорошо знать, что читает не для себя, а для своих товарищей, для того, чтобы они поняли, почувствовали и оценили вместе с ним содержание рассказа или стихотворения.

— У кого есть вопросы к Игорю Масленникову?

— Можно?

— Прошу вас.

Когда я слушаю мастеров художественного слова, меня поражает их способность удерживать в памяти огромное количество литературного материала. Неужели они добиваются этого мучительной зубрежкой?

— Мастера художественного слова зубрежкой никогда не занимаются. Не занимаются ею и участники кружков художественного чтения. Вот здесь сидит Николай Свиридов. Он знает наизусть более 50 произведений, в том числе 8 рассказов. Если бы вы задали ему тот же вопрос, он ответил бы, что добился этого не путем механического заучивания авторского текста, а путем эстетического его восприятия. Это значит, что Николай, прежде чем приступить к запоминанию слов, много думал над

содержанием произведений, над их стилистическими и композиционными особенностями; шаг за шагом воссоздавал в своем воображении отдельные картины и художественные образы, созданные автором, и слова сами собой ложились ему на душу.

Надо сказать, что такая работа не только укрепляет и развивает нашу память, но и способствует развитию эстетического чувства и художественного вкуса. Вот что по этому поводу говорил известный методист и педагог Виктор Острогорский: «...Искусство чтения, преподаваемое постепенно с самого молодого возраста, ...накопляет, развивая в то же время вкус, чувство и воображение, к окончанию курса в средних учебных заведениях целую массу прекрасного литературного материала, остающегося, как неоценимый материал, на всю жизнь человека...»

— Еще вопросы?

— Какая связь существует между художественным чтением и другими видами искусств.

— Прямая и непосредственная. Художественное чтение — искусство синтетическое, то есть органически включающее в себя и музыку, и пение, и живопись и даже элементы скульптурного изображения. Чтобы образно и эмоционально прочитать, например, стихотворение Есенина «Отговорила роща золотая», надо не только передать настроение поэта и чудесную музыку его стиха, но и нарисовать ряд картин, не уступающих по красоте и выразительности лучшим картинам Левитана или Саврасова.

— Можно вопрос?

— Пожалуйста.

— А почему многие поэты и писатели, выступая на литературных вечерах и по радио, плохо, вернее, уныло и однообразно читают свои собственные произведения?

— Это интересный вопрос, волнующий многих. Ответить на него можно следующим образом. Подавляющее большинство выдающихся поэтов и писателей были лучшими чтецами своего времени. Байрон, Пушкин, Диккенс, Лермонтов, Гоголь, Тургенев, Чехов, Есенин, Маяковский непередаваемо читали свои пропзведения. Об этом говорят многочисленные воспоминания их современников. Я думаю, что поэты и писатели, позволяющие себе выступать с унылым и однообразным чтением собственных произведений, просто не желают серьезно заняться художественным чтением. Хотя, если вы поговорите с некоторыми из них, то они вам скажут, что в однообразном ритмическом напеве, осуществляемом на одной ноте с подчеркиванием ритмических особенностей произведения, заключена особая поэтическая прелесть, недоступная рядовым слушателям.

— Есть еще вопросы?.. Кто хотел бы выступить? Желающих нет! Объявляется перерыв.

После перерыва состоялся концерт. Участники литературно-творческого кружка читали свои стихи и рассказы, а чтецы — стихи и рассказы советских поэтов и писателей. Два стихотворения, посвященные русскому языку, мы, по совету Ивана Яковлевича, переписали, чтобы использовать их на занятиях по практической стилистике.

У бедной твоей колыбели,Еще еле слышно сперва,Рязанские женщины пели,Роняя, как жемчуг, слова...

Ты шел на разбитых копытах,В кострах староверских горел,Стирался в бадьях и корытах,Сверчком на печи свиристел.

Ты, сидя на позднем крылечке,Закату подставя лицо,Забрал у Кольцова колечко,У Курбского занял кольцо.

Вы, прадеды наши, в недоле,Лукаво запрудивши лик,На мельнице русской мололиЗаезжий татарский язык.

Вы взяли немецкого малость,Хотя бы и больше могли,Чтоб им не одним доставаласьУченая важность земли.

Ты, пахнущий прелой овчинойИ дедовским острым кваском,Писался и черной лучиной,И белым лебяжьим пером.

Ты выше цены и расценки —В году сорок первом, потомПисался в немецком застенкеНа слабой известке огнем.

Владыки и те исчезалиМгновенно и наверняка,Когда невзначай посягалиНа самую суть языка.

Много слов на земле. Есть дневные слова —В них весеннего неба сквозит синева...

Есть слова — словно раны, слова — словно суд, —С ними в плен не сдаются и в плен не берут.

Словом можно убить, словом можно спасти,Словом можно полки за собой повести.

Словом можно продать, и предать, и купить,Словом можно в разящий свинец перелить.

Но слова всем словам в языке у нас есть:Слава, Родина, Верность, Свобода и Честь.

Повторять их не смею на каждом шагу, —Как знамена в чехле, их в душе берегу.

Кто их часто твердит — я не верю тому,Позабудет о них он в огне и дыму.

Он не вспомнит о них на горящем мосту,Их забудет иной на высоком посту.

Тот, кто хочет нажиться на гордых словах,Оскорбляет героев бесчисленных прах,

Тех, кто в темных лесах и в траншеях сырых,Не твердя этих слов, умирали за них.

Пусть разменной монетой не служат они, —Золотым эталоном их в сердце храни!

И не делай их слугами в мелком быту —Береги изначальную их чистоту.

Когда радость — как буря, иль горе — как ночь,Только эти слова тебе могут помочь!

Секрет успеха