Новая жизнь 6 - Виталий Хонихоев

что ты можешь спать с братом в одной постели. Вы уже почти взрослые, а взрослые… взрослые спят в одной постели только тогда, когда любят друг друга… - он потеет и вытирает лоб платком.

- Но я люблю братика! – тут же находится Хината и я вижу, как мама сдерживает себя, чтобы полотенце в руку не взять. Да, роли у наших женщин в доме сразу меняются, как только папа рядом.

- Я очень-очень сильно его люблю! – она тут же прижимается ко мне, сжимая мою руку и мне приходится упереться другой рукой ей в лоб, чтобы она не втиснула себя в меня.

- Но-но! – говорю я: - руки прочь от тела комиссарского. Мне не жаль, но отец прав. Никакого инцеста в этом доме. Я не пуританин, но все же мужчина. Будешь в меня так вжиматься, я пойду и Бьянку домой приведу. С Натсуми вместе.

- Если это угроза, то очень неубедительная – прищуривается хулиганка и еще сильней прижимается: - давай! Приводи Бьянку! Мне и Натсуми нравится, она мне как старшая сестра! Все вместе будем спать! Это, как его .. sleepover, вот!

- Давайте не будем папу в лишний стресс повергать – говорит мама: - он вчера от плаката … пострадал, а уж если в нашем доме ночевать Бьянка-сан вместе с Натсуми будет, то… дорогой, у тебя кровь носом пошла!

- А… это у меня давление высокое… наверное из-за погоды – вяло оправдывается папа, запрокидывая голову, чтобы не испачкать рубашку, мама тут же достает платок и помогает ему устранить последствия.

- Но … все равно вам лучше спать по отдельности – не сдается отец, говоря гундосо из-за платка у него в ноздре: - Хината! Нельзя так!

- Не переживай ты так, папа! Если Кента и правда приведет Бьянку и Натсуми – то мы все вместе всю ночь спать не будем! – тараторит Хината: - в школе расскажу – все обалдеют!

- Все, дорогая – говорит папа слабым голосом: - все. Мои педагогические способности тут заканчиваются. Мне на работу пора.

- Ступай, дорогой – ласково говорит мама: - а то у тебя кровь из другой ноздри пойдет… ступай на работу, отдохни… - и мы все смотрим, как отец, все еще запрокинув голову и с платком, прижатым к носу – вставляет ноги в туфли и выходит в дверь. Дверь закрывается за ним и …

- Ой! – говорит Хината.

- Будешь отца троллить – еще получишь – обещает мама, покачивая полотенце в руке: - что за манера такая?

- Да не буду я больше! Ой!

- А ты мог бы ее из своей койки выгнать! – добавляет мама и задумчиво взвешивает полотенце в руке: - дала бы и тебе по шее, но тебе уже кто-то вчера надавал. Опять подрался?

- Видела бы того мальчика! – подбоченился я. Нельзя давать пищу для размышлений в духе «ой, кто-то тебя побил».

- Вот пускай мама того мальчика и переживает за него. А я – твоя мама!

- Ой! – говорю уже я: - мам, нельзя детей бить, это не педагогично!

- Вы не дети, вы – наказание Божье, посланное мне за грехи молодости моей! – декламирует мама: - а кто любит дитя свое – тот вовремя его наказует! А ну-ка…

- Все, все! Никаких драк больше! Ээ… в смысле – синяков. – поспешно обещаю я, поднимая руки. В самом деле, сколько можно, хватит уже домой с фигналами приходить. Родители же волнуются, да и для растущего организма вредно синяки на синяки получать, опять-так голова штука тонкая, кто ее знает, что получится, если по голове выхватывать.

- Еще раз домой придешь побитым – сама тебя побью – говорит мама: - ты у нас взрослый, а дерешься, как будто маленький! Если кто приставать к тебе будет – скажи, что маме пожалуешься.

- Обязательно – киваю я. Картина как я иду и жалуюсь маме на чемпиона в наилегчайшей весовой, «Мангуста» Наояму – донельзя комична, но позволить себе ухмыльнуться я не могу никак. Слушать маму и соглашаться с каждым словом. Кивать. Потом можно будет сделать по-своему, но сейчас – слушаться и кивать.

- И ты! – говорит мама Хинате и мелкая тут же подскакивает на месте: - смотри у меня! Будешь отца троллить…

- Не буду! – пищит Хината, которая на редкость быстро соображает перед лицом надвигающейся опасности: - Ой!