Столичный доктор. Том III (СИ) - Вязовский Алексей

Вот что мне нравится — сказали три крольчихи подготовить, и понеслись выполнять приказание. Никто даже задумываться не стал, что я с ними делать собираюсь. То же касаемо лягушек.

Мы с Петерманом вышли, и через пару минут горничная принесла нам великокняжескую урину. Немец только хлопал глазами за стеклами пенсне.

— Что вы собираетесь делать?

— Покажу вам секретную методику определения беременности на ранних сроках. Очень достоверный способ.

— Но кролики, лягушки… Это какой-то ритуал?

— Вы что меня, за шамана держите? Или сельского колдуна? — подпустил я металла в голос.

Немецкий для этого очень хорошо подходит. Рявкнул «ляндлихер цауберер» — и пожалуйте менять портки.

— Что вы, коллега? Прошу прощения, если мои слова вас задели.

Тонко чувствующий организм, сразу почуял, к чьему мнению прислушиваться будут. А если еще по-свойски в морду дам? И акушер потрусил чуть впереди меня молча.

Слуга привел нас на какой-то хоздвор — вокруг запах специфический, где-то куры кудахчут. Но навоза под ногами не наблюдалось. Крольчихи теснились в клетке, стоящей на столе. Еще один безмолвный участник — молодой парень лет двадцати, стоял чуть поодаль, готовый выполнять любую нашу прихоть.

— Где лягушки? — спросил я.

— Послали мальчика, сейчас поймает и принесет, герр профессор.

— Хорошо, пока займемся тем, что есть.

Я достал из своего саквояжа шприц и набрал в него мочу. Петерман только что нижнюю челюсть руками не поддерживал, глядя на это.

— После наступления беременности организм женщины начинает меняться, — объяснил я. — В кровь выделяются вещества, которых ранее было не очень много. Сейчас мы введем самкам кролика мочу под кожу. Повторим процедуру еще четыре раза. Через пять дней животных забьют, и мы посмотрим на яичники. При беременности они будут увеличены. Давайте по одной, — кивнул я парню. — Вот, миллилитров пять должно хватить… Одну мы оставим для контроля…

— Жабы, герр профессор, — в комнату забежал паренек лет десяти с ведром, накрытым крышкой.

— Спасибо, мальчик, — поблагодарил я и сказал Петерману: — Дайте ему, пожалуйста, марку. У меня руки… сами видите. Я потом верну.

Серебряная монетка перекочевала к чрезвычайно довольному таким результатом пацану.

— А земноводные? — спросил акушер.

— Тоже отреагируют. Выделят сперму. Через несколько часов.

— Так зачем тогда ждать пять дней с кроликами? — удивился немец.

— Потому что нам нужен такой результат, который можно показать Великому князю. Боюсь, сперма жабы будет выглядеть не очень убедительно.

После опытов на теперь уже лабораторных животных, пошли к главному заинтересованному лицу. Сергей Александрович, судя по всему, ждал очень многого. Уж какие там подвижки в среде, близкой к императору, от этого зависели — даже знать не хочу. Видать, большие. Потому что вопреки этикету, он подошел к нам, закурил, сломав первую спичку дрожащими пальцами, и нетерпеливо спросил:

— Удалось выяснить?

— После внешнего осмотра ее Императорского высочества мы с коллегой пришли к единодушному выводу о весьма высокой вероятности беременности на ранних сроках, — отрапортовал я.

— Что это значит?

— Граничит с твердой уверенностью, Ваше Императорское высочество, — добавил Петерман. — Герр профессор провел несколько анализов, которые должны подтвердить или опровергнуть наш диагноз в ближайшее время.

Красавчик! Мастер сказать так много ни о чем. Каждое отдельное слово понятно, всё вместе почти никакого смысла не имеет. Ждите, мы с вами свяжемся. Но Сергей Александрович обтекаемыми прогнозами не удовлетворился.

— И когда наступит это ваше ближайшее время? — резко спросил он.

— К утру предварительный результат, через пять суток — окончательный, Ваше Императорское высочество!

Я почувствовал, как меня тоже тянет закурить. А потом еще заломило в спине до кучи — наклоняться пришлось много. Попенял сам себе за то, что в поездке забросил тренировки ушу — дал клятву как можно скорее все возобновить.

— Подождем, — вздохнул Великий князь. — Благодарю вас, господа. Герр Петерман, не смею вас задерживать. Евгений Александрович расскажет мне о медицинском конгрессе.

Утром устроил натуральное шоу — «цирк с конями». Я поднялся рано, во время самого мощного раската храпа Кузьмы, проскользнул вниз замка, выбежал в парк. Сделал пару кругов бегом вокруг пруда с лебедями, разогрелся. После чего приступил к малому разминочному комплексу. Стойки, связки… Упражнялся я в одних брюках, босиком — благо утоптанная земля у пруда позволяла. И разумеется, быстро привлек внимание. Сначала подплыли любопытствующие лебеди, потом меня заметили шуршащие по замку слуги. Из окон все было отлично видно.

Когда я перешел к бою с тенью в парк вышел позевывающий Сергей Александрович. Одет он был в халат, сразу закурил первую утреннюю папиросу. Меня не отвлекал, но смотрел внимательно. Ушел. А что, решили вчера, что жаб после завтрака пойдем проверять, так хоть по стенам бегай, всё равно ничего не изменится. Умеет ждать.

Появился заспанный Петерман. Этот пялился совершенно некультурно, чуть ли не в двух шагах встал. И тоже начал дымить. Был вынужден сделать ему замечание, отослал травиться к лодочному причалу. Наконец, доктору надоело, и он тоже свалил.

Солнце уже хорошо так разошлось, встало над деревьями и принялось жарить совсем не по-осеннему. Даже вспотел слегка. День обещал быть хорошим, прямо бери Лизу на прогулку-пикник и дуй за грибами. Некстати, вспомнились наши кавказские приключения. А ведь упражнения ушу надо делать в активной медитации — освободив мозг от всего суетного и мирского.

Только подумал о княгине и вот она собственной персоной. В легком белом платье, правда с шалью поверх.

— Выполняю твою рекомендацию, — слабо улыбнулась мне Романова. — Гуляю. Сегодня с утра не тошнит пока.

— Ты посмотри, какой тут воздух! — я перешел на нижнее дыхание диафрагмой. — Нарезать ломтями можно.

Глядя, как мой живот двигается вперед и назад, Лиза засмеялась, села на скамейку возле причала. Я закончил разминаться, примостился рядом. Жалко не догадался взять полотенце — вытереться от пота. Эх, скинуть бы штанцы, да нырнуть в пруд. Увы, нельзя. Слуги пялятся, ни минуты интимного уединения. Да и прохладная водичка, наверное. Конец октября все-таки.

— Уже и не думала, что стану матерью. Последние годы просто одно черное отчаяние и горестные мысли.

Лиза повернулась ко мне, плотнее закуталась в шаль — солнышко из-за деревьев не добивало до скамейки.

Вести такой «пограничный» разговор с княгиней мне совсем не хотелось, но пришлось. Успокоил, как мог, описал диету для беременных — тут главное не разъедаться, не налегать на жирное и жареное. Ну гонять подальше курящих.

— Это почему же? — удивилась Лиза. — Курить вредно?

— Даже не сомневайся. Табак поражает легкие, вызывает опухоли. Злокачественные.

Начал объяснять про опасность рака, но тут объявился дворецкий, деликатно покашлял за спиной — после чего пригласил к завтраку.

Сам себе удивляюсь. Наверное, устаканилось всё. И нетерпение первой встречи здесь, в Вольфсгартене, очень быстро сменилось покоем. Да и Лиза тому поспособствовала — отойдя от первых приступов токсикоза, окружала меня заботой и вниманием. Мы гуляли по парку, музицировали в гостиной. Вернее, я слушал, как она играет. Из меня музыкант тот еще. Единственное, что напрягало — это общие приемы пищи с князем. Вроде бы и настроен ко мне максимально благожелательно, выдает новые авансы и обещания помочь по возвращению в Россию, а все как-то неловко. Будто я стал неким «третьим» членом семьи с неясными правами и обязанностями. Это кстати, почуял и Петерман. Который сначала думал, что я просто приглашенное «светило», проверить назначения семейного доктора. От чего явно напрягался. Но потом увидел, как я свободно общаюсь с великими князьями — не каждому другу дозволяется такое поведение — что-то начал подозревать.