Мой хозяин - Алиса Ковалевская

— Твоя сука хорошо мне кровь пустила, — ответил он с циничной ухмылкой.

— Может, и сука, но точно не моя, — в ответ усмехнулся я. Уголок его рта дёрнулся, глаза блеснули.

Молча мы прошли на кухню, Алекс приказал вертящейся неподалёку горничной приготовить нам кофе. Прищурился и спросил:

— Что ты приказал с ней сделать?

— Ничего. Сам что-нибудь придумаешь, когда очухаешься до конца.

На несколько секунд он снова замолчал, видимо, обдумывая что-то, а потом коротко выговорил:

— Отдай её мне.

Взгляд его мне не нравился. Холодный, с затаившимся в глубине серых глаз презрением. Признаться, сам не знаю, почему спустил всё на тормозах. Ведь действительно собирался отдать девчонку своим парням из службы безопасности, но… Что заставило меня передумать – хрен разберёшь. Может быть, дрожащий голос Миланы, а может, сама Стэлла, смотрящая на меня остекленелым, неживым взглядом. Рядом с моими охранниками она казалась совсем маленькой. Синяки её только-только сошли, а представить, что сделают с ней мои бугаи, было не сложно.

— Остынь, — качнув головой, я присел на край стола. – Зачем она тебе?

— Придумаю. – Уголок его рта снова дёрнулся.

Горничная поставила на стол блюдо с мясной нарезкой и корзинку с хлебом. Есть мне не хотелось, и всё же я не отказал себе в удовольствии отломить кусок от домашней ржаной булочки, присыпанной кориандром и тмином.

— Нет, — коротко сказал я, глядя Алексу в глаза. – Могу догадаться, что ты придумаешь.

— Тогда продай мне её.

Я снова покачал головой, и в глазах Алекса вспыхнула ярость. Ясное дело, отказ мой ему не понравился, но… Не то чтобы я переживал из-за этой девицы, и всё же боялся, что Алекс перегнёт палку. Она, безусловно, заслужила хорошую трёпку, однако друга своего я знал очень хорошо: подобной выходки он не спустит ни одной бабе. Тем более, безродной шлюхе из питомника.

— Мать твою, Вандор! – рыкнул Алекс и стукнул по столу ладонью. – Какого дьявола?! Эта тварь воткнула в меня нож, а ты…

— Она, может быть, и тварь, но ты сам полез к ней! – рявкнул я в ответ.

Алекс глянул на меня с недобрым огоньком в глазах, верхняя губа его дрогнула, как у разозлённого пса. Не знаю, почему я внезапно встал на защиту девицы. Повязка на плече лучшего друга красноречиво свидетельствовала, что делать этого не стоит.

Стараясь сгладить назревающий конфликт, я выговорил:

— Тебе стоило дождаться меня. Она ведь понятия не имеет, кто ты такой. Подождал бы немного, решили бы дело. – Горничная молча поставила перед нами две чашки кофе, и я взял ту, что оказалась ближе ко мне. Отхлебнул глоток и усмехнулся: — А девочка не из робкого десятка.

— Я так понимаю, когда твоя синеглазая отчалит, вторая нужна тебе уже не будет? – спросил Алекс, пропустив мимо ушей всё, что я ему сказал, и тоже взял чашку.

Я не ответил. Две недели. Чёрт подери…

Во время ужина я несколько раз ловил на себе взгляд Миланы. Стоило ей заметить, что я смотрю на неё, она опускала голову, но потом вновь принималась изучать меня. Её интерес вызывал усмешку и, поймав её в очередной раз, я всё-таки поинтересовался:

— Что?

— Ничего, — поспешно ответила она, и щёки её залил лёгкий румянец.

На кухне мы были одни. Никогда не любил есть в присутствии прислуги, и всем это было прекрасно известно. Возвращаясь домой, я предпочитал одиночество, и уж тем более не терпел мельтешения перед собственным носом. Сегодня, помимо утренней встречи с Алексом, у меня было довольно длительное совещание и встреча с новым деловым партнёром. Однако, увидев сидящую в гостиной с книгой в руках девчонку, не удержался. Пожалуй, ужинать с ней мне даже понравилось.

— Хочешь вина? – я встал из-за стола, чтобы откупорить бутылку старого доброго французского. В доме был винный погреб, но несколько я специально держал тут, чтобы в случае надобности вино было под рукой.

Милана посмотрела на меня и отрицательно качнула головой. Мне, правда, дела до этого не было. Взяв два винных бокала, я поставил их на стол и, стерев пыль с бутылки, с тихим характерным хлопком вынул пробку. Разлил вино по бокалам и поставил один перед ней.

— Только дай постоять ему пару минут, — предупредил я, усаживаясь обратно. – Так ты лучше почувствуешь вкус.

Ничего не ответив, она сняла губами с вилки ломтик печёной картошки. Для девчонки, выросшей в детском доме, манеры её отличались сдержанностью и неким изяществом. Впрочем, я слышал, что подопечных там воспитывают как надо. Оно и не удивительно: перспектив у таких вот девочек не так много. Одна из них – оказаться в питомнике вроде того, где я её и нашёл, вторая – стать любовницей состоятельного члена. Можно ещё, конечно, выскочить замуж, но это уже как повезёт, ибо кому нужна жена без роду, племени и возможностей?

Я засмотрелся на её рот. Пухлые губки вновь коснулись зубцов. Мне представилось, как губы эти обхватывают меня. В паху стало тяжело и тесно. Её нежные плечи белели на фоне тёмной стены, пальцы касались металла вилки. Красивая, мать её! С этими сапфировыми глазами, чопорно сдвинутыми, в чём я даже не сомневался, коленями, подолом платья, лежащим на бёдрах…