Последний закат (СИ) - Алина Цебро

жена беременна. Поверь мне, я был очень рад, что у меня родится третий ребенок. Ведь на тот момент у Кортни был уже брат. Но об этом позже, — Виннер прошёлся по комнате, как будто рассматривая всё детально. Я обрадовалась, что убралась утром, но, а с другой стороны, расстроилась. Какого чёрта, верно? Лучше бы тут было грязно. Это бы больше подходило привычной среде обитания его сердца.

— Раз позже, то продолжай, — я повернулась к нему лицом, сложив руки на груди. Защитный жест, который я взрастила с самого детства.

— Что, даже не предложишь своему старику присесть, или может принесёшь воды?

Впервые за те минуты, что он тут, мне очень хотелось улыбнуться искренне.

— Давай честно, я не оставлю тебя одного в комнате, сесть ты можешь и без моего предложения. А воду здешнюю ты пить не будешь, очень уж брезглив. И, с нашими отношениями и моим характером, я могу тебя отравить.

И, кажется, что мой отец впервые захотел улыбнуться так же, как и я. Потому что уголки его губ на секунду приподнялась. Но я не успела хорошо разглядеть, так как он развернулся ко мне спиной и снова прошёл к дверному проёму. Развернувшись, он прислонился к косяку рукой.

— Твоя мать никогда меня не любила, ты знала это?

— Ты её тоже никогда не любил, заметил?

— Туше.

Теперь он взаправду улыбнулся, чем вызвал у меня негодование.

— Знаешь, ты очень умная девочка, жаль, что ты не моя дочь. Я бы гордился того всю свою жизнь. Хоть ты и не моя, но ты очень похожа на меня. Приоритеты, характер, жажда жизни.

— Мы не похожи. Я никогда не смогу убить человека ради того, чтобы получить деньги.

— О, в этом я уверен. Но ты сможешь подставить человека, ради того, чтобы его спасти. Знаешь, я много думал, как мне заставить тебя действовать так, как я захочу.

Я вздыхаю, чуть прикладывая холодную ладонь к щеке. Мне жарко. И очень холодно.

— Когда ты родилась твой отец хотел забрать тебя. Но, не успел. Увы, такое случается.

Его слова смутно начинают выстраивать в моей голове логические цепочки. Сердце начинает прыгать галопом, а тело как будто начинает парить.

— Ты можешь перестать ходить вокруг? Скажи всё как есть, или не говори никогда и уйди из этого дома и моей жизни.

— О нет, милая. Я никуда не уйду, и ты тоже.

Теперь он достал телефон и что-то набрал в нём, улыбнувшись.

— Ты Виана Голден. И ты имеешь все права на деньги, Джона. Да, кстати, как тебе это семейство?

Вижу, ты хорошо устроилась и достаточно с ними сблизилась? — он мотнул головой на фотографию, которая с недавних пор стоит у меня на столе.

На ней мы всей компанией на моём дне рождения фотографируемся с пиццей. Эдриан меня обнимает, нежно целуя в щёку, Лил ставит рожки своему брату, который в тот момент, как всегда, с лицом, ничего не выражающим, стоит прямо. Бич поднял на руки Корт, которая просто начинает кричать из-за этого. Сакс и Сэм смеются и улыбаются. На фото все счастливы.

А вот в данный момент в этой комнате есть как минимум один человек, который хочет исчезнуть. Сейчас моё сердце успокаивается, кажется, даже перестаёт биться. А вот душа, моя душа просто исчезает. Я не чувствую ничего, потому что пока ничего не понимаю.

Не получается сконцентрироваться на теме, даже не выходит спокойно смотреть на отца.

— Ладно, ты думай над этим, а я пока пойду. Но обещаю, малышка. Я скоро вернусь, и мы поговорим по поводу всего.

— Стой.

Через боль, через засохшее полностью горло, я выдавливаю из себя то, что первое мне приходит на ум. Ведь я уверена, что ещё хоть на один вопрос он ответит.

— Почему ты хотел, чтобы я встречалась с Эдрианом, если он мой…мой…, — я сдерживаю слёзы как могу, потому что не могу…не сейчас…не так. Как можно такое выговорить?

— Я и не хотел, — тут на его лице резко пробегает понимание, даже сожаление. И я не понимаю, оно ко мне? — Не с ним.

И на этих словах он выходит оставляя меня в полном раздрае.

Как можно прийти, бросить бомбу и уйти? А что делать тем, кто застрял в этом омуте?

Я пытаюсь успокоиться, ведь единственное, что сейчас я чувствую, это какое-то сильное раздражение и злость. Мне хочется всё крушить.

Я медленно встаю, и бросаю свою кружку в стену. Она разбивается, кажется, на миллион мелких осколков. Я начинаю кричать, неистово. Всё сметаю со стола, переворачиваю цветы, которые утром снова принёс Эд. Разбиваю кулаком зеркало, и сползаю на пол.

Мне сейчас абсолютно плевать, что моя рука болит намного меньше, чем моё сердце. Как там говорится в известном мультике? Может ли сердце разбиться, если его нет?

Я всегда хотела, чтобы у меня его не было. И физическая боль нихрена не помогает в этом. Мне больно морально, мне просто…нечем дышать.

Я начинаю глотать воздух, которого нет. Я не чувствую воздуха, себя. Как так вышло? Всю жизнь, всю свою жизнь.

Мать не решилась мне рассказать правду, выбрав ложь и разочарование. Отец мне не отец. Более того, он убил моего настоящего отца. Господи… Эдриан…

И тут я начинаю чувствовать слёзы, которые перемешиваются с запахом металла. Лёгкие впустили воздух, как только я подумала о нём.

Как мне ему сказать, как держаться подальше. Как? Как? Как? Вопрос эхом разносится по моему сознанию.

— Виана?

В мою голову врывается голос, очень знакомый. Как будто откуда-то извне. Не вижу, не могу увидеть, кто или что меня зовёт.

Я очень хочу заснуть и проснуться снова в сегодня. Заставить Эдриана уехать, и не встречаться с Виннером никогда. Но если то, что он сказал правда, то…

— Виана.

Холодная вода прилетает мне прямо в лицо. Я как будто раскрываю глаза, которые всё это время были и так открыты.

Передо мной сидит Хейг. Если то, что сказал мужчина, воспитавший меня, правда, то Хейг мой брат. Господи, мне кажется, я снова готова разрыдаться.

— Ещё раз вдох, давай.

Его лицо и голос холодны как сталь, он даже не использует нотки паники в своём голосе. Он приказной.

Я делаю вдох, потом ещё раз, потом ещё. Холодная вода снова прилетает мне в лицо, на этот раз начиная щипать мне глаза.

— Дай руку.

Я повинуюсь тому, что происходит. Хейг вытаскивает маленькие кусочки стекла из моей руки, а потом поливает чем-то, что жутко щиплет. Я