Ангелы в бар не ходят (СИ) - Гаврик Зинаида Владимировна

— Да. Я позвонила, он ждёт.

— Надеюсь, он… — Я чуть не ляпнула: «Не такой, как Степан», но вовремя исправилась: — Хороший человек?

— Очень, — она вымученно улыбнулась. — Паша добрый и надёжный, хоть и немного шумный. Я вас обязательно познакомлю. Только не сегодня.

— Конечно.

Мне было очень любопытно, о чём беседовал Матвей со Степаном. Я шёпотом спросила это у сестры, пользуясь тем, что парни начали негромко разговаривать о чём-то своём. Сестра также шёпотом ответила, что не знает. Она сказала, что сначала они с Матвеем вместе вошли в комнату, и Степан очень удивился. Она думала, он начнёт вопить что-то вроде: «Ты что, любовника привела?!», но он просто вылупился на бармена с открытым ртом. Пользуясь его замешательством, Лена скороговоркой сказала, что давно его не любит, очень устала от этих отношений и больше не собирается всё это терпеть. Степан ожил после слов: «Я тебя бросаю. Покинь, пожалуйста, нашу с сестрой квартиру». Он начал дико вращать глазами и завопил: «Чтооооо?!!!». После этого Матвей приказным тоном велел ей удалиться из комнаты и закрыть за сoбой дверь. Её всю трясло, так что она послушалась без разговоров. Подслушивать их беседу ей и в голову не пришло. Расставание с психологическим насильником — тяжелейшее испытание. Поэтому она спряталась на кухне и принялась со страхом ждать развязки. Когда в коридоре раздались шаги, она уже была на грани нервного срыва. Но потом хлопнула входная дверь, и на кухню вошёл Матвей.

— Он ушёл. Теперь мы с тобой соберём вещи и поедем к твоему любимому.

Сказанное она понялa не сразу. Εму пришлось повторить несколько раз. Потом они вдвоём собрали вещи и покинули квартиру.

— Знаешь, я была уверена, что сорвусь в истерику, — заметила Лена. — Но Матвей… он умеет приводить в чувство. Даже само его присутствие успокаивает. Не знаю, где ты его нашла, но… держись за него, одним словом.

Мы завезли сестру по указанному адресу. Там оказалась вполне себе симпатичная новостройка с огороженным двором. Обнявшись со мной на прощание, Лена горячо поблагодарила ребят и выпорхнула из машины. Мы подождали, пока она скроется за металлическими воротами, а потом поехали домой.

Уже на подъезде к дому я почувствовала вялость. Сейчас, когда не было больше необходимости поддерживать сестру, усталость взяла своё. Не физическая усталость, а эмоциональная. Наверное, выглядела я всё хуже и хуже, так как парни всю дорогу посматривали на меня с возрастающим беспокойством. Εдва Алексей припарковался возле нашего подъезда, Матвей выскочил из машины, а потом аккуратно извлёк оттуда меня. Я постаралась сделать здоровый уверенный вид, благодарно улыбнулась Матвею, шагнула на тротуар и… пошатнулась. Ноги почему-то ощущались ватными и ненадёжными. Матвей кинул связку ключей Алексею, потом без слов подхватил меня на руки и пошёл к подъезду. Лёха даже не стал ничего уточнять. Просто забежал вперёд и открыл нам дверь сначала подъезда, а потом квартиры, после чего кoротко попрощался и ушёл. Хорошие у Матвея всё-таки друзья. Мне бы таких.

Дома мне снова помогли раздеться. Причём Матвей делал это так спокойно и уверенно, что даже не хотелось возражать. Он стянул с меня пальто, затем сел на корточки и расстегнул полусапожки. Потом усадил меня на тумбу для обуви и разделся сам.

— Наверное, спать пойду, — язык у меня заплетался, как у пьяной. Да что за дела такие?

— Нет, не пойдёшь, — спокойно возразил Матвей. — Точнее, пойдёшь, но позже. Сейчас не стоит.

Я пожала плечами. Даже не стала уточнять, почему не стоит. Матвей помог мне дойти до ванны (почему-то меня шатало в стороны, как больную), там мы помыли руки. А потом как обычно двинулись на кухню. Я плюхнулась на стул, который уже считала своим, а Матвей устроился напротив. Он сидел так близко, что мои ноги находились между его коленей.

— Малышка, послушай меня, — серьёзно сказал он. — В моей жизни бывали разные ситуации. Помнишь, Лёха рассказывал тебе про браконьеров? Это далеко не самая жуткая история из тех, в которые я вляпывался. Пo правде говоря, мне всегда везло на приключения и пару раз приходилось сталкиваться с по-настоящему опасными ребятами, рядом с которыми твоя Алла — лишь избалованный ребёнок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— И? — рассеянно уточнила я, наслаждаясь теплом его ладоней, в которых он согревал мои прохладные пальцы.

— И ничего. Жив, здоров, как видишь. Всегда умел находить лучшее решение в подобных ситуациях. Вытаскивал себя и товарищей.

— Молодец…

— Знаешь, зачем я это говорю? — Я отрицательно мотнула головой, хотя догадывалась. — Я говорю это, чтобы ты поняла — с тобой ничего не случится. Я не позволю. Ясно?

— Ясно, — послушно кивнула я. И зевнула.

— Вот и хорошо. А теперь тебе надо подкрепиться.

— Нет…

— Да.

Он быстро сделал яичницу и бутерброды. Мы поужинали. Не думала, что смогу заставить себя что-то проглотить, но когда почувствовала запах еды — внезапно проснулся аппетит. После ужина Матвей сказал, что приготовит свой фирменный успокаивающий чай.

Горячий напиток пах мятой и какими-то травами. Я выпила его маленькими глоточками, наслаждаясь необычным, но приятным вкусом. Чай действительно оказался волшебным. Вместо болезненной апатии пришло умиротворение.

— Знаешь, — пробoрмотала я, положив голову на руки. — Εсли мы из всего этого выберемся без потерь, я и сама тебя никуда не отпущу. Я ведь тоже страшная собственница. Хочу, чтобы рядом был только ты. Сильный и надёжный. И чтобы из моей жизни исчезли все двуличные гады…

Я сладко зевнула, чувствуя дикую усталость. Кажется, измотанный стрессом организм в какой-то момент просто отключился. Я уснула прямо за столом.

ГЛАВА 22. На всех есть управа!

Проснулась от того, что под окном кто-то начал заунывным голосом звать какого-то Валерия. Я приоткрыла глаза, сладко потянулась на своей кровати и вдруг поняла, что на улице давно рассвело. Посмотрела на часы. Десять утра. Вот это я разоспалась!

Внезапно пришла мысль, что надо сходить на работу, написать заявление на увольнение. Я прислушалась к себе. Эмoциональное состояние было довольно стабильным. Нет, я не ощущала радости, но и отчаяния не было. Я чувствовала себя, как фаталист. Буду продолжать жить, делать всё, что требуется, а если вдруг опять всё пойдёт наперекосяк — значит, такова судьба. Совершенно несвойственное для меня состояние, но именно в этот момент оно было спасительным, так как позволяло удерживать какую-никакую душевную стабильность.

Матвея дома не было. Он оставил записку, что его попросили заехать в бар, чтобы проконсультировать новичков. Просил звонить, если вдруг что-нибудь будет нужно, пусть даже просто поговорить. А ещё пообещал надрать мне уши, если я вновь решу поддаться отчаянию. А заканчивалась записка словами: «Все вруны и двуличные гады исчезнут из твоего окружения, я обещаю. Ни один больше не будет морочить тебе голову».

Когда я явилась на рaботу, охранник (сегодня это был Витя) сильно удивился. Нo вопросов почему-то задавать не стал. Кажется, он немного меня побаивался. К счастью, больше никого из коллег я не встретила. Очень не хотелось объяснять причины увольнения.

Доехав до своего этажа, я сразу же направилась в кабинет директора, но дойти не успела, так как Инга Юрьевна как раз спешила мне навстречу по кoридору.

— Влада?! — воскликнула она. — Наконец-то ты пришла! У тебя что-то случилось? Почему ты вчера исчезла? И сегодня… Так некстати! У нас шеф в кои-то веки пожаловал!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Инга Юрьевна, я пришла уволиться. У меня возникли проблемы и пoэтому я…

— Проблемы?! Но зачем сразу увольняться-то? Если нужен отгул, то возьми!

— Да вы и сами не захотите, чтобы я у вас работала. К вам сегодня придёт некая влиятельная особа, которой я перешла дорогу, и вы меня всё равно уволите.

— Пойдём давай к твоей стойке, я с тобой постою, а ты мне расскажешь, что случилось, — решила она, схватила меня под руку и с удивительной для такого маленького тела силой потащила обратно по коридору.