Госпожа удача - Чигиринский Олег
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шерстилов, в полном соответствии с лозунгом, висевшим в актовом зале части, продолжал славные боевые традиции своего деда. В программе у него стояли еще джинсовый костюм, модные «лунные» сапоги из болоньи, плеер, о котором по их городу ходили легенды, что вот есть в Москве такие крохотные магнитофончики с наушниками, которые можно слушать прямо на ходу, кассеты к нему, потому что обычные бобины тут не годились, и пальчиковые батарейки, и замшевый пиджак, и сапоги «гармошкой» для мамы, часы «Сейко», сигареты «Кэмел», пяток бразильского кофе — на продажу, фотоаппарат «Поляроид» и к нему пластины, для брата — кроссовки «Адидас», спортивный костюмчик «Адидас», да и вообще побольше всякого «Адидаса», рубашку с отливом, или даже две — одну себе, другую — на продажу. Нет, три: одну — себе, другую — бате, хоть он и сука, и бросил мать, но пусть знает, что Шерстилов — добрый и не злопамятный, третью — на продажу…
А тут капитан, гад, велит собирать народ и двигать на какую-то гору. Где, может статься, будут стрелять. И даже, вполне вероятно, в него. Гады, пока он будет там кровь проливать, они же все тут растащат!
Удрученный столь горькими мыслями, ефрейтор Шерстилов шел по улице и не смотрел по сторонам. Возможно, тот старшина, который вел БМД по той же улице, был удручен еще более тяжкими мыслями… Во всяком случае, он тоже не смотрел по сторонам. В результате Шерстилов ощутил жестокий удар в спину, и раньше, чем успел почувствовать боль, увидел стремительно приближающуюся разбитую витрину, острые осколки которой, торча из прочных пазов, придавали ей сходство с акульей пастью. Если бы не эта чертова витрина, Шерстилов отделался бы только переломом лопатки. А так — он влетел в нее со всей скоростью, которую способен развить восьмидесятикилограммовый парень, ударенный и отброшенный восьмитонной машиной. Один из осколков резанул его через внутреннюю сторону бедра — глубоко и быстро, как сабля. Шерстилов истек кровью раньше, чем прибыла санитарная машина.
БМД, ведомый задумчивым старшиной, остановился в конце улицы, упершись в бетонную стену. Старшина находился в таком состоянии, что своими ногами из машины выйти не мог.
Глава 6
Сентиментальный марш
— Павел Андреевич, вы шпион?
— Видишь ли, Юрий…
Фильм «Адъютант его превосходительства»Господи, помоги мне написать хороший диалог!
— Капитан Асмоловский, — представился Глеб.
— Старший лейтенант Верещагин.
— Знаменитая фамилия, — улыбнулся Глеб.
— Да… Жил себе, горя не знал… До семидесятого года… — с чувством сказал старлей.
Глеб его понимал. Шуточка на тему «уходи с баркаса» сама просилась на язык, и такие шуточки должны были уже изрядно поднадоесть обладателю знаменитой неудобной фамилии.
— Значит, что у нас тут? Определимся, — Глеб прошел за ним по коридору в святая святых — аппаратную телепередающего центра.
— Сколько вас здесь остается? — спросил старлей.
— Два взвода. Третий будет находиться на перевале Гурзуфское Седло, — сообщил Глеб.
— Разумно. Как долго вы здесь будете?
— Неизвестно. Сутки — точно.
— Мн-да… — Верещагин побарабанил пальцами по спинке стула, на котором сидел верхом.
— А что, будем мешать?
— Скажем так: на вас рассчитано не было. Мы тут уже настроились приятно провести время… Короче, нужно как-то устраиваться. Поскольку мы пришли раньше, административный корпус остается за нами, мы там ночуем. Яки?
Глеб не наблюдал специально за здоровенным светло-русым очкариком, который сидел за пультом. Если бы он за ним наблюдал, то заметил бы, как у того напряглась спина.
— Яки — это что такое? — спросил Асмоловский.
— Яки — это здесь так говорят. Как в Америке — Оʼкей.
Он проследил вопросительную паузу и пояснил:
— Давно тут сидим… Знаете, на чем горит разведчик? На мелочах. Так что мы еще какое-то время будем больше похожи на крымцев, чем на наших. Вы не удивляйтесь, если что-то будет не так. Спрашивайте прямо — я или прямо отвечу, или честно скажу, что не имею права отвечать или не знаю.
— Административный корпус… — напомнил Глеб. — Что еще?
— Я хотел сказать, что там смогут ночевать ваши офицеры, места хватит. В комнате отдыха будем отдыхать все вместе, опять-таки веселее… Но вот куда я категорически не должен никого пускать — это генераторная, — он показал прямоугольничек на плане, — и сама вышка. Не взыщите, приказ звучал именно так.
И тут Глеб мельком обратил внимание на небольшой экран, который передавал новости «ТВ-Миг».
Он на секунду оторопел, а потом оглянулся на старлея.
— Передаете? — потрясенно спросил он.
— Нет, зачем? — отозвался технарь. — По всем каналам идет Москва. А это мы только смотрим… — Он усмехнулся и добавил: — И пишем.
— Орел наш, благородный дон Рэба, озабочен знать, что говорят и думают новые подданные короля… — весело и зло откомментировал старлей.
Щелк! Протянулась ниточка — нет, еще не симпатии — узнавания. Словно два волка, оказавшись в одном лесу, еще не знают, как относиться друг к другу, но определяют в воздухе запах брата по крови. Кто думает, что цитата — это всего лишь пижонство, бравирование читаными премудростями, тот ошибается. Это пароль, по которому отличают своих.
— Пойдем покурим? — предложил он старлею.
— Спасибо, я не курю, — ответил тот. — Но все равно выйдем.
— Вас тут, я смотрю, мало, — сказал Глеб.
— Хватит, — отозвался спецназовец. — Надо будет — остановим на дороге хоть роту.
Глеб оценил лично его возможности. Старлей не выглядел человеком, способным остановить роту. Он вообще не выглядел военным человеком. В камуфляже он смотрелся так же нелепо, как и сам Асмоловский.
После короткого молчания старлей добавил:
— Ваши люди пьют…
Это было нечто среднее между вопросом и утверждением. Глеб промолчал.
— Многие. — Голос старшего лейтенанта таил некоторое осуждение. — Это может создать проблему. Мне, конечно, все равно… Я только хочу предупредить: у меня и моих ребят приказ стрелять на поражение, если кто-то попытается приблизиться к телевышке, войти в аппаратную или генераторную.
— Ясно, — сказал Глеб.
— Я вас, понимаю, товарищ капитан, — старлей смотрел сочувственно. — В других частях творится то же самое, вы ничем не хуже прочих. Но и вы меня поймите: у меня приказ.
— А офицеры могут ходить сюда? — спросил он.
— В аппаратную — нет, — сказал старлей. — И пусть поаккуратней пользуются сортиром. Нам еще несколько дней тут сидеть. Если возникнут какие-то вопросы ко мне и я буду в аппаратной — только тогда и только вы можете войти. Договорились?