Ситка - Луис Ламур

Путешественникам наскоро подали поесть: черствый черный хлеб, маринованные грибы, вареную рыбу, землянику и чай.

- Вон тот ест слишком хорошо, - полушепотом сказал Бойар Жану. - Нам нужно быть осторожными.

Их хозяином был крепко сложенный, сильный человек с окладистой бородой. Его улыбка была широкой, но глаза - твердыми и расчетливыми. Эти глаза заметили их теплую одежду, чемоданы в повозке и несколько раз, явно заинтересованные, возвращались, чтобы посмотреть на Елену. Он говорил с Бойаром на русском, и Бойар перевел:

- Он предлагает, нам переночевать... По-моему, это будет неразумно.

- Поблагодари его, - сказал Жан, - и передай, что мы спешим.

Когда они встали из-за стола, чтобы вернуться в повозку, их хозяин разговаривал с незнакомцем, который подошел после их прибытия. Хозяин также поговорил с их кучером. Это был новый кучер - мальчик едва ли шестнадцати лет с болезненным, злым лицом и бегающими глазами. Его волосы были непричесанными и неподстриженными, а одежда - грязная и дурно пахнущая. Один раз, когда повозка была уже в пути, он оглянулся на них с таким злобным выражением, что Елену передернуло.

- Мне это не нравится, - прошептала она, - я боюсь!

Перед ними расстилалась дорога,которая углублялась в лес, состоящий из редких сосен. Лес этот становился все гуще и гуще, по мере того, как их трясло по ухабам грунтовой дороги. Снижающиеся облака становились все темнее, а ветер сносил по замерзшей дороге все больше опавших листьев. По сторонам дороги лес был таким же ужасающе мрачным. Елена заснула, прислонившись к плечу Жана, и постепенно он сам расслабился и начал подремывать, по-настоящему засыпая в перерывах между встрясками тарантаса, спобным выдержать дорожные ухабы.

Его разбудили, потряхивая за ботинок. Жан открыл глаза, сразу же заметив, что повозка движется шагом, а кто-то прижимается к нему. Затем услышал шепот и понял, что это был Бойар.

- Капитан?

- Да?

- Мы в опасности. Наш кучер... По-моему, он намерен с кем-то встретиться в условленном месте.

Окончательно проснувшись, Жан сел. Он что-то коротко прошептал Бойару и тот пересел на свое прежнее место. Упали несколько капель дождя, затем дождь прекратился. Не было слышно ни звука, кроме скрипа упряжи и стука самой повозки. Жан осторожно вытянул из-под пальто револьвер и ждал, прислушиваясь. Вдруг тарантас остановился.

Бойар задал вопрос и мальчик что-то сердито ответил. Бойар приказал ему двигаться дальше, но мальчик заупрямился. В тусклом свете Жан уловил отблеск на дуле револьвера, и тарантас поехал дальше. В этот момент Жан уловил за спиной стук многих копыт в лесу. Повозка набирала скорость. Елена проснулась, зашевелилась и тоже прислушалась.

И как по мановению волшебной палочки в облаках появился просвет, и сквозь него засияла луна. Они увидели, что со всех сторон повозку окружают всадники.

Жан не стрелял из опасения, что конные могут оказаться командой казаков или невинными путешественниками. Внезапно раздался голос - голос хозяина постоялого двора, где они останавливались в прошлый раз. Бойар что-то резко сказал, и, должно быть, подкрепил слова тычком револьвера, потому что щелкнул кнут, и лошади побежали быстрее.

Всадники зло закричали. Лабарж поднял револьвер и возможно тщательнее прицелился - насколько позволял тарантас, перескакивающий с камня в ухаб и снова на камень - в плотного всадника, скачущего впереди и правее других, который, вероятно, и был корчмарем. Жан выстрелил, всадник дернулся в седле, упал головой вперед и исчез под копытами скачущих позади лошадей. Лабарж быстро выстрелил еще дважды в темную массу бандитов, скученных узкой лесной дорогой.

Нападавшие остановились, изумленные неожиданными выстрелами и, остановившись, проиграли скачку. Лабарж неторопливо перезарядил оружие. У него был еще один револьвер, спрятанный под пальто, а также маленький двуствольный пистолет в нарукавной кобуре.

Кучер был напуган, но продолжал гнать лошадей. Тем не менее, было уже за полночь, когда тарантас остановился у следующего постоялого двора. Жан на негнущихся ногах выбрался из повозки, а Бойар тут же встал рядом с ним.

Вокруг них собрались люди с фонарями, и Бойар приказал им сменить лошадей, да побыстрее. Он так и не убрал револьвер в кобуру, и вид оружия подчеркивал срочность его приказов. Время от времени люди поглядывали на мальчика, который, стоя в стороне, не отрывая глаз смотрел на Лабаржа и Бойара. Один из русских что-то прошептал, но мальчик коротко ответил, и тон его не был дружеским.

В доме Жан выбрал место у стены напротив двери и, вынув револьвер, положил его на стол рядом с тарелкой. Эти люди были знакомыми или соучастниками нападавших, и он хотел показать, что готов ко всему.

Комната была длинной и узкой с полом из неструганных досок и балочным потолком. С одной стороны находился очаг. Дом, как две капли воды походил на жилище фермера с Дальнего Запада. Им принесли еду и горячий чай. Обслуживающий их человек явно очень заинтересовался револьвером.

- Какое оружие! - воскликнул он. - Никогда прежде не видел такого оружия!

- У меня их два, - ответил Жан. - И мне повезло.

- Повезло? - Тонкое лицо человека застыло. Он посмотрел на Лабаржа. У вас были неприятности?

- Нас пытались ограбить.

В комнате находилось еще трое и везший их мальчик. Никто не произнес ни слова, пока Лабарж не спросил про лошадей.

Корчмарь пожал плечами.

- Прошу прощения. У нас не будет лошадей до утра, но будет лучше, если вы переночуете здесь. Мы...

- Мы уезжаем сегодня. - Жан поднял чашку левой рукой и через стол посмотрел на хозяина постоялого двора. - И в ваших же интересах немедленно запрячь лошадей - и лучших лошадей.

- Но это невозможно. - Корчмарь протестовал слишком бурно. - Это...

- Если вы думаете, что бандиты до сих пор следуют за нами, - холодно сказал Лабарж, - вы ошибаетесь. Их предводитель мертв.

- Мертв?

Корчмарь быстро и озабоченно взглянул на мальчика, лицо которого побледнело под слоем грязи.

Присутствующие потрясенно уставились на Лабаржа. Он поставил чашку и поднял револьвер. Вся комната немедленно пришла в движение.

- Вы, - сказал Лабарж хозяину, - идете с нами. Остальные остаются здесь. Хорошенько подумайте, прежде чем выйти на улицу. Нам все равно, скольких вы здесь похороните.

Бойар пошел с корчмарем в конюшню и вывел трех серых лошадей в прекрасном состоянии. Они торопливо запрягли их, а затем Жан приказал хозяину позвать своего кучера. Последнее, что они увидели - это небольшая группа людей, глядящих им вслед.

Впереди дорога вилась по трудной местности, но серые радостно шли галопом, дыхание паром вырывалось из их ноздрей, их копыта весело цокали по замерзшей земле. Примерно через час пошел снег.

Глава 28

В повозке было тесно, поэтому Елена и Жан все время наталкивались друг на друга, в то время как тарантас трясся по ухабистым и разъезженным дорогам из льда, замерзжей земли и снежных заносов.

Их кидало и бросало на сидении, пока не начинала болеть каждая мышца. И все это время возгласы, крики, щелчки кнута и ругательства кучера смешивались со звоном колокольчика под дугой.

Иногда они выезжали из леса и шли галопом вдоль заснеженных полей или проезжали по деревням, где все собаки, заслышав звон колокольчика, выскакивали облаять их, однако проезжавшая тройка неизменно рассеивала сбежавшуюся стаю. Внутри повозки пассажиров мотало из стороны в сторону, подкидывало и бросало.

Наконец, в самом начале вечера холодного дня они въехали в еще одну деревню. Главная улица была похожа на обыкновенный переулок, в котором пролегала колея глубиной в фут или чуть больше, с обеих сторон улицу окружали дома, выстроенные из бревен или некрашеных досок. Они располагались скатами крыши к дороге, рядом с каждым стояли массивные деревянные ворота. В конце улицы лошади сами свернули к одним из таких ворот.

Затем началась перебранка - громко кричал кучер, а в ответ раздавались приглушенные протесты изнутри, и, наконец, после нескончаемых пререканий ворота распахнулись, и они въехали во двор, по сторонам которого стояли конюшни, крытые дерном, а напротив - открытый сарай с целой коллекцией древних повозок - странное и удивительное собрание средств передвижения исчезающей эры, такой далекой, что о времени ее начала можно было только догадываться.

Жан скорее выпал, чем вышел из тарантаса, и потянулся, возвращая к жизни побитые и истерзанные мышцы. Лицо Шина Бойара застыло от холода, а когда Жан помог выйти из повозки Елене, она взглянула на него с очаянием, смешанным с веселым удивлением, словно посмеиваясь над их положением. С трудом они подошли к маленькой двери дома, который, казалось, не предлагал ничего, кроме защиты от мороза.

Когда под рукой Жана дверь открылась, в лицо им ударила волна зловонного воздуха. Какую-то секунду они колебались, но пронизывающий холод не оставлял выбора. Они вошли.