Объединенная нация. Феномен Белорусии - Юрий Шевцов

В Эстонии экспериментальный статус являлся формой движения в сторону построения независимого эстонского государства. Эстонская идентичность не воспринимала крупные советские предприятия как свои, рассматривала их в качестве элементов колониальной зависимости от России – Москвы. В конечном счете эстонский эксперимент развязывал руки территориальным властям, крупные предприятия и связанные с ними социальные группы и элиты не имели решающего влияния на принятие решений эстонским руководством по всем стратегическим вопросам развития республики.

В БССР этот же статус имел полярно иное значение и полярно иные последствия. Новый статус БССР способствовал укреплению внутри Беларуси позиций промышленного директората в ущерб позициям всех иных элит. В каком-то смысле можно сказать, что в конце 80-х годов в БССР происходил быстрый переход власти в руки промышленников.

И в Молдавии, и в Прибалтике произошло столкновение интересов социальных групп, ориентированных на крупные промышленные предприятия, и остальной части общества. В Молдавии это столкновение наложилось на специфичную регионально-этническую карту республики, и в наиболее промышленно развитой части Молдавии возникла Приднестровская молдавская республика, сделавшая крупные предприятия основой своей экономики, а защиту их интересов – основой своей экономической политики. В Прибалтике интердвижения проиграли, и эти республики лишились почти всей своей крупной промышленности.

В БССР промышленники взяли всю реальную власть еще до распада СССР.

В 1990 году произошло еще одно событие, развившее успех промышленников. Подобно остальным союзным республикам, БССР объявила своей собственностью все промышленные предприятия, которые находились на ее территории. Однако последствия этого шага, его цели и даже задачи в Беларуси качественно отличались от такого же шага в других союзных республиках. Все республики переводили предприятия союзного подчинения из-под власти Москвы ради усиления своей политической самостятельности и курса на получение государственной независимости. В конечном счете, перевод союзных предприятий под власть республики был формой ослабления влияния Москвы на политическое развитие республики, способствовал тем силам в каждой республике, которые стремились к отделению от СССР. Союзные республики в целом были не способны сохранить крупные предприятия, и переход предприятий в их руки в большинстве случаев усиливал ослабление промышленности и даже влек за собою деиндустриализацию союзных республик.

В БССР перевод союзных предприятий в собственность республики способствовал обратному процессу: весь общественный и экономический потенциал крупной союзной республики начинал работать на сохранение промышленности в момент, когда союзный центр вел политику, противную интересам промышленности, а начинавшийся экономический кризис в СССР был уже очевиден. Был осуществлен принципиальный переход к мобилизационной модели развития белорусской экономики в преддверии начавшегося коллапса советской промышленности.

Именно интересы крупной промышленности обусловили консервативную, антиреформаторскую позицию БССР в начале 90-х годов. Позднее, когда экономический кризис в СССР в начале 90-х годов стал очевидным, консервативная белорусская позиция трансформировалась в очень специфичную политику реформ. В самых общих чертах белорусская политика сводилась к мобилизации всех внутренних ресурсов республики в интересах сохранения крупного промышленного производства и к активной защите белорусским государством интересов своих крупных производителей на внешних рынках.

Основные черты белорусской социально-экономической политики, сложившейся в начале 90-х годов ХХ века, сохранились до сих пор.

Прежде всего в Беларуси произошло фактическое объединение управления всеми крупными предприятиями в единую систему с директивным централизованным управлением. Гиганты составили своего рода громадный концерн. К этому концерну оказались пристегнуты и все остальные формы экономической активности в Беларуси. Назначение руководства крупных предприятий, определение основных направлений их экономической активности и производственных планов, определение приоритета развития тех или иных предприятий и отраслей – все это оказалось в руках центрального республиканского руководства.

Не имеет значения форма собственности предприятия и любые иные юридические нормы, которые определяют его функционирование. Де-факто, и очень эффективно, все предприятия управляются из единого центра. Мера их экономической самостоятельности зависит от решения центрального руководства. До принятия президентской конституции Беларуси в 1994 году таким центром являлся совет министров Беларуси. Ныне – президент и созданные им органы управления.

Вызванная кризисом централизация управления экономикой позволяет быстро реагировать на возникающие вызовы и перебрасывать ресурсы от успешных предприятий и отраслей в менее успешные, но важные для выживания всего промышленного комплекса. У любой мобилизационной или иерархической системы управления есть проблема бюрократизации, но в условиях короткого кризисного периода развития мобилизационая система может быть эффективной. В Беларуси мобилизационная система управления себя оправдала. Только за счет этой системы предприятия имели возможность внутреннего кредитования. Почти все крупные заводы прошли через такой период своего развития, когда государство оказывало им интенсивную помощь как прямыми финансовыми вливаниями, так и косвенными – льготами по выплатам налогов, задолженностей, поиску выгодных партнеров и заказов, выработке индивидуальной инвестиционной и приватизационной схемы предприятия и т. д.

Государство сдержало развал трудовых коллективов крупных предприятий. Трудовой коллектив высокотехнологичного предприятия формируется десятилетиями. Его потеря часто более опасна для производства, чем потеря рынков сбыта, заказчиков, поставщиков комплектующих, производственного оборудования и технологий.

БССР сумела удержать свою экономику от спада дольше большинства советских республик. Когда в Украине уже фактически рухнула крупная промышленность, а в прибалтийских республиках она почти исчезла, белорусский промышленный комплекс еще работал, и даже инфляция была не чрезмерно высока. Заметный спад в промышленности Беларуси начался лишь в 1991 году.

В условиях начавшегося промышленного спада особое значение в Беларуси имела программа распределения дачных участков среди горожан. Начатая правительством В. Кебича программа была завершена уже А. Лукашенко: всего было распределено до 2 млн. дачных участков. Площадь участка составляла около 6 соток, то есть он был непригоден, недостаточен для полного перехода его держателей к сельскому хозяйству, но позволял обеспечить семью картофелем и овощами. Дачные участки распределялись через трудовые коллективы, как правило, были бесплатны и находились в составах дачных кооперативов. Вывести дачный участок в частную собственность и отделиться от дачного кооператива технологически было сложно, и сложно ныне.

Государство поддерживало низкую стоимость проезда в пригородном транспорте, обеспечивало относительный контроль за состоянием мелкой преступности, опасной для дачников, и быстрый отвод земель вблизи городов под дачные кооперативы. В результате такой контролируемой деиндустриализации основная часть промышленных рабочих, занятых на заводах, работавших один – два – три дня в неделю, сохранила связи со своими предприятиями и организациями. Предприятия лишились в основном молодежи, и повсеместно образовался разрыв поколений. Произошло старение коллективов, но коллективы как производственные единицы, как правило, были сохранены, и после начала промышленного роста в РБ в середине 90-х годов рабочие в целом быстро вернулись на заводы, а молодые кадры в большом количестве поставила сохраненная система среднего профтехобразования.

Конечно, надо иметь в виду культурную специфику белорусского рабочего класса и горожан вообще: большинство рабочих и горожан – выходцы из деревень в первом-втором поколениях, сохранившие тесные связи со своими родственниками в деревнях и навыки крестьянского труда. Дачная программа в этих условиях была воспринята рабочими как естественный путь продержаться в течение нескольких лет кризиса. Никакой профессиональной переподготовки или культурной ломки массовый переход к сельскому хозяйству на дачных участках от горожан не требовал.

Другим элементом политики сохранения трудовых коллективов на период кризиса было сдерживание малой и средней приватизации, развития малого и среднего бизнеса.

Беларусь сдерживала и сдерживает развитие тех секторов экономики, которые не способствуют крупному производству.