Пообещайте мне любовь (СИ) - Тимофеева Анюта

— Не знаю, что приготовила для меня хозяйка, но я тоже не собираюсь злить и расстраивать ее. Можешь считать это моим обещанием и клятвой.

Это было абсолютно искренним обещанием Аймира, вот только, не успев произнести последние слова, он вернулся к тем мыслям, которые не оставляли его надолго с момента прилета сюда: "И ведь ни один из этих людей не знает всей правды. Даже Старшая госпожа, похоже, не знает. Будь моя воля — я рассказал бы все, и уже тогда ждал заслуженного наказания, может быть — даже казни. Но это не моя тайна. А ожидание смерти намного страшнее самой смерти…"

Глава 29

Глава 29

А Аймиру Кристиана уготовала совсем другую судьбу… Она не мстила, не хотела его наказать, просто в какой-то момент поняла, что так будет лучше для обоих. Она собиралась представить его подругам как инопланетника, у которого все будет впервые.

— Я оставлю тебя здесь на какое-то время, на месяц, например — ты же у меня официально в ДИСе зарегистрирован, а потом отправлю домой. Хочешь? — предварительно спросила она его.

Аймир подавленно молчал.

— Хочешь, мы найдем твоих родственников здесь, на Венге? — Кристе все равно было его немного жаль — лишиться матери ещё в детстве, воспитываться, а, точнее, выживать все это время в страшных условиях, а теперь вернуться на родину, но неизвестно, в каком статусе. Вдруг кто-то из родственниц ещё помнит и ищет его? Тогда она бы честно сообщила и вернула его им. Хотя, надежды на это мало — прошло столько лет, а он — явно не любимая и единственная наследница.

Аймир тоже не верил в сказки:

— Спасибо вам! Я не знаю, что сказать, потому что не ждал вашей заботы… Но никто меня здесь не ждал и не ждёт, я свой дом помню, но не отдавайте меня им… Пожалуйста. Лучше уж умереть, чем они меня в приют отдадут, или в бордель, а больше я ни на что не гожусь. Умереть проще. Я же думал, что вы меня везёте, чтобы убить, только медленно. Чтобы за всех отомстить, кого похищали, кого убили… А теперь я не знаю, что мне делать: там жить не хочу, здесь — не умею.

— Убивать тебя я точно не хочу. Если бы ты убил кого-то у меня на глазах, я бы тебя просто местной полиции оставила. А как это ты в своей криминальной среде так долго притворялся, и тебя не раскусили?

— Я хороший работник, хороший исполнитель, — криво улыбнулся он, — я очень старался не лезть вперёд, и… мысли и эмоции меня хорошо научили скрывать ещё здесь, на Венге. А бежать оттуда мне было страшно. И некуда.

— То есть ты решил искупить свои прегрешения, и остаться здесь? И здесь тебе тоже будет трудно, это могу сразу предсказать, — Криста была с ним откровенна.

— Трудно, — согласился Аймир, — но… спасибо, могло быть и хуже!

— Ну, ладно, чтобы ты не особенно уж восхищался, я тебе сюрприз приготовила, неприятный. Помнишь развлечения из своего детства? Или тебя не пускали смотреть? Сейчас будешь в моем развлечении участвовать, если хочешь быть, как все. Но я разрешаю тебе отказаться, и тогда я помогу тебе улететь куда-нибудь и начать жить заново.

— Во время этого развлечения вы будете отрезать от меня по кусочку? — вместо ответа поинтересовался Аймир, не особенно и шутя.

Криста ничего не стала отвечать, только усмехнулась. "Я садистка, да? Ну, вполне ожидаемо, вообще-то. Но я вменяемая садистка. Мне нравится ужас в его глазах, но я точно не хочу крови и дикой боли."

Аймир лежал на кровати в комнате, которая казалась ему роскошной после угла в общем бараке, и думал…

"Эта игра будет перед всеми? Впрочем, Кристиана сказала, что будут только девушки, ее подруги… и они ничего страшного со мной не сделают, ничего не отрежут…

А ведь я летел сюда с мыслью, что здесь и умру, и смерть лёгкой не будет. На самом деле, в тюрьме оставаться было не так страшно, как попасть к женщинам, которые имели все основания мстить. Но я, хотя в это никто бы не поверил, хотел, чтобы эта девочка, пережившая настоящий ужас, убила меня, сорвала зло, отомстила бы за всех замученных пиратами, и жила бы дальше. А на себе я крест поставил практически сразу.

Как знак каких-то богов, незадолго до этого нападения я слышал разговор наших, которые рассказывали, как пытали, издевались и насиловали женщин, которых они называли амазонками. Где это происходило и когда — я не понял, а уточнять не решился. Очень похоже, что речь шла как раз об уроженках Венги.

От этого рассказа мне, здоровенному мужику, захотелось или оглохнуть и потерять память, или убить тех людей голыми руками. Я впервые порадовался тому, что моя мама умерла сама, а не досталась уродам, напавшим на нас. А, может, я бы её защищал, и нас убили бы обоих, и все закончилось бы быстро.

И вот, буквально через несколько дней после этого разговора — пленники… И почему-то из всей толпы взгляд выхватил хрупкую черноволосую девушку, совсем не похожую на моих соотечественниц, какими я их помню… но что-то в ее глазах зацепило и заставило сделать невероятное предположение. В голове вовремя всплыла мысль о том, что я недавно работал, как зверь, расчищая завалы, и мне опрометчиво пообещали награду.

Моих настоящих мыслей никто не знает, и я понимаю, что могу сейчас увести девушку, и потом уже постараться спланировать побег. Даже если при этой попытке нас убьют, это не будет хуже той участи, которая уготована пленным, особенно молоденьким девушкам.

Снова чувствую жару и духоту каменного мешка, где собрали пленников, слышу ругань, крики, молитвы и их плач, и злорадный голос одного из командиров: "Куда пошел? Ты хочешь нас без развлечения оставить?"

И я понимаю, что либо я насилую девушку на виду у всех, чтобы не отдавать другим, либо убиваю ее, а потом пытаюсь прихватить на тот свет ещё кого-нибудь из бывших товарищей… просто потому, что не было возможности сразу оттуда сбежать, не было! Я уже столько раз прокручивал это в голове, и не видел выхода! Вмешательство полиции — это было просто как явление богов, может даже, полузабытой мною Матери Всего Сущего…

И эта сцена, когда я держу за руку девушку, старающуюся не показывать свой страх, и судорожно думаю, как же я должен поступить, слишком часто является мне в снах, только не эротических, а кошмарных…

Ничего этого не случилось; но я хочу дать девушке возможность отомстить, пережить, отпустить и забыть тот кусок жизни, пусть даже она сама мстить и не хотела. Может, дать ей возможность отомстить — это нужно больше мне, чем ей…"

Кристиана

Я начинаю понимать Хельгу. Все, что для этого надо было сделать — оторваться без тормозов с мужчиной. Правда, мое "без тормозов" мягче любого самого обычного развлечения наших женщин, я это знаю. Но для меня и для него — это почти предел.

Бедный парень, он не ожидал… точнее, он ожидал от себя совсем другую реакцию. Он же, действительно, очень смелый, иначе не полез бы тогда, на Земле, выручать меня. Только их патриархальный мир, их выучка, привычки, его ожидание от меня "ужаса-ужаса" сыграли против него, а я заметила это слишком поздно. Его уже заранее начала бить внутренняя дрожь, хотя он явно надеялся, что со стороны не видно. И я снова попыталась дать ему выбор:

— Эй, ты можешь от всего отказаться. Подумай хорошо, хочешь ли ты остаться здесь — у тебя для этого есть законный месяц — а потом я отправлю тебе на другую планету, куда ты захочешь.

— Я не отказываюсь, госпожа, — Аймир тяжело сглотнул, но посмотрел на меня твердо и решительно. Ну, одно то, что слово "госпожа" он произносит совершенно легко и естественно, уже о многом говорит.

— Ну, что ж… Тогда сними рубашку. Будет унизительно, страшно, но я постараюсь не причинить тебе боль. Подумал?

— Да! — решительно, не давая себе передумать, ответил он.

Начиналось все легко и приятно: мой инопланетник полуодет: рубашки на нем нет, только штаны; на шее красуется пышный красный бант, а под ним ошейник; он стоит рядом со мной на четвереньках, а я держу в руке поводок, уходящий другим концом под бант на его шее. В таком виде мы возникает на пороге комнаты.