Сын Архидемона. (Тетралогия) - Александр Рудазов

Зато полковник выглядел счастливым, как в первый день отпуска. Он аж лоснился от удовольствия и довольно мурлыкал:

— Коммунисты-коммунисты, руки чисты, ноги чисты, а подмышки так душисты…

— С легким паром, — поприветствовал их я.

— И вам, значить, не хворать, — икнул Щученко. — А шо, товарищи, не посетить ли нам теперь, значить, буфеть? Культурный отдых ответственных товарищей — он, значить, без буфета быть никак не могёть.

Буфет в Сандуны не завезли, зато ресторан нашелся — и преотличный. Сводчатый потолок, витражи — лепота, да и только. Даже Джемулан пробурчал что-то одобрительное — а он у нас известный сноб.

Я сразу чирканул пальцем по доброй половине меню, заказав себе красную икру, салат из курицы, салат из морепродуктов, отварных раков, тройную порцию креветок, хачапури, какую-то китайскую дрянь с гребешками и крабами, жареные пельмени, самсу с бараниной, язычки ягнят, китайский суп с пельмешками, телятину на кости, свиной шашлык, свинину по-деревенски, свинину в кислом соусе, жареную утиную грудку, куриную котлету, стейк из семги, рисовую лапшу, соевые ростки с луком, вареники с вишней и ягодное мороженое. Официантка мило улыбалась, слушая мой заказ, но моргала почему-то все чаще и чаще.

— Это, значит, мне, — подытожил я, откладывая меню. — Заказывайте, Ефим Макарыч.

— Так это вам одной?! — не удержалась официантка.

— Вы, хражданочка, не отвлекайтесь от работы, — попросил Щученко. — Я, значить, буду селедочку, буженину, оливье, солянку, манты и шашлык.

— Свиной, бараний?

— А какой, значить, будеть, тот и несите. А вы чего так долго выбираете, товарищ Джемулян?

Джемулан заказал греческий салат, крем-суп из брокколи, соевые ростки с зеленым луком и свежие ягоды. Как и подавляющее большинство эльфов, он придерживался строгой вегетарианской диеты. Не по каким-то принципам или религиозным заморочкам, а просто потому, что для эльфа мясо — как для человека древесная кора. Неприятно на вкус, трудно разжевать и грозит несварением желудка.

Еще мы взяли пиво. Много пива. Правда, пили его только мы с Щученко — Джемулан ограничился фруктовым соком. Но вообще неплохо так посидели — жалко, Святогневнев с нами не пошел.

— Значит, слушайте анекдот, — разгрызая последнюю креветку, произнес я. — Гуляют по глубокому снегу две собаки — овчарка и такса. Овчарка говорит: «Я себе все ноги отморозила». А такса отвечает… отвечает… э-э… твою мать, забыл совсем, что она там отвечает. Ну да и хрен с ним. Давайте лучше в города играть.

— Начинайте, товарищ Бритва, — кивнул Щученко.

— Москва.

— Армавир! — ответил Щученко.

Мы уставились на Джемулана. Тот уставился на нас, не прекращая есть суп. Кажется, в города ему играть не хотелось.

— Рязань, — подождав немного, сказал я.

— Новгород!

— Днепропетровск.

— Кызыл-белдеш!

— А это где такое?

— В Уйгурской Советской Социалистической Республике. Я там служил.

— Угу, — задумался я. — Знаете, полковник, что-то неохота мне в города играть. Давайте лучше в шарады.

— Ну давайте. А как?

— Задумайте какого-нибудь известного человека, а я буду угадывать.

— Так их же ж, значить, много — известных. Вы ведь долго угадывать будете.

— Так я же вам вопросы задавать буду. А вы на них отвечайте — да или нет. Если я за двадцать вопросов не смогу отгадать — значит, проиграл.

— Да не, вы все равно не отгадаете.

— Ну а давайте попробуем.

— Ну давайте, товарищ Бритва, я перший тогда загадываю.

— Реальный человек или вымышленный? — спросил я.

— Реальный.

— Мужчина или женщина?

— Мужчина.

— Русский или иностранец?

— Русский.

— Молодой или старый?

— Всегда молодой.

— Ваш родственник?

— Неть…

— Ваш знакомый?

— Неть…

— Он еще жив?

— Неть…

— Он жил в двадцатом веке?

— Да.

— Коммунист?

— Да.

— Носил бородку?

— Да.

— Лежит в Мавзолее?

— Да.

— Ленин?

— Да! Ловко это вы меня, товарищ Бритва! — восхитился и обрадовался Щученко. — Ху-ху-ху! Ловко! Ху-ху-ху! Инопланетянские технологии по чтению народных мыслей?

— Угу. Что-то наподобие.

— Кто такой этот ваш Ленин? — обратил на нас тусклый взгляд Джемулан.

— Да это гриб один, — отмахнулся я.

— Гриб?..

— Угу. Типа подосиновика.

— Шо таке?! — выпучил глаза Щученко. — Вы шо таке говорите, товарищ Бритва?! Самого Владимира Ильича грибом назвали! Да я его своими глазами видел!

— Живого?

— Как живого! Ленин — он и сейчас живее всех живых! Воть вы, товарищ Бритва, в Мавзолее бывали?

— Не приходилось как-то, — вежливо ответил я.

— А я бывал! И не един раз, не два, а цельных семь! Пять раз в настоящей Москве, и два раза — в ентой вашей поганой буржуинской!

— Ну… поздравляю.

— Только вот не пойму я никак эту заковыку… — задумчиво произнес Щученко. — Как так может быть, что Ленина два? У нас, значить, один, а у вас… еще один! Какой же настоящий?

— Оба настоящие, — ответил я.

— Так не бываеть.

— Я вас уверяю, полковник, они оба настоящие. Просто Ленин — он как Вишну. Со множеством аватар.

— Шо еще за вишня? — рассердился Щученко. — Вы мне тут не это! Говорите, да не заговаривайтесь! Развели, понимаешь, антисоветчину! Вишни-черешни всякие! Я вас за такие слова и к стенке могу — по законам, значить, военного времени!

— А у нас что, с кем-то война? — удивился я.

— У нас завсегда война!

— С кем?

— С проклятым капитализьмом и его буржуинскими прихвостнями! Вы, кстати, икорку доедать будете? Если не будете, давайте сюда, я ее раскулачу!

Икру я хотел съесть сам, но будучи удивительно добрым и щедрым яцхеном, уступил ее полковнику.

Мне все равно еще много осталось.

Глава 10

Две следующие недели я занимался розыском Палача. Я и до этого пробовал его отыскать, но раньше в этом не было особой необходимости. А теперь необходимость появилась — чую, проклятые энгахи от меня не отстанут, пока я не закрою контракт. Да и после… ладно, об этом мы подумаем потом.

Джемулан даже не пытался мне помогать. Он лишь каждый день напоминал, чтобы я не затягивал с работой — сам же не ударял пальцем о палец. Вообще, мне с каждым днем все меньше нравился этот тип. Холеный, напыщенный, высокомерный, считающий себя даже не пупом земли, а стержнем, на котором держится небесный свод. А как он цедит слова при разговоре, с какой брезгливостью на меня смотрит! Так и хочется кирпичом заехать.