Ты задолжал мне любовь (СИ) - Эмилия Иванова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
МГУ и ресторан «Проспект» очень близко. Я в основном хожу туда пешком. Осень в октябре не холодная. Всю дорогу я иду расслабленно и неторопливо.
Черный Бентли был припаркован на обочине дороги, я не сразу отреагировала и не остановилась, пока кто-то не встал передо мной.
Это был Тимур.
Я нахмурилась:
— Есть дело ко мне?
— Куда ты идешь? Я довезу тебя! — он засунул одну руку в карман, зажав сигарету между тонкими пальцами, казался очень неторопливым.
Случайная встреча? Или это было преднамеренно? Мне было все равно.
Посмотрев на него снизу вверх, я поджала губы и сказала без эмоций:
— Иду домой, здесь близко, нет необходимости меня отвозить.
Он немного холодно поднял брови:
— Домой? — усмехнулся: — А Руслан дома?
Я слегка нахмурилась, но ничего не сказала, просто посмотрела на него и нетерпеливо хотела уйти.
— Эмилия, ты что, дурочка? Если он относится к тебе искренне, как он мог позволить тебе безымянной и несчастной?
Кажется, в черном Бентли кто-то еще сидел, это должен быть его помощник. Мне не было интересно рассказывать ему что-то, я легкомысленно сказала:
— Это наше личное дело. Тебе не нужно об этом заботиться. Если больше нет вопросов, я пойду..
Глава 356. Люди всегда меняются (часть 7)
— Неужели нам действительно нечего сказать друг другу? Тот месяц любви, по твоему мнению, ничего не стоит?
Он удержал меня, немного взволнованный:
— Я настолько тебе противен, что ты даже не хочешь со мной нормально поговорить?
Я нахмурилась, вздохнула и посмотрела на него:
— Элизабет должна вот-вот родить, верно?
Он был застигнут врасплох и сказал:
— Она тебе небезразлична? После паузы он сказал:
— Этот ребенок просто случайность. Если ты не возражаешь, когда она родит ребенка, я отпущу ее обратно в Германию. Это не повлияет на нас.
Я подавила гнев, оттолкнула его:
— Влияет на нас? Позволишь ей вернуться в Германию? Тимур, ты знаешь, в чем разница между тобой и Русланом? У него есть свои границы и принципы. Он знает, как быть ответственным за девушку, и он знает, что если он кого-то не любит, то никогда не причинит ему вреда. Хотя он неуклюж, он умеет уважать других.
Подавив свои эмоции, я вздохнула и продолжила:
— Да, я не имею права оценивать твои поступки. Я также знаю, что четыре года назад я плохо поступила. Я у тебя в долгу. Что ты хочешь, чтобы я сделала, можешь сказать мне. Кроме любви к тебе, я постараюсь компенсировать все, что ты захочешь. Но как мужчина, если ты не любишь Элизабет, почему ты сблизился с ней, и теперь так безжалостно хочешь бросить. В конце концов, она не сделала ничего плохого. Единственное, что было неправильно, это влюбиться в тебя.
Это, наверное, печаль человеческой жизни. Люди, которые уже находятся в их объятиях, для них не интересны, но они всегда скучают по людям, которые не могут быть с ними. Это печально.
Он поджал губы, немного помолчал, слегка прищурил свои черные глаза и сказал:
— Ты согласишься на мою просьбу?
— Кроме любви к тебе, все остальное возможно!
Нет никакого способа спрятаться от этого, в конце концов, избегать — это не решение проблемы.
Он открыл рот и поднял брови:
— Иди на работу в компанию Архиповых, съезжай с виллы Руслана и не видься с ним.
Я поджала губы, немного угрюмо:
— Я сдаю экзамены в ноябре, и не могу пойти на работу. Я не могу оставить его и не могу его не видеть. Это моя личная жизнь, Тимур, тебе обязательно настраивать нас друг против друга?
Он презрительно усмехнулся:
— Итак, то, что ты называешь согласием на все, на самом деле означает, что ты вообще ничего не можете сделать, не так ли?
Я была слегка удивлена…
— Я могу пойти к вам работать, но пока только обещаю. У меня экзамен, и я не могу работать. Вот и все
Это единственное решение.
Он поджал губы, его челюсть слегка двигалась, демонстрируя холодность, после долгого времени он сказал:
— Поскольку ты собираешься сдавать экзамен, я не буду тебя останавливать. Что ж, если ты будешь каждый день ходить в ЖК «Лунный», чтобы приготовить мне еду, ты отплатишь мне за мою доброту тогда.
Я поджала губы:
— Как долго это продлится?
— Один год!
— Тимур, у меня есть своя собственная жизнь, не испытывай мое терпение! Наши отношения усложнились с тех пор, как мы встретились.
— Полгода!
Он открыл рот и посмотрел на меня с уверенностью:
— Ты отплатишь за месяц спасения, если будешь готовить обед полгода.
— Ладно!
Я устала и была немного раздражительна, разрывалась на части от переполняющих меня эмоций. Поговорив с ним, я не захотела оставаться дольше и приготовилась уходить.
Он стоял позади меня, но не останавливал, а странно сказал:
— Если кто-то будет издеваться над тобой в будущем, лучший способ — вернуться ко мне. Если ты не хочешь видеть Демидову Веронику, ты можешь сказать мне, и я позволю ей исчезнуть далеко-далеко.
Я был ошеломлена, остановилась, оглянулась на него, нахмурилась:
— Что ты имеешь ввиду?
Он пожал плечами:
— Это ничего не значит, просто кажется, что ты иногда слишком нерешительна в обращении с проблемами. Некоторые люди в этом мире отвратительны и не должны существовать.
— Это ты расправился с Камовой Линой? — я говорила почти бессознательно.
Он затушил окурок в руке и сказал почти без эмоций:
— Она сама напросилась!
— Тимур! — мое тело внезапно напряглось, слегка похолодев, как будто я был завернута в лед.
Когда он стал таким?
Ему, казалось, было все равно, и он сказал:
— Смысл ее существования исчез. Она просто мешалась под ногами.
«Бац!» — от этой пощечины мои руки онемели от боли.
Второй мужчина вышел из машины и быстро встал меня передо мной, чтобы я не сделала этого снова.
Но Тимур оттолкнул его. Он посмотрел на меня, кровь лилась из уголков его рта. Он вытер кровь с хулиганским видом, поднял брови и посмотрел на меня:
— Тебе ее жалко? Или разочаровалась во мне?
Я вздохнула, обессиленная, как сдувшийся шарик, сделала несколько шагов назад и сказала: — Тимур, у тебя нет совести.
Он поджал губы с усмешкой, как будто ему было все равно, и сказал с поверхностным взглядом:
— А у Руслана? Ты думаешь, он такой нежный и терпеливый, каким кажется
