Космические волки: Омнибус - Уильям Кинг

Тогда Ульрик ударил крозиусом арканум в палубу, заставив навершие в форме крылатого волчьего черепа затрещать разрядами священной энергии.

— Неужели нас так легко победить? — взревел лорд Убийца. — Нам что же, съежиться здесь и хныкать над малейшей неудачей? Мы найдем наших братьев-Волков, даже если придется брести по пояс в трупах темных эльдар!

— Натянем это поганое царство им на острые уши! — заорал Торд Ледяной Шлем.

— За Русса! — рявкнул Ульрик, и остальные откликнулись ему. Фенрисийцу хотелось, чтобы уверенность, звучащая в его голосе, была бы хоть наполовину искренней.

Долг верховного жреца заключался в том, чтобы поддерживать боевой дух братьев, но даже при этом космодесантник внутренне опасался, что их дело безнадежно — что они, быть может, навсегда застряли в этом безбожном царстве.

Прошло два дня, может, три — Кром не знал — и надсмотрщики вновь явились за ним.

Чужакам не пришлось звать Волчьего лорда по имени: он сосчитал по звукам шагов, сколько их подходит к камере. За Драконьим Взором всегда являлись шестеро темных эльдар, больше, чем за кем бы то ни было. Когда дверь с шипением открылась, он уже стоял, ожидая ксеносов.

Надсмотрщики поманили Крома, произнося какие-то грубые слова на своем мерзком наречии. Горстка старших тюремщиков пользовалась переводящими машинами, с помощью которых они отдавали приказы узникам, но остальные прибегали к другим способам общения.

Эти шестеро для решения проблем держали наготове кнуты. Если бы Драконий Взор попытался броситься на чужаков, они весело содрали бы с него шкуру, а затем всё равно бы бросили в полубессознательном состоянии перед назначенным противником. В последний раз фенрисийцу едва удалось пережить такое.

Ксеносы снова провели его через зеленые, усеянные прожилками коридоры. Они прошли мимо рядов запертых дверей, из-за которых порой доносились приглушенные стоны боли, отчаяния или ярости. Кром слышал, как становится громче рев толпы на арене.

В тесной комнатке, где собирались гладиаторы перед выходом, ждали ещё двое Волков, каждый со своим эскортом. На ближайшей к ним сцене два бескожих чудовища сражались друг с другом клешневидными отростками, понукаемые кнутами укротителей.

— Слышал про брата Серебряную Шкуру? — печально спросил Беорик Клык Зимы. — Они выставили против него гигантского паука с лезвиями на лапах.

Когда Крома впервые бросили в камеру, он с унынием узнал о том, что Беорик тоже попал в плен. Правда, втайне Драконий Взор радовался, что рядом находится стоический командир его Волчьей гвардии. Он даже подозревал, что Клык Зимы позволил захватить себя, не желая расставаться с повелителем.

— Мне говорили, — кивнул Волчий лорд, — что брат отрубил все восемь ног, прежде чем паучий яд убил его.

Было важно помнить все эти истории, как и имена, звучавшие в них. Впрочем, оказалось, что Беорик ничего не знает о брате Грозном Вое; похоже, никто не видел его последнего боя, и потому истории «кровавого когтя» суждено было остаться нерассказанной.

Над собравшейся публикой поднялся благодарный рев — завершилась очередная схватка на одной из дальних сцен. Минутой позже с арены вывели победителя, шагавшего гордо и прямо, а на его место направили Ларса Торгиля.

Раньше Кром уже видел этого воина в черной броне, но никогда вблизи. Теперь он как следует разглядел крылатый меч, вышитый на рясе, и череполикий шлем под капюшоном: незнакомец оказался капелланом Темных Ангелов. Драконий Взор невольно скривил губы; фенрисиец ненавидел этот орден с его таинственными повадками. Основываясь на личном опыте, он видел в космодесантниках Калибана скрытных и высокомерных созданий.

Волчий лорд не мог доверять им, поскольку они доверяли только себе — и, если верить слухам, порой не доверяли даже некоторым братьям в собственных рядах. Верно, что эпоху назад между Львом и Леманом Руссом существовали трения. Верно также, что, хотя примархи простили друг друга, многие в их легионах, а впоследствии орденах, прощать не собирались.

На арене подошел к кровавому финалу бой между чудовищами. Победившего зверя уводил его хозяин, а люди-рабы в кандалах тем временем убирали со сцены останки проигравшего.

Пришла очередь Крома сражаться.

Его вновь схватили за руки и вывели под зловещее небо. Зрители приветствовали появление бойца взволнованным гудением, и у Драконьего Взора скрутило кишки при мысли о том, что публика так рада его видеть. Чужаки знали, что он устроит им хорошее представление.

На этот раз кое-что изменилось.

Волчьего лорда вывели на сцену, расположенную в дальнем конце арены. Над ним из середины многоярусных трибун выступал просторный подиум, с краю которого располагался претенциозный эбеновый трон. Сегодня он был занят — присутствовала владелица арены, окруженная подобострастными слугами и льстивыми приближенными.

Красота этого создания поразила фенрисийца, но он тут же испытал отвращение к самому себе. «Это злая красота, — подумал Кром, — внешний глянец, под которым скрыта чудовищная душа».

Королева была такой же воительницей, как и её последователи; она носила хитроумный головной убор из кожи и шипастую броню из того же материала, оставлявшую бедра и живот открытыми. На её перевязи для меча висели различные амулеты.

Заметив, что космодесантник смотрит на неё, женщина невозмутимо встретила этот взгляд; в её глазах мелькнула веселая искорка. Волчий лорд внезапно осознал, что его привели сюда по приказу королевы — сегодня ему предстояло сражаться по воле и для развлечения повелительницы ведьм.

Драконий Взор осмотрелся в поисках оружия. Оно в немалом количестве было раскидано по сцене и вокруг неё, но пристойного оказалось мало. В итоге космодесантник выбрал топор с выщербленным железным лезвием, поскольку ничего лучшего найти не смог. Скверная замена утраченному — Лапу Змея вырвали из рук фенрисийца, пока он валялся без сознания. Теперь она лежала где-то на арене, слишком большая и тяжелая для большинства воинов; её видел там Рагнек Полурукий.

Затем вышел противник Крома — гладиатрица, женщина-боец. Она носила такое же кожаное облачение, что и её королева, только менее изысканное. Как только ведьма появилась на арене, Драконий Взор обнажил клыки. До сих пор его стравливали только с другими узниками, но вот встретиться с одним из похитителей… Космический Волк давно жаждал такой возможности.

Гладиатрица гордо зашагала к Волчьему лорду, который впился в неё испепеляющим взглядом. Безбоязненно встретив темными глазами взор фенрисийца, она самодовольно улыбнулась ему зачерненными губами. Уязвленный высокомерием чужачки, Кром крепче сжал топор и грохочущими шагами побежал к ней, пока ведьма ещё даже не поднялась на круглую сцену. Показав женщине зубы, Драконий Взор изо всех сил заревел ей в лицо.

Ведьма извлекла пару мечей, скрытых в корсаже — ей не пришлось возиться в грязи, разыскивая оружие. Шагнув в сторону, она ушла от атаки и резко рубанула по правому наручу космодесантника. Кром зарычал и снова взмахнул топором, но гладиатрица, исполнив пируэт, внезапно оказалась позади него. Крутнувшись на месте, Волчий лорд увидел оба клинка, устремившихся к его глазам, и отбил их в сторону, едва спасшись от ослепления.

Нырнув под мечами противницы, Драконий Взор попытался схватить её. Отскочив переворотом назад, ведьма ловко приземлилась, припав к сцене, и насмешливо улыбнулась черными губами. Зрители, так радостно приветствовавшие Волка минуту назад, теперь криками призывали гладиатрицу выпотрошить его, дать им насладиться предсмертными муками фенрисийца.

Это разожгло в груди Крома ярость, раскаленную добела. Космодесантник принял её, позволил напитать его силой — но не овладеть им. Для боя требовалась ясная голова.

Он упрямо атаковал ведьму рубящими, рассекающими и прямыми ударами, но чужачка уходила от каждого выпада с грацией, из-за которой Драконий Взор выглядел медленным и неуклюжим.

«Русс, это всё равно что сражаться с ночными извергами!», — мысленно ругнулся Кром, вспомнив теневых созданий, одолевших его и доставивших сюда. Но тогда врагов было много, напомнил себе Волчий лорд, а его во время боя замедляли раны и яд.

Он умышленно отступил, выманивая гладиатрицу. Драконий Взор собирался показать ведьме и её орущим поклонникам, что тоже может быть проворным. Чужачка, как и хотел Кром, последовала за ним, и её клинки замелькали у головы фенрисийца подобно лопастям турбины. Перехватив топор, Волк сжал рукоять обеими руками и начал отбивать атаки обколотым лезвием; посыпались искры от ударов металла по металлу.

Просчитавшись, гладиатрица угодила под выпад рукоятью, который раздробил ей запястье. Ведьма выронила меч, и Драконий Взор развил успех, сломав ей нос локтем. Ошеломленная женщина-эльдар отскочила в сторону и вновь присела в боевой стойке. Больше она не ухмылялась, а вот Кром, чувствуя на губах вкус вражеской крови, щерился как хищный зверь.