Саламандра - Полевка

задевали что-то внутри, срывали ограничители где-то в подсознании, заставляя бросаться на мужа с единственным желанием овладеть или отдаться, не важно, лишь бы снять это напряжение, которое звенело в каждой клеточке, требуя действия.

Это было хуже, чем в линьку, возбуждение было сродни животным инстинктам, и Лекс сам не понял, как насадился на каменный член, раскачиваясь и повизгивая от нереального наслаждения. Ветер подвывал, вторя этим звукам. Сканд действовал несколько грубо, но Лекс не протестовал, он сам вцепился в амбала когтями, полосуя ему кожу на груди и слизывая кровь с сочащихся ранок. Во рту стало сладко, как перед оргазмом, а солоноватая кровь раззадоривала ещё больше. Весь мир подернулся похотливой красной дымкой, и Лекс в какой-то момент понял, что сходит с ума, когда чуть не откусил у Сканда часть уха. Он с трудом разжал собственные челюсти, когда хрящик треснул под зубами и Сканд дернулся от боли.

— Прости, прости… — Лекс зализал ранку и, отстранившись, заглянул в полубезумные глаза, — что с нами? Я не хотел делать тебе больно…

— Это глаз Семизуба, — Сканд моргнул и взял себя в руки, — он сводит с ума не только ящеров… надо уйти под крышу, чтобы он нас не видел… сейчас…

Сканд подкинул бедра, вызвав еще один стон из горла рыжика, а тот зажмурился — и перестал быть. Утонул в единении, наслаждении, общности с этим ящером, таким любимым, неистовым и диким. И только теперь, дойдя до конца и прооравшись на пару в общем экстазе, разделив по капле и наслаждение, и боль, он смог признать простую истину:

— Я тоже тебя люблю…

— Я знаю… — Сканд лучился от самодовольства. Лекс с удовольствием его треснул по ребрам, но тот засмеялся в ответ.

— Скотина! Чего ты лыбишься? — Лекс попытался отклеиться от здоровяка, — я тебе чуть ухо не откусил!

— Отросло бы… — Сканд махнул головой, отбрасывая назад волосы, — даже потеря уха стоила бы этого…

— Чего? А на кровати трахаться, что не так? И мягче, и теплее, — Лекс шлепнул ладонью по воде, подняв брызги.

— Нет, — Сканд обвел взглядом атриум, — я себя почувствовал властелином стихий, — Сканд выгнул бровь и со значением посмотрел на мужа, но увидев его растерянный взгляд, решил пояснить, — сижу в воде, в руках у меня ты — как живой огонь, ветер вокруг…

— Только земли не хватает, — ухмыльнулся рыжик, и, как будто подслушав, пол слегка дрогнул,

— Что это?

— Землетрясение, — пояснил амбал, — рановато в этом году, только третий день начался… Так что и земля отозвалась… да, я властелин мира!

Ветер в это же мгновенье затих, а с неба хлынул ливень! Крупные капли шлепали по головам и плечам, как ушат холодной воды на разгоряченные тела. Сканд засмеялся и, наконец, вынул все еще налитой член из Лекса, позволяя ему подняться. У рыжика дрожали ноги, как с похмелья, и Сканд перехватил его за талию, придерживая и не давая упасть. Лекс отстранился от такой помощи, но через пару шагов понял, что не может поднять ногу, чтобы выбраться из бассейна глубиной со ступеньку! Он уперся руками в колени, склонившись, чтобы пережить короткое головокружение.

— Помочь? — руки Сканда огладили спину и взялись за бока, а в зад тем временем уперся горячий член.

— Мы же уходим, скрываясь от глаза богов? — попытался отмахнуться рыжик, — и потом, я под таким дождем дышать не могу, я не рыба!

Сканд только хмыкнул, шустро подхватил Лекса на руки, как трепетную деву, и потащил к двери. Только Лекс представил, как окажется в родной кроватке, как его поставили у двери и, уперев в стену лицом, со вкусом отлюбили. Лекс вначале попытался взбрыкнуть, но Сканд был такой горячий и так сладко потирался о него всей своей мощной тушей, что рыжик вскоре смог только целеустремленно подмахивать, позабыв все планы добраться до кровати.

— Я сейчас упаду, — предупредил рыжик и попытался свести ноги вместе, — сволочь! — Лекс в очередной раз треснул локтем по ребрам мужа, — как я завтра на попу сяду?

Сканд довольно заурчал низким смехом, совсем, как прежде нубийки… Дверь резко распахнулась и в проеме показался Тиро с дубиной в одной руке и светильником в другой.

— Так вот кто тут шумит? — фыркнул домоправитель, — что вы, как дети, по углам тискаетесь? У вас что, своей комнаты нет? Или так приспичило, что дойти не успели?

— Тиро, мы не виноваты! Это боги нас сюда заманили, они хотели увидеть, как мы счастливы в браке. Пришлось показывать! О, бедная моя попа! Сканд, у нас равный брак, пора бы тебе уже дать мне доступ к собственным тылам, и вообще, отлипни уже от меня. — Лекс толкнул мужа, но стоило тому отодвинуться, как ноги у Лекса подкосились, и Сканд подхватил его, не давая упасть. Лекс обнял его за шею и положил голову на плечо, — это ты виноват, что у меня ноги дрожат, вот и тащи меня в кроватку!

— Мой усталый, равный муж, — Сканд подхватил рыжика на руки, как большого ребенка, — идем, я о тебе позабочусь…

И Сканд действительно позаботился об усталом рыжике. Лексу было немного неловко, но все же очень приятно принимать эту заботу. Он понимал, что тоже мужчина и должен быть сильным и не капризничать, как барышня, но как же это приятно, когда вокруг тебя кудахчет кто-то другой! Сканд отнес мужа в спальню и бережно укрыл теплой шкурой, а потом залез и лег рядом, как Аши, и довольно заурчал. Лекс прижался к нему спиной и понял, что тоже урчит, как сытый кот. Это было так непривычно, что Лекс сбился с мысли и прислушался к себе. Он никогда раньше не урчал, он даже не понимал, как это получается, но сейчас, расслабленный и умиротворенный, он был совершенно счастлив. А этот странный звук рождался где-то в груди, там, где, как он привык считать, находится душа, он дышал, а внутри будто кто-то шарики перетряхивал, и было щекотно и приятно…

— Спасибо, — Сканд кротко поцеловал куда-то в шею и засопел, зарывшись носом в волосы, — я рад, что ты, наконец, счастлив настолько, чтобы заурчать, я уже думал, что никогда от тебя этого не услышу… теперь я совершенно счастлив…

Лекс удивился в очередной раз, оказывается, от него ждали чего-то такого, а он и не догадывался, что такое возможно… он так и заснул, не успев понять, что же он думает и как к этому относиться.

Сквозь сон он слышал голоса, вроде, кто-то ходил рядом, что-то говорил, но руки мужа отсекали все заботы, и Лекс проваливался