Добрым демоном и револьвером - Харитон Байконурович Мамбурин

— Задавай! — не делая паузы ни на секунду выпалила девушка, явно раззадоренная короткой схваткой по самое «не могу».

— Ты белье мерила? — тоном, как будто мы на светском рауте, спросил я её, — Если да, то сколько? Сколько экземпляров?

— «Алистер, ты садист?»

— «Нет», — ответил я мысленно внутреннему демону, — «Подожди немного, сейчас всё тебе станет ясно».

За считанные секунды Регина побледнела, покраснела, надулась, сдулась, возненавидела меня взглядом, им же жалобно поумоляла взять вопрос назад, обиделась, осунулась, вспомнила, что всё это не сработает, от чего, потупив глаза, призналась еле слышным шепотом:

— Да. Все комплекты…

— Прекрасно, — поощрительно улыбнулся я, — Очень рад это слышать. Теперь я полностью в твоем распоряжении! Спрашивай о чём хочешь!

— «Всё-таки ты садист», — поставил мне диагноз голос в голове. Боевой настрой у Регины оказался сбит, но являясь, всё же, больше солдатом чем женщиной, в атаку она всё-таки кинулась, вопросом:

— Что я тебе плохого сделала?! За что ты надо мной издеваешься?!

Наверное, при этом стоило слегка наполнить глаза слезами, приняв вид жалобный и обиженный, но тут сработал фактор номер два: девушка нервничала, а на её излюбленный антидепрессант у меня была монополия. Поэтому жалобный вид рыжей пришлось совмещать с домогательствами до моего портсигара, что слегка исказило сцену. Окончательно обрушил её я. Дождавшись, пока девушка закурит, сделав глубокую затяжку, я выдал:

— Я всего-навсего пытаюсь спасти тебя от смерти.

Такого не ожидал никто. В смысле ни закашлявшаяся Праудмур, ни Эйлакс. К их чести, нужно сказать, что оба в таких тонкостях жизни человеков простых, не ориентировались совершенно. Вопрос «что?!» прозвучал у меня сразу и в голове, и в ушах.

— Позволь мне объясниться, — я принял позу поудобнее, закуривая сам, — Начну с того, что ты получала за свою деятельность инструктором в Камикочи сорок тысяч фунтов стерлингов каждый месяц. Так?

— Так, — кивнула, серьезнея, рыжая.

— Учитывая, что твой зарплатный счет не является для меня секретом, а также то, что именно по моей просьбе мессир Инганнаморте перевел на него твои предыдущие накопления, я точно знаю сумму средств, которой ты располагаешь, Регина. Это, если для простоты перевести всё в фунты — шесть миллионов двести тридцать две тысячи восемьсот двадцать два фунта. Включая те средства, естественно, которые выплатил тебе я. Ровно пять миллионов.

— Огромная куча денег…, - скуксившись, нехотя пробубнила бывшая инквизиторша, пытаясь спрятаться от меня за клубом собственноручно произведенного дыма. Из-за этой завесы и было спрошено с отчаянным вызовом, — И что?!

— А то, что из этих денег ты не потратила ни одного фунта с тех пор, как оказалась в Камикочи, — грустно улыбнулся я, — Ни йены. Ты вообще не обращалась за деньгами в банк с… да, с момента нашего знакомства.

— Мне хватало! — с отчаянным вызовом и какой-то беспомощностью выпалила девушка, — Я т-тратила!

— «Рейкъявик Аетерна», — задумчиво сказал я, шлепая ладонью по креслу, на котором сидел, — Отличный пассажирский дирижабль. Берет на борт восемь десятков простых пассажиров и имеет четыре комплекса кают высокого класса. Вот как эта. За рейс Турин-Берлин должен приносить владельцу… ммм, скажем, 60 000 — 65 000 фунтов. Цена этого красавца — не более четырех миллионов. Обслуживание за счет арендующей страны. Скажем, в месяц он делает четыре… нет, три рейса. Округлим. 150 000 фунтов деньги достойные. Наверное, столько получает сам магистр. Понимаешь, к чему я веду?

— Нет! — пробурчала девушка, отчаянно пряча взгляд. Понимает, но как это часто бывает — многие вещи нужно озвучить. Пока не озвучишь, они как бы не существуют.

Регина Праудмур боялась. Ее страшила жизнь вне казарм, вне общества, к которому она привыкла. Вне правил, сильно отличающихся от общепринятых. Она не верила в деньги, в их власть над людьми, в то, что именно деньги насаждают правила. Принадлежа с ранних лет к Инквизиции, она с первыми ругательствами сержантов впитала в себя идеи этой организации. Да, в виду характера, темперамента и поведения, её списали, пусть даже и после огромной ошибки, получившей название в истории как «Токийское истребление нечисти», но…

Солдат остался солдатом. Даже если это миниатюрная рыжеловосая и зеленоглазая красавица с чистой белой кожей. Именно поэтому она с таким рвением начала муштровать чужих рекрутов. Влилась в жизнь долины. Это было знакомо. Этим можно было забыться. Бытие богатой бездельницы, отдыхающей на курортах мира, её манило лишь в качестве далекой мечты.

— Хочешь, я выпишу тебе чек еще на пятнадцать миллионов? — вкрадчиво сказал я загруженной по самое «небалуйся» девушке, — Тебе вообще не придётся думать о деньгах всю ж…

— Нет!! — тут же выкрикнула та. Резко, отчаянно, панически.

— Будь у тебя хотя бы капля таланта к эфирным операциям, ты бы уже купила бы СЭД, а затем рванула бы воевать на границу с Поднебесной, — уверенно сказал я, — Тренируя рекрутов сёгуната, ты по-прежнему вкладывалась в общее с Инквизицией дело. Если и этого лишишься, то начнешь изобретать способы, чтобы попасть на фронт. Они отказались от тебя, но не ты от них. Я это понимаю, вижу твой душевный раздрай. Поэтому и делаю то, что на моем месте должен сделать… друг. Даю тебе свободу выбора: как жить и за что умирать. Но при этом стараюсь показать и другие грани жизни. Те, которых ты не замечаешь или не хочешь видеть. Но о которых мечтаешь.

Воцарилась недолгая тишина.

— Ты двуличный мерзавец, Алистер Эмберхарт, — взгляд Регины был полон злой решимости, — Я готова проливать за тебя кровь, готова воевать, но лишь потому, что верю мессере Инганнаморте. Верю в призраков, лорд. Верю в то, что ты делаешь то же дело, что и мы. Покровительствуешь мне, относишься по-дружески, как… как… неважно! Но! Я о тебе не знаю ни-че-го. Ты прав, я боюсь жить так… как могу себе позволить. Не хочу жить так! Плевать на деньги! Но у меня нет ничего кроме… кроме тебя. И веры в моего бывшего магистра. Понимаешь? Ничего!

Я поджал губы, напряженно размышляя. Действительно, она права. Но здесь как раз и кроется дьявол, любящий устраивать себе лежбище в деталях: как товарищ, я заботился о Регине, желая, чтобы она имела свободу выбора. Но стоит мне довериться ей, как обратного пути у девушки не будет. Никуда. Я