Ретро-Детектив-3. Компиляция. Книги 1-12 (СИ) - Любенко Иван Иванович

— Их творения попадают на землю под другими именами. И часто случается, что новый литератор и не подозревает, что его рукой водит кто-то отсюда. Эти стихи или проза, конечно же, не будут похожи на его прежнее творчество, потому что они обретают новую форму, более привычную для современников. Однако бывает, что земной автор намного превосходит своего невидимого наставника, и тогда последний умолкает и не мешает ему творить.

Но с тех пор, как я убил свою жену, отец перестал приходить ко мне. И мать. Она тоже мне больше не снится. Сатана сказал, что все это временно, и скоро я с ними увижусь. Что ж, посмотрим…

Завтра к моему списку жертв добавится еще одна. Дьявол научил меня убивать, не оставляя следов. Надеюсь, все у меня получится. Я был уже там, где должно произойти новое освобождение души, и все подготовил. Избавленная от ненавистной оболочки, она с радостью вылетит на волю. По правде говоря, этого мерзавца надо было прикончить давно. Он мне очень не нравился. Но ждать осталось совсем не много. И я сделаю это с большим удовольствием. Удивительно, но сам Князь Тьмы просил меня с ним расправиться. И все оттого, что он не сможет не ответить на вопросы этого тщедушного мошенника? Я даже не могу себе представить, чтобы Люцифер оказался бессилен перед человеком! Такого не может быть! Ан нет, бывает! И сатана, раз он зависит от деяний простых смертных, стало быть, сам по себе не так уж всемогущ. Я весьма горд тем, что могу оказать услугу повелителю демонов. Не каждому выпадает такая честь. Но на сегодня все. Я устал. Пора спать».

16

Встреча в кофейне

О том, что медиум Чертоногов тоже печатался в «Ниве», Ардашев узнал совершенно случайно, еще в тот день, когда они с Померанцевым нашли в редакции журнала «Незнакомку». Клим Пантелеевич сумел разжиться списком всех авторов с их фамилиями, адресами и даже телефонными номерами. Здесь же указывались и псевдонимы. Исключение составлял лишь один Супостат. О нем вообще ничего не было известно. Небезвозмездную помощь в получении столь ценного списка оказал все тот же любитель портвейна — Феофил Синюхин.

О встрече со статским генералом Ардашев договорился по телефону. Дабы не вынуждать чиновника тратить попусту время, дипломат пригласил его в cafй «Голландия», неподалеку от Министерства земледелия на Николаевской площади. Чертоногов появился ровно в шесть с четвертью и, рассеянно глядя по сторонам, остановил свой взгляд на дальнем столике у окна. Клим Пантелеевич поднялся и пошел навстречу. Надо сказать, что Вероника Альбертовна описала медиума настолько точно, что он узнал его сразу.

— Добрый день! Побединцев Клим Пантелеевич, — отрекомендовался статский советник, упомянув свой литературный псевдоним.

— А мне, как я понимаю, представляться нет надобности, — с легкой улыбкой проговорил Чертоногов, скидывая шубу и передав высокую шапку прислужнику.

— Прошу! — Клим Пантелеевич указал на стул. — Кофе?

— Если можно — по-восточному.

— Значит, два, — глядя на официанта, распорядился Ардашев.

— Итак, что за срочность заставила вас искать со мной встречи? Если речь идет о недавнем сеансе, то я уже давал пояснения следователю. — Он поднял глаза. — А вы не из сыскной полиции?

— Нет, ни к следствию, ни к полиции я никакого отношения не имею. Видите ли, Эразм Львович, на вашем последнем сеансе присутствовала моя хорошая знакомая — госпожа Ардашева. — Дипломат помолчал и добавил: — Я был бы вам очень признателен, если бы этот рассказ остался сугубо между нами. Все-таки она замужняя женщина, и могут пойти сплетни, а я бы очень этого не хотел. Вы понимаете меня?

— Безусловно, — лукаво улыбнулся медиум.

— Вероника Альбертовна посвятила меня в некоторые детали происшедшего, в том числе и в то, как проходил последний спиритический сеанс, на котором был вызван дух покойного Саввы Морозова. После этого я кое-что выяснил, и оказалось, что сведения, полученные от призрака, во многом совпали с событиями, предшествовавшими смерти фабриканта.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да, я тоже был крайне удивлен, когда мне об этом сказали, — согласился тот.

— Я смею подозревать, что и Вяземская была убита не просто так, а с целью недопущения нового сеанса, на котором планировалось вызвать дух матери Анны Извозовой, чтобы узнать имя того, кто ослепил ее дочь. И у меня есть все основания подозревать, что именно злоумышленник, совершивший и первое нападение на модистку, и второе убийство Вяземской, — одно и то же лицо. Новый сеанс для него очень опасен.

— Вы так считаете? — прихлебывая горячий кофе, спросил Чертоногов.

— Безусловно.

— Но чего ему бояться? Разве полиция в это поверит?

— Поверит или нет — еще вопрос. А вот то, что следствие обратит на сей факт внимание, — сомневаться не приходится. Возьмут и займутся его alibi.

— Простите?

— Alibi — опровержение обвинения путем представления доказательства, что подозреваемый в момент совершения преступления находился в другом месте. И вот тут всякое может произойти. Я уверен в том, что человек, учинивший эти два злодеяния, не вполне уравновешен в психическом смысле.

— Маниак, что ли?

— Видимо, да. Нельзя исключать, что он попытается сделать все возможное, чтобы этот сеанс не состоялся. Проще всего — организовать покушение на вас. Собственно, поэтому я и решил встретиться с вами и предостеречь. Кто знает, что у него на уме.

Чертоногов откинулся на спинку стула и сказал:

— Знаете, у меня последние два дня какое-то нехорошее предчувствие. Оно усилилось после того, как позвонила ваша… знакомая — мадам Ардашева — и предложила провести сеанс у нее дома. И она же согласилась занять место покойной Вяземской, то есть задавать мне вопросы. Я почему-то уверен, что у нее должно получиться. Но дело даже не в этом. Все вокруг складывается как-то не так… И ваше предостережение — лишь одно из звеньев длинной цепи неудач, и неудач не только моих, а, если хотите, целой страны. У меня такое ощущение, что империя стоит на пороге краха.

Сделав глоток кофе, он осведомился:

— А вы, позвольте узнать, где служите?

— В МИДе.

— В МИДе? — собеседник удивленно вскинул брови. — Хм, и муж Ардашевой, я слышал, тоже в МИДе.

Клим Пантелеевич опустил глаза.

— Ах да, простите, — спохватился Эразм Львович. — Устал я сегодня на службе. Весь день готовили никому не нужные доклады, правили циркуляры… А зачем? Ведь наш поезд уже сошел с рельс. Мы летим в тартарары, а все думают, что это машинист прибавил ходу. Прав был Столыпин, когда говорил, что для России нет страшнее врага, чем собственная лень и бахвальство, особливо военное. Помню, в сентябре десятого года во время нашей с ним поездки по Сибири Петр Аркадьевич заметил: «Стране нашей, чтобы стать великой державой, надобно, прежде всего, привести себя в порядок, подтянуться, разбогатеть и, самое главное, — как можно дольше не воевать!» Но мы его не послушали, забряцали оружием, братьев-славян собрались выручать… А они, эти наши «братушки», продадут Россию за понюх табаку. Пройдет немного времени, и вы убедитесь в моей правоте. А мужик-то наш, тот самый, справный и домовитый, на которого Столыпин возлагал надежды, гибнет ежеминутно под германскими снарядами! А что дальше-то будет, когда ему в окопах гнить надоест? А?

— Катастрофа, — грустно ответил Ардашев.

— Вот-вот. Сегодня ночью мне снились жуткие кошмары. Давненько я такого страха не испытывал. Грезилось, будто дьявол присел на край кровати и смотрел на меня обреченно, как на покойника. А меня точно параличом разбило, и не хватало сил даже вскрикнуть, чтобы прогнать его. — Он помолчал немного и спросил: — А вы, стало быть, предлагаете мне до пятницы ходить с охраной?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Можно и с охраной. Хуже не будет.

— А не лучше ли тогда вообще отказаться от сеанса? — нерешительно выговорил Чертоногов.

— Я не уверен, что это даст вам полную защиту от нападения. К тому же журфикс послезавтра. Вам следует поберечься всего два дня.