Наемники Судьбы.Пенталогия - Юлия Федотова

«Это мыто глупостей не делали?!» – фыркнула на меня Меридит, и чего только не припомнила! И как лазили во вражеский лагерь, чтобы стащить с вертела окорок, и как подрались с аполидийскими легионерами, и как я провалился в колодец, и ещё много такого, о чём, в присутствии коекого из рода сильфов, стоило бы помалкивать. Да и Ильзе с Эдуардом лишние подробности о нашей боевой юности ни к чему, тем более, перед дальней дорогой.

…Уж не знаю, как мы теперь станем обходиться без ильзиных разносолов? Придётся опять ходить в трактир, а там у них вечно рыба несвежая… Как же быстро, однако, привыкаешь к хорошему! Воину это ни к чему.

Кстати, наша гортензия, наконецто, зацвела! Я надеялся, что цветки будут розовые или голубые, но они оказались зеленоватобелыми, невзрачными. Не знаю, это сорт такой, или ей света не хватает? (У нас комната с окнами на север, я нарочно выбирал, чтобы солнце не попадало.) Зря Энка гортензию завела, надо было папоротник, ему много света не требуется. Интересно, можно ли изменить комнатный папоротник так, чтобы он цвёл и отворял клады? И что произойдёт в момент цветения – будут в комнате, как в лесу, всякие страсти твориться, или нет?

У Макса есть цветок – глоксиния– вот это красота! Ирина говорит, он родом из Южной Америки… Если в нашем мире есть другие континенты, наверное, и там растёт чтонибудь замечательное…

А два дня спустя Ильза с Эдуардом вышли в дорогу. Путешествие вышло тоскливым до зевоты. Переезжающее семейство было весьма состоятельным, если не сказать, богатым. Перевозило весь скарб, от мебели и посуды до запасов зерна и клеток с домашней скотиной. Телеги ломились от добра, сытые хозяйские лошади плелись степенно и нерасторопно, обоз растянулся шагов на сто.

Эдуард изнывал от скуки, бесился, не хуже сильфиды.

– Ползём, как сонные мухи! Тоска зелёная! Хоть бы разбойники напали, что ли!

– Тише ты! – одёргивала его Ильза. – Хозяева услышат! Или донесёт кто, – она кивала на соседейохранников. – Скажут ещё, накликали!

Но принц не желал внимать голосу разума.

– Эти лошади будто вчера ходить научились! Пешком и то быстрее!

– А ты попробуй, пойди пешком, – придумала Ильза. – Если и вправду получится быстрее, возьмём и уйдём вперёд. Задатка нам не дали, мы нанимателям ничем не обязаны.

Принц послушался совета – и смирился. Потому что от телеги всётаки отстал. К тому же, хозяева боялись нападения, и обоз не останавливался на ночлег. Лошадей поили зельем, восстанавливающим силы, возницлюдей сменяли кудиане, способные видеть во тьме, процессия двигалась вперёд день и ночь. И уже на четвёртые сутки вступила в Конвелл.

Кстати, опасались хозяева не напрасно, без битвы не обошлось. Нападение было организовано по классической разбойничьей схеме: бревно поперёк дороги, засада в кустах бузины. Да не на тех напали! Лесным братьям пришлось довольно скоро убедиться, что богатая добыча им не по зубам. Численное соотношение противников было примерно один к двум, но что стоят два селянина с дубинкой против наёмника с мечом? Даже Ильза не сочла противника серьёзным и во время сражения не визжала (и то сказать, неловко при чужихто), и радовалась развлечению, впрочем, недолгому.

Враг с позором бежал, скрылся в чаще. А Эдуарду достался трофей – кожаный мешочек, полный золотых монет. Принц срезал его с пояса одного из разбойников, того самого, что, будучи живым, целился проломить ему голову дубиной.

А ночью один из охранников попытался отобрать законную добычу! Напал на сонного, зажал рот ладонью и замахнулся ножом. Но Эдуард оказался проворнее. Вывернулся, оттолкнул нападавшего, и, что было силы, почти наугад двинул кулаком. Попал точно в лицо, даже костяшки в кровь разбил о вражьи зубы. Негодяй с тихим вскриком свалился с телеги, и больше его никто не видел: не то погиб под колёсами, не то сбежал. Окружающие этот инцидент даже не заметили.

Больше дорожных развлечений не было. Ильза досадовала – ей ведь тоже хотелось добыть свой трофей. Увы, на сей раз, удача не улыбнулась бойцу Оллесдоттер.

Конвелл оказался городом красивым и большим – раза в полтора крупнее Уэллендорфа. Народ в нём так и кишел, попробуй, разыщи в этой толпе никому не знакомого пришлого эльфа. Только когда Эдуард сообразил, что искать нужно не самого Аолена, а его знаменитого наставника, дело сдвинулось с мёртво точки. Но всё равно, на поиски ушёл целый день.

Аолен встретил нежданных гостей радостно. В Конвелле он успел заскучать, и уже подумывал о возвращении. Тем более, что хвалёный лекарь оказался вовсе не так хорош, как гласила народная молва. А кое в чём его деятельность и вовсе попахивала шарлатанством.

Появление Эдуарда с Ильзой стало для Аолена последним толчком. Теперь у него появился повод – пришли друзья, зовут домой. Значит, надо собираться. Собственно, сами сборы были недолгими. Пожиток у Аолена почти не имелось: несколько книг, несколько тетрадей да обычный походный набор. С чем пришёл он в Конвелл, с тем и возвращался, эльфы не любят обрастать вещами.

Но ему ещё предстояло неприятное объяснение с мэтром Лаварссоном, тот терпеть не мог, когда ученики уходили вот так внезапно. Почему? Да потому, что на самом деле он был даже худшим лекарем, чем представлялось Аолену. Спору нет, теорию целительной магии он знал превосходно. Вот только применить её, как следует, не мог, поскольку собственных магических сил у него имелось меньше, чем у иной деревенской бабки. Зато при нём постоянно были ученики, да не один, а четверопятеро, не меньше. Причём новичков он не брал, только тех, кто, вроде Аолена, уже достиг определённых высот и желал совершенствоваться. Вот онито – разумеется, под чутким руководством мастера! – и пользовали его пациентов, слетавшихся на известное имя, будто осы на мёд. Они, ученики, сами того не подозревая, создавали славу целителю Лаварссону, понятно, что он, ох, как не любил с ними расставаться!

Эльф всего этого не знал, но помнил тот скандал, что великий целитель закатил при уходе молодого лекаря Стефана Прона, специализирующегося как раз на чирьях, лишаях и прочих простонародных хворях. И ждал худшего. К счастью, ожидания его не оправдались. С Аоленом мастер простился относительно спокойно; время было мирным, острой нужды в лекаре, виртуозно излечивающем боевые травмы, у жителей Конвелла не возникало.

Такое равнодушие к его персоне немного даже задело Аолена, он ведь не знал, в чём кроется его причина, и решил, что Лаварссон считает его совсем негодным и неспособным. Обидно!

…Пока эльф улаживал свои дела, Ильза отправилась с инспекцией к Бандароху Августусу. Его долго искать не пришлось. Аолен знал, где именно поселился многострадальный отец семейства, но поэльфийски честно признался: сам он там не бывал ни разу.