Империум человечества: Омнибус - Джонатан Грин

Тонкие пальцы Лилеатоны начали сложный танец по хрустальным датчикам командного пульта. Офицеры связи уже передавали ее ментальный приказ на остальные корабли эскадры. Кость духа «Вуален-Шо» наполнилась всплеском энергии. Все члены экипажа замерли на своих местах в предвкушении кровавой расправы, которую им предстояло учинить над врагами.

Лилеатона с радостью приняла это воодушевление, но внезапно ее более тонкие чувства уловили нечто диссонирующее с всеобщим ликованием. Она напряглась, пытаясь понять, что происходит, и очень скоро ощутила новый, постепенно усиливающийся сигнал.

Казалось, системы флагмана тоже почувствовали его и передали экипажу. Дух корабля тут же изменил свой настрой, и, словно само по себе, судно снизило скорость. Не прошло и нескольких секунд, как остальные корабли ударной эскадры стали замедлять ход. Их души отвечали на ментальную команду флагмана.

Все эльдары, присутствовавшие на капитанском мостике, уставились на Лилеатону. Они пребывали в замешательстве и раздражении, они не понимали, кто и почему мешает им принять участие в битве, которой они так жаждали.

Повернувшись к застывшим в ритуальной позе связистам, Лилеатона жестом нетерпения повелела им объяснить, что происходит.

— Приказ с Ан-Илоиза, капитан, — произнес Немхен, самый старший и опытный из четырех офицеров. — Нам приказано немедленно прекратить преследование и вернуться на базу.

— Немедленно? — переспросила Лилеатона, взглянув на экраны, где все еще горели условные обозначения удирающих кораблей мон-кеи.

— Это приказ Ан-Илоиза, — с поклоном ответил офицер. — Его отдал сам ясновидящий Кариадрил.

Лилеатона и Айлил переглянулись и обменялись удивленными мыслями.

Сам Кариадрил — старейший и почтеннейший из ясновидцев, переживший многих собратьев, родившихся, проживших целую жизнь и легших семенами в плодородную почву, пока он ходил своими волшебными тропами?! Что же заставило его пробудиться от видений, во власти которых он пребывал в Зале кристальных провидцев?!

— Служу его мудрости, — покорно ответила Лилеатона.

Через несколько секунд «Вуален-Шо» уже разворачивался к местному светилу, кормой к уходящим вражеским кораблям. Крейсер взял курс на невидимые врата Паутины, в квадрат между орбитами третьей и четвертой планет.

В последний раз взглянув на обозначения человеческих кораблей, Лилеатона выругалась на грубом жаргоне воинов Бель-Шаммона. Им так незаслуженно повезло! Мон-кеи избежали ее праведного гнева, но следующим существам этой породы, оказавшимся на ее пути, не поздоровится. В память о родичах, зверски убитых на Бель-Шаммоне, Лилеатона уничтожит в пять, в десять или даже в сто раз больше людей, чем те, которым удалось сегодня ускользнуть…

Чувствительная душа Кариадрила обладала редкой способностью радоваться по любому, даже самому незначительному поводу. Сейчас он наблюдал за полетом крохотных дронов, заключенных в оправы из драгоценных камней. Они неторопливо парили во влажном воздухе, то опускаясь к земле, то взмывая под самый купол дворца ясновидящих. В царившем полумраке дроны казались Кариадрилу маленькими метеорами.

Эти крошечные полумеханические создания были настоящим чудом техники. На их создание эльдарам потребовалось несколько тысяч лет. Другие, более молодые и менее развитые расы Галактики не могли и мечтать о подобном.

Дроны следили за порядком в Зале провидцев, обслуживая кристаллические деревья, произрастающие под его куполом. Кариадрил мог целыми днями наблюдать за их полетом, любуясь тем, как эти проворные создания выполняют свою бесконечную работу.

Сколько же их здесь? Десятки или даже сотни тысяч?.. Но с каждым годом их становится все меньше.

Кариадрил задавался вопросом, а знают ли другие эльдары о том, что дроны исчезают, выходят из строя? Заботит ли это кого-нибудь?

«Мы — вымирающая раса, — напомнил он себе со вздохом. — Мы даже не можем ремонтировать эти замечательные маленькие создания или изготавливать новые… А ведь самую великую истину таит в себе именно то, что кажется самым малым!..»

Вдруг перед мысленным взором ясновидящего, словно яркие ленты, переплелись в одно целое несколько образов ближайшего будущего. Он увидел ясную картину того, чему суждено было вот-вот случиться. Кто-то направлялся к нему. Совсем скоро его покой будет нарушен…

Даже по меркам эльдаров, Кариадрил прожил очень долгую жизнь. Долгую и беспокойную. Его сильное и выносливое тело одряхлело, суставы ныли от сырости, стоявшей в саду. Золотистые глаза ясновидящего помутнели, а в некогда черных как смоль волосах блестела седина. Причудливый резной посох, выточенный из кости духа, стал теперь не только атрибутом власти. Без него Кариадрил, пожалуй, не смог бы подняться на ноги.

А ведь он еще помнил те времена, когда молодым воином побеждал в крупнейших состязаниях по боевым искусствам. И не раз одерживал верх над чемпионами трех других миров. Даже над самим могучим Ультве. Тогда Кариадрил всерьез подумывал о том, не стать ли ему воином. Но судьба подсказала его истинное призвание — путь колдуна.

Тяжело вздохнув, Кариадрил окинул взглядом тысячи окружавших его деревьев. Совсем скоро его душа займет место среди собратьев. Он подойдет к концу бесконечного и не всегда радостного пути мага…

Мысль о физической смерти не пугала ясновидца. Он уже давно указал, где именно следует посадить в плодородный псионический грунт семя его души. Из него вырастет прекрасное новое дерево из кости духа. Душа Кариадрила, наконец, освободится и сольется с душами остальных эльдаров.

Ясновидящий взглянул на выбранное им место. С одной стороны стояло дерево Агильтии, первой спутницы его духа. Она погибла тысячу двести лет назад, защищая мир Экзодитов от нападения орков. С другой стороны росло дерево старого наставника Додона, ушедшего из этого мира почти тысячу лет назад. Кариадрил часто общался с душами своих друзей, возлюбленных и бывших соперников, но теперь и ему захотелось навсегда остаться с ними…

«Не сейчас! — тряхнул головой Кариадрил. — Сначала закончи начатое дело!»

По хрустальному лесу пронесся беззвучный шепот, и Кариадрил повернулся навстречу тем, о чьем скором появлении возвестил ему дар провидения.

Они замерли в почтительных позах и молча ждали, пока он обратит на них внимание: Дародай, предводитель воинов Ан-Илойза, жрец храма Каэлы Менша Каина и два офицера — Хирон из аспекта Темных Жрецов и Фрейра из аспекта Жалящих Скорпионов. Фрейра состояла с Кариадрилом в родстве — была внучкой его умершего восемьсот лет назад брата. Поэтому она особенно почтительно поклонилась своему высокопоставленному родственнику.

Ответив на приветствия гостей, Кариадрил с удивлением обнаружил, что Дародай явно чувствует себя неловко в хрустальном дворце, священном месте родного мира. Однако вскоре ясновидящий понял, что прославленный воин пребывает в замешательстве по очень простой причине: маску, доспехи и оружие ему пришлось оставить снаружи.

Кариадрил с интересом рассматривал военачальника. Тонкие и резкие черты лица, умные быстрые глаза, которые не переставали высматривать опасность даже здесь, в самом безопасном месте Ан-Илоиз. При этом, лишившись привычной опоры на рукоять меча с одной стороны и сюрикеновый пистолет с другой, Дародай не знал, куда деть руки.

«Дародай уже так далеко зашел по пути воина, что вряд ли теперь сможет вернуться, чтобы изменить свою судьбу, — подумал Кариадрил. — Лет через десять-двадцать он наверняка махнет на все рукой и примет титул экзарха».

На мирном Ан-Илоизе уже много сотен лет никого не возводили в сан экзарха. Эльдар, достойный этого титула, должен был всю свою жизнь посвятить военному делу и искусству боя. Впрочем, Кариадрил помнил те страшные времена, когда на его родном мире один экзарх сменял другого.

«Мы — вымирающая раса, — напомнил он себе. — Это очевидно».

— Она подтвердила получение приказа? — спросил ясновидящий.

— Она скоро прибудет, — ответил Дародай. — «Вуален-Шо» во главе эскадры возвращается на Ан-Илоиз.

— Вы считаете, Лилеатону напрасно выбрали для этого задания? — Кариадрил задал вопрос таким тоном, словно не нуждался в ответе.

Дародай на мгновение задумался.

— Лилеатона еще не обрела душевного спокойствия. Ей сердце пылает гневом и жаждой мести. Вряд ли она подходит для подобного предприятия.

— Гневом? Жаждой мести? И что с того? Эти чувства испытывает любой, кто идет по пути воина.

— Они — всего лишь орудия нашего ремесла, — ответил Дародай. — Мы учимся управлять своими эмоциями. Они должны не мешать, а помогать нам идти к цели. Эшера Лилеатона еще не способна обуздать их и пребывает в их власти. Ненависть к людям и тоска по погибшему дому ослепляют ее.