Мертвецкая - Линда Фэйрстайн

Чэпмен сжал кулаки, уперся ими в стол и наклонился к Франклу:

— Если вы не заходили к Лоле в тот день, где вы были? Помогите мне. Скажите, куда вы еще заходили, чтобы я мог проверить.

Барт юлил и вилял. Майк подтолкнул его в нужном направлении:

— Начните с колледжа. Вы были возле колледжа?

— Колумбийского университета?

— Или Королевского колледжа.

— Королевский колледж я не знаю. Когда я учился, его не было. Да, я немного погулял вокруг Колумбийского университета, но было очень холодно. Я сел в машину и поехал по Бродвею. На Манхэттене есть несколько потрясающих маленьких букинистических магазинчиков. Во всем городе их всего четыре или пять. Мне потребовалось немало времени, чтобы найти один такой. Я взял книгу в кафе и почитал. Я уже вам говорил. Это правда. Я поищу, может, дома остался чек.

Мы оба знали, что Барт заходил в кабинет Лолы. На это указывала жвачка, которую Майк нашел в мусорной корзине. Интересно, подумала я, он заезжал туда по просьбе Лолы или нет? Почему он нам не говорит? Почему он продолжает врать? И о чем еще он лжет?

— Почему Лола не хотела, чтобы вы поднимались вместе с ней? Была какая-то причина? — спросила я.

Барт вытащил из кармана еще одну пластинку «Риглиз» и развернул.

— Да нет. — Он покрутил головой и потер затылок. — То есть сначала мы собирались провести там пару часиков. Но когда подъехали, в здание как раз входил ее знакомый. Вот мы и решили, что лучше я покатаюсь где-нибудь, а потом вернусь. Лола не хотела, чтобы люди задавали вопросы. Не хотела, чтобы какое-то недоразумение, вроде Ивана, завалило все дело. Лола боялась, он узнает, что она спит с прокурором. Черт, какую глупость я совершил.

— А как Иван мог об этом узнать? Вы ведь просто подвезли ее домой.

— И остался на ночь? У него глаза повсюду. У Лолы была настоящая паранойя. Она думала, что он платит людям и те шпионят за ней. Так что если бы нас застукали вместе, Иван обязательно узнал бы. Она попросила меня ничего не планировать на вечер. Мы договорились, что она позвонит мне на сотовый. — Казалось, Франкл был искренне огорчен. — Но так и не позвонила.

— А этот знакомый… Ну, парень, который заходил, когда вы подъехали к дому? Как его зовут?

— Это ее знакомый, не мой. Я никогда раньше его не видел. Кажется, он преподавал вместе с ней. Негр с дредами и растрепанной бородой.

«Лэвери», — подумала я.

— Клод? Клод Лэвери?

— Да, он. Подержал ей дверь, и они вошли. Больше ее не видел.

18

Чэпмену не терпелось поскорее выбраться из кабинета Франкла. Мы миновали стол секретаря и вышли в коридор. Барт шел следом.

— Как вы думаете, Алекс, мне следует рассказать об этом Винни?

— Смотрите на вещи трезво. Теперь вы — неотъемлемая часть моего досье по делу, а ведь вы еще не закончили давать показания. У нас с Куп есть для вас десятка два вопросов, о которых мы пока даже не думали. Мы не поговорили об Иване, не спросили вас о работе Лолы, не выяснили, знаете ли вы что-нибудь про кучу денег, которую она прятала у себя в квартире. И о наркотиках.

Майк решил не ждать лифта и, потянув меня за ремешок сумки, поспешил вниз по лестнице. От выхода нас отделяло три лестничных пролета.

— Вашей следующей остановкой будет мой кабинет. Выберите удобный для себя день, прокурор. И постарайтесь рассказать Винни правду. Может, вам это окажется в новинку. Или скажите ему, что вы в поле. Кажется, раньше это работало.

— Давайте встретимся в начале недели, Барт, — предложила я. — Вы же знаете, что рано или поздно все выплывет. Почему бы вам не рассказать об этом окружному прокурору прежде, чем ему позвонит Батталья?

Франкл перегнулся через перила и закричал нам вслед, как можно тише:

— Думаете, мне понадобится адвокат?

— Лучше подыщите сначала хорошего проктолога, мистер Франкл. В тюрьмах строгого режима довольно грубая мебель.

Майк завел двигатель, и мы стали ждать, пока машина прогреется.

— Он рожден неудачником. Я понял эту сразу, как только его увидел. И знаешь как? Взрослый с рюкзаком. Этому просто нет оправданий. Половина этих жалких людишек в твоем офисе тоже их носит. Сажусь я как-то раз в лифт в Хоган-плейс. За мной входит какой-то тип из отдела апелляций, поворачивается и… Бам! Мне в челюсть врезаются девять фунтов юридических талмудов. К окончанию школы нормальные люди уже придумывают иные способы носить вещи. Ты о чем думаешь?

— О положении, в которое поставил себя Франкл. О том, что он потеряет работу еще до Нового года. Связан Франкл с убийством Лолы или нет, он поступил опрометчиво. Не стоило ему с ней спать. Еще нам придется сообщить Синнелези, что он утаил улику. Как можно было не сказать, что он увез Лолу из дома Л или, видел, как она входит в здание со свидетелем, о существовании которого мы даже не подозревали? Безответственно и неэтично.

— Есть какая-то причина, почему Барт не сознался, что был в кабинете Лолы Дакоты, — сказал Майк. — Прежде чем он придет к нам на допрос, давай изучим опись вещей, найденных в ее кабинете, и посмотрим фотографии, которые сделал в колледже Хэл Шерман. Надо убедиться. Страшно подумать, что он отправился туда после того, как узнал о ее смерти.

— Может, заскочим в окружную тюрьму и узнаем, не хочет ли Иван нам что-нибудь сказать? Побеседуем про его доносчика, Джулиана Гариано? Посмотрим, как ему там плохо?

— Я не против, только во вторник, когда я был у тебя в офисе, звонил его адвокат. Сказал, что Энн Рейнингер дала ему мое имя и телефон. Оставил сообщение. Представился и заявил, что без него ни при каких обстоятельствах никто не имеет права говорить с его клиентом. Иван тебя тоже все еще беспокоит?

— Конечно. Слишком смело предполагать, что он не имеет никакого отношения к убийству Лолы. Особенно учитывая, что он так далеко зашел в попытках избавиться от жены. Положим, он догадался или его предупредили, что наемники — часть правительственной операции, что это западня? Убрать свой голос с пленки и выйти сухим из воды он уже не успеет. Но вдруг он придумал какое-то оправдание и сможет доказать, что он — как это на юридическом жаргоне? — отказался от первоначального плана и просто дал волю этим дуракам? Пусть, мол, покажут, как они любят порисоваться. А тем временем составил запасной план убийства Лолы. Заплатил кому-то в городе, чтобы тот дал ему знать, когда она вернется на Манхэттен. Лолу убивают… Размазывают по дну шахты. Даже если ты не веришь в несчастный случай, у Ивана Грозного непробиваемое алиби на половину прошлого четверга. Весь вечер он просидел за решеткой в ожидании, когда ему предъявят обвинение в зале суда в Джерси. А Толстяка Винни обвинили в некомпетентности, что, кстати, истинная правда.

Людям нравится думать о насилии в семье как о проблеме исключительно бедных. Многие считают, что подобные вещи происходят лишь в малочисленных сообществах, среди нищих и необразованных. Это личное, говорят они, это «не наша проблема». Но мы с Майком, как и любой полицейский и прокурор в этой стране, расследовали и предъявляли обвинения докторам, юристам, судьям, бизнесменам и духовенству в побоях, изнасилованиях, жестоком обращении и убийствах супругов. Я не собиралась сбрасывать со счетов Ивана Краловица, который и без того доказал, что он в лучшем случае — жестокий, а в худшем — потенциальный убийца.

— Подбросить тебя до офиса?

— Дай-ка я проверю сообщения. Сегодня должен быть скучный день. Нет смысла туда ехать, если это необязательно. — Я взяла мобильник и набрала голосовую почту. Механический голос сообщил, что поступило четыре новых сообщения. Я прослушала их. Первые два были от сотрудников моего отдела и касались новых дел, поступивших на праздниках. Третий звонок оказался от Сильвии Фут.

— Твоя приятельница Сильвия Фут звонила час назад, — сказала я Майку. — Насчет профессора Локхарта, с кафедры истории…

— Парень, который, так сказать, «курировал» студентку с юридического факультета, с которой мы беседовали?

— Ага. Завтра днем он возвращается в город. Она оставила его телефон. Он согласился поговорить с нами после выходных, в любое удобное для нас время. Сильвия говорит, что Локхарт хочет сотрудничать. Ему очень нравилась Лола. Вот и все. Греньера и Лэвери она пока не нашла. — Я сохранила сообщение, чтобы восстановить номер Локхарта и позвонить ему, когда он доберется до Нью-Йорка.

Сообщение четвертое. Три часа двадцать шесть минут. Я взглянула на часы. С момента записи прошло всего десять минут. Привет, Алекс. Это Тиг. Я сейчас в Спецкорпусе с новой свидетельницей, подавшей жалобу. Просто хочу узнать, может ли кто побеседовать с ней прежде, чем она отправится обратно в Лос-Анджелес сегодня вечером.

Спецкорпус располагался в том же кирпичном здании, куда больше двух лет назад перевели убойный отдел Северного Манхэттена. Оно находилось на 125-й улице и выходило окнами на наземную линию метро Вест-Сайд. Оба отдела размещались на одном этаже. Я позвонила. Трубку снял штатский помощник и соединил меня с Тигом Райнером — еще одним талантливым молодым детективом, который часто работал с Мерсером.