Жизнь как теннис - Tanza Liz

– Когда я попросила тебя выйти я буквально накинулась на Миллс с обвинениями. Ой, Тина, я столько гадостей ей наговорила, что ты даже не представляешь, как я сейчас жалею. Да, нет. Я просто ненавижу себя за это. После моего интервью в ту газету все так закружилось, что я уже не я. Я – какой-то злобный, враждебный человек, который кидается на первого встречного, показывая свои заточенные донельзя зубы. Я сама понимаю и каждый раз настраиваю себя на то, что нужно держать себя в руках, не вестись на всякую ерунду, если можно так сказать. А сама завожусь с полуоборота, и еще быстрее, когда речь идет о Миллс. Тин, я, правда, не понимаю, что происходит…

Паркер покачала головой и посмотрела на Свон, которая вовсю рассматривала живописнейший и интереснейший асфальт под своими ногами.

– Послушай, Эмма. Сейчас происходит, то, что ты никак не можешь себе признать, и мне кажется, еще не скоро признаешь. Но могу сказать лишь одно. Тебе нужно самой постараться разобраться в своих чувствах, – Тина взглянула на Свон, ожидая яростный серый взгляд в свою сторону, но, не дождавшись, еще больше удостоверилась в своих предположениях.

Через несколько минут молчания Эмма все-таки выдала:

– Ты права, Тин… Все как всегда правы. Одна я ничего не понимаю. Прости, какие еще чувства? Ненависть? Или может зависть? Нет, Паркер. Теперь у меня будет полное равнодушие и безразличие и к Миллс и к вечно сующим свои носы не туда журналистам. С сегодняшнего дня я решила, что вплотную займусь теннисом и только им. Я зачем сюда приехала? Правильно. Показать свой лучший теннис и постараться пройти как можно дальше, а лучше в финал. Да точно. Это моя цель номер один – пройти в финал турнира Большого шлема.

– А почему не выиграть? – опуская все вышеперечисленное, Тина ткнула в самую суть.

Эмма сверкнула молнией, но не стала ничего отвечать, а просто встала с лавочки и побежала вглубь парка, продолжая прерванную пробежку.

– Вот и я о том же, – усмехнулась подруга и не став догонять блондинку, понимая, что той необходимо побыть наедине со своими мыслями, направилась на выход из парка.

Сделав пару тройку кругов по парку, Эмма направилась в гостиницу с твердыми намерениями и решениями, которые озвучила час назад Тине.

Зайдя в номер и сходив в душ, она открыла ноутбук и стала просматривать моменты игр Самойловой. Зайдя на спортивный портал, Свон увидела большими буквами первый же заголовок, который оповещал всем вошедшим, что Реджина Миллс назначила большую пресс-конференцию на 12:30 и будет отвечать на любые вопросы, а внизу мелкими буквами начиналась статья, в которой Эмма, нехотя, все же нашла свое имя в строчках. Не став вникать в суть изложенного, Свон быстро закрыла вкладку и, посмотрев на часы, заметила, что конференция начнется буквально через полчаса. Тогда Эмма подумала, что ей не мешало бы послушать, что же такого спросят журналисты, и как на их выпады ответит Миллс.

Быстро собравшись, Свон уже выходила из номера, как услышала, что по внутреннему телефону ей кто-то звонит.

Взяв трубку, она услышала голос своего тренера.

– Привет, Киллиан, да все отлично, – ответила на вопрос о самочувствии Свон.

– Эмма, я слышу веселые нотки в твоем голосе? – удивился тренер, особенно после вчерашнего сложного вечера.

– А что ты так дивишься? Как будто я что-то ужасное сделала, – усмехнулась Свон, – я собираюсь на стадион. Составишь мне компанию?

– Зачем тебе так рано на стадион? Игра в 5 вечера.

– Я хочу посетить одно очень интересное мероприятие. Ну, так, что ты поедешь со мной?

– Естественно. Только я не понимаю, зачем тебе это? – ответил тренер, уже прекрасно зная, на какое мероприятие собралась его подопечная и, положив трубку, вышел из номера, ожидая блондинку у лифта.

Приехав на стадион, когда пресс-конференция уже была в полном разгаре, Эмма попросила Джонса оставить ее одну, дабы никто не заметил ее присутствия. Джонс согласился и прошмыгнул в зал, так, что его никто и не заметил, так как все внимание журналистов было направлено на Миллс. Эмма же, нацепив кепку так, что чтобы рассмотреть ее лицо, необходимо было согнуться в три погибели, подошла к залу и, остановившись на пороге, за спинами тех же журналистов и тренеров других теннисисток, стала слушать вопрос-ответ.

Усмехнувшись на многие ответы, и несколько раз начав злиться и тут же вспомнив данное себе же наречение, успокаивалась. Но как вопросы перешли уже на личность Свон и прямо задевали девушку и в особенности ответ Миллс на последний вопрос, Эмма не выдержала и, не сходя с места, громко спросила:

– А если все же пройдет? – но, не обернувшись, все продолжали смотреть на Миллс и ждать ответа, все подумали, что это очередной вопрос со стороны журналистов.

– Если пройдет?! Я в этом очень сомневаюсь, – ухмыляясь, ответила Реджина, – в мисс Свон очень много ненужных эмоций, и они очень часто не играют ей на руку.

– А вы сами в последнее время разве не поддаетесь спонтанным эмоциям? – также из-за спин выкрикнула Свон.

Миллс поняла, кто задает ей этот вопрос, женщина начала по залу искать в толпе Свон.

– Я не поддаюсь глупым эмоциям, – но неожиданно брюнетка наткнулась на глаза Деби, подруга кивнула, давая понять, что она тоже поняла.

– А с чего вы тогда взяли, что Свон поддается? – не выдержала Эмма и злобно выдала, натягивая улыбку на лицо и замечая, что в ее сторону начали с интересом посматривать.

– Потому что она стоит за спинами, и боится выйти и показаться, – сказала Миллс, – Свон, покажись! – уже крикнула брюнетка.

Эмма с широкой улыбкой на лице сказала:

– Простите, было очень интересно, что говорят обо мне за моей спиной, – и тут же толпа расступилась и Свон, подняв голову, смело зашагала прямиком к столу, где сидела Реджина.

Подойдя вплотную к столу и, почувствовав яростный карий взгляд, уставленный на нее, еще шире оскалилась и мило сказала:

– Добрый день, мисс Миллс.

– Здравствуйте, мисс Свон. Я очень рада вас приветствовать на нашем междусобойчике. Вы хоть и проникли сюда инкогнито, все равно не смогли, остаться в стороне, – на немного замолчав, потом добавила, – от меня, – Миллс откинулась на спинку стула и закинула ногу на ногу, смотрела на Свон снизу вверх.

– Как же я могу быть в стороне, когда ваши ответы напрямую касаются меня? – уже никого кроме Миллс не замечая, Эмма опустила свою пятую точку на стол и, подперев его рукой немного нагнулась к Реджине.

– Мисс Свон, заметьте, что эти ответы возникли только благодаря вам, так как вы привязали свою милую персону ко мне. И теперь ни один журналист не может мне их не задать, – Миллс встала со стула и, оперившись на стол руками, приблизилась к Свон.