Шепот крови (СИ) - Мирослава Драгович

Она обняла Ивэна, растерянного и смущенного, не дожидаясь разрешения, и снова пристально посмотрела на него. Он уже не раз чувствовал на себе подобные взгляды — так люди глядели не на него, а на отцовские черты в его лице.

— Называйте меня просто по имени, Лив. Прошу вас, — он подумал, что так будет правильно. Его собственное имя могло стать напоминанием, отделяющим его от отца.

— Наш принц ранен, моя милая жена. Пусть Анна поможет ему, — распорядился Стейн. — Оставьте любезности к обеду.

— Анна? Не Роллэн?

Лив испуганно засуетилась и потянулась расстегивать массивную застежку на плаще Ивэна. Он, уже совсем забыв о царапине, оставленной ему Стейном, чуть было не рассмеялся от такой неожиданной заботы. Он был приятно удивлен непосредственностью его супруги. Она показалась ему очень искренней.

— Я не сотворил с Ивэном ничего стоящего его внимания, — ответил Стейн, однако этими словами ничуть не успокоил жену.

Юноша встревожился, когда старший из Локхартов увел за собой Мириам в глубину дома, которого он совсем не знал, а она полностью верила его стенам и людям, живущим в нем. Ее вера была такой безоговорочной, что она даже не взглянула на него уходя.

— Значит он решил поколотить тебя, прежде чем привести в дом? — возмутилась Лив, оставляя плащ.

— Мне было любопытно сразиться с ним, — честно признался Ивэн.

Он озирался по сторонам, примечая, что излишняя роскошь не присуща не только северным замкам.

— Я справлюсь, матушка. Доверь моим хлопотам нашего гостя, — голос юной девушки зазвучал неожиданно приятно.

— Я привел тебе нашу Анну, — Эйб дернул Ивэна за рукав, когда тот вовсе не заметил его приближения.

Тот изумленно уставился на сияющего от самодовольства мальчика, а затем — его сестру. Она скромно улыбалась, придерживая за плечо маленького брата. Высокая, статная и красивая девушка будто сияла изнутри мягким согревающим светом, а сильнее всего — ее глаза, голубые, как утренние звезды. На ней было скромное платье из синей шерсти, но она выглядела настоящей дочерью лорда из-за волос цвета молодого янтаря, спадающих ниже плеч. Прибранные тонкими замысловатыми косами, они украшали ее вернее драгоценных камней.

Ивэн понял, что рассматривает девушку излишне открыто, когда ее белоснежная кожа залилась румянцем. Он отметил мысленно, что унаследованный от отца широкий подбородок ее совсем не портил, и тоже смутился. Быть может даже сильнее, чем она.

— Брат рассказал мне, что случилось. Знаю, отец часто бывает излишне суров в своем учении, — проговорила Анна и склонилась перед Ивэном в изящном поклоне.

— Эйб, отправь Роллэна в гавань, иначе наш капитан сочтет, что мы его не ждали и навестит таверну раньше, чем собственный дом, — Лив поцеловала мальчика в лоб и он убежал, чему удивился Ивэн — ведь тот едва шел после битвы на деревянных мечах.

Оставив молодого Бранда в обществе дочери, она отправилась на кухню. Юноша же рассудил, что капитан "Неопалимого" в этом доме гость такой же важный, как и он сам, и ему стало немного спокойнее. Ему претила церемонность, с которой женщины семьи Локхарт обращались к нему, видя в его лице прежнего и будущего короля, отчего он желал скорее оказаться в обществе Мириам, разглядевшей в нем что-то еще, кроме знатной фамилии. К чести Лив и Анны, обе отбросили ненужные условности, как только он попросил об этом.

— Значит, ты — целитель, Анна? — спросил Ивэн, следуя за девушкой. Он невольно любовался теплым переливом ее волос, вовсе не обращая внимания на дом, в котором оказался.

— Едва ли, Ваше Высочество! Мой брат Роллэн — талантливый лекарь, но не я. Он лишь научил меня сшивать простые раны. Немудреное искусство, — она говорила тихо, но юноша жадно ловил каждое слово — ее голос был приятен его слуху, словно музыка.

— Ивэн, — поправил он ее. — Меня зовут Ивэн.

— Как вам будет угодно, Ваше Высочество, — отозвалась Анна, приглашая его войти в комнату.

Она показалась неожиданно темной, но девушка разогнала тьму по углам, медленно зажигая лампы одну за другой. Ивэн сел на край скамьи у крепкого стола, уставленного неведомыми ему склянками. В центре комнаты стоял еще один стол, явно приспособленный для лекарских целей. Воздух был пропитан запахами сотен трав и порошков.

Юноша стянул с себя куртку, в то время, пока Анна развернула перед собой блеснувшие на свету инструменты пугающего вида. Комната сжалась и стала невыносимо тесной. Он чувствовал себя неловко, а девушка не смела взглянуть на него, все сильнее краснея от смущения. Снимать рубашку ему не хотелось вовсе, но он решил, что почувствует себя еще более глупо, если Анне придется просить об этом. Когда она подсела на скамью, чтобы осмотреть рану, он замер как каменное изваяние.

«Ох уж, эти магички, — сокрушенно подумал Ивэн, когда ее холодные пальцы коснулись его руки. — Одна краше другой!»

Его взгляд невольно скользил по вырезу платья девушки, и он подумал, что ему было бы спокойнее, если бы в комнате находился кто-то еще.

— Ничего страшного, — наконец проговорила она, увлеченная его раной. — Мне даже не понадобится игла. Нам нужно лишь твое мужество, Ивэн, — девушка робко взглянула ему в глаза, будто бы стремясь убедиться, что он дозволил обратиться к нему по имени.

— Постарайся не закричать. Будет очень больно, — предупредила она, потянувшись за бутыльком из темного стекла.

Когда Анна протерла рану, Ивэн был готов к худшему, но выдохнул с облегчением, когда понял, что с достоинством выполнил ее просьбу. Он легко перетерпел боль, но чуть было не вскрикнул от удивления. Края раны сошлись, не оставив даже шрама. О неловком ранении теперь только напоминала его рубаха, испачканная кровью.

— Так ты никогда прежде не видел дагмерских эликсиров? — в голосе девушки зазвучало живое удивление. — Отец говорит, что благодаря этой магии над нами никто и никогда не одержит победы.

— Самая чудесная магия из виденных мной! — искренне восхитился юноша.

— Такой эликсир может собрать и настоять каждый маг, но вот заговорить… Мой брат делает это лучше всех, — глаза Анны заблестели и это не смогло уйти от его внимания.

Она быстро свернула угрожающие ланцеты и иглы, оставшиеся без дела, и метнулась к шкафчику в другом конце комнаты.

Ивэн невольно позавидовал этому Локхарту, окутанному восхищением, и вспомнил тот брезгливый ужас, с которым о нем говорила собственная мать. Он не испытал и крупицы той любви, что дарили друг другу в этой семье.

— Я знаю, что он бы предложил тебе одежду взамен той, что испортил отец, — Анна выглянула из-за дверцы, окинула его придирчивым взглядом и, в конце концов, выудила оттуда