Случайно беременна, или Позволь тебя любить (СИ) - Касс Вероника

— Зачем ты приехал?

— Забрать вас к себе. Чтобы исправить наши с мамой ошибки. И жить с ней вместе, как когда-то.

— Как обычная семья? — Лёша посмотрел на меня выжидающе, я кивнул ему. — Значит, ты все ещё любишь маму, если хочешь с нами жить?

— Я никогда не любил ни одну женщину так, как твою мать, — ответил я предельно честно, но на самом деле уходя от вопроса.

Я не соврал Алексею, когда сказал, что все это слишком тяжело. Я знал, что чувствовал к жене девять и восемь лет назад, что чувствовал три года назад, но что испытываю сейчас… Я не знал и совершенно не хотел лишний раз копаться в себе. Не до того было. В первую очередь нужно было исправить ошибку, как я окрестил ситуацию в рассказе Алексею. По факту это была не ошибка — это был глобальный просчёт. Который требовал срочного решения.

За три года любой дурак мог узнать о том, что у меня есть сын. Любой, кто имел доступ к базам данных, а сейчас для этого много ума не надо. И мой сын был полностью моим, даже по документам. Залезь в любую базу, чтобы нарыть информацию на меня, и Алексей всплывет тут же. А сам я ничего не знал.

Когда до меня дошёл весь ужас этой ситуации, я чуть было не разнёс свой кабинет, но вовремя успокоился, приехал к Антону и слегка подпортил уже его кабинет — в его новом офисе, который он арендовал в недавно отстроенном мной здании. Подправить морду этому олуху я не успел, Антон резво встал в стойку и не пропустил ни одного моего удара. Недаром бывший вояка.

— Как тебе такое в голову могло прийти? — прокричал я и нацелился ему в скулу, но мужчина быстро прикрыл лицо и до того, как я замахнулся опять, выкинул кулак. Я лишь в последние секунды успел уйти от удара, наклонившись всем корпусом вправо.

— Ты. Сам. Сказал. Ничего. Тебе. Не говорить! 

Ещё один его удар, и он попал мне в плечо, я ушёл, но менее резво, менее удачно. 

— Сын! Ты не сказал мне о моем сыне! 

Я начал беспорядочно выкидывать кулаки, за что в итоге и пострадал. Избыточные эмоции никогда не шли на пользу, они всегда туманили разум и путали планы. Антон воспользовался моментом и быстро меня скрутил, поймав на болевой. Он выкрутил мне руку, обездвиживая, и замер так на пару минут, давая мне отдышаться и прийти в себя.

Наши взаимоотношения давно перестали быть формальными. Приятельскими их тоже не назовёшь. Но мы ходили в один спортивный клуб и довольно часто там пересекались, обмениваясь информацией и взглядами на жизнь.

— Успокоился? 

— Нет! — выдохнул я, обманывая и его, и себя. 

В этот момент я действительно уже успокоился, вовсю продумывая план дальнейших действий. Теперь он немного менялся. У меня появилась отличная возможность и повод вернуть Лию. Забрать ее обратно себе. Эта мысль проскользнула в моей голове с такой скоростью, что я предпочел от нее отмахнуться.

Вчера, стоя на выставке брата, слушая его романтически речи и оды собственной жене (поправочка — бывшей жене, которая вот-вот станет опять будущей), я никак не мог сосредоточиться, потому что увидел Лию. Не живьём, нет. На фотографии. И на фотографии она была с животиком. Маленьким, аккуратненьким, но таким притягательным и очаровательным, что у меня в висках от напряжения застучало. Я стоял там и не мог поверить собственным глазам, в ушах шумело, в голове гудело, в глазах плыло. А потом я узнал дату фотосессии — и меня понесло. По всему выходило, что Лия забеременела через пару месяцев после нашего развода. Животик был слишком уж аккуратным. А если даже предположить, что она забеременела там, у гаражей, в день нашего развода (от этих мыслей у меня по спине прошёл ворох мурашек, а на лбу выступили капли липкого пота), то все равно не сходилось. Слишком маленьким был живот для восьмого месяца. 

Я ушёл с выставки, даже не порадовавшись за брата, которому Аврора наконец-то ответила согласием, и просто напился. Осознать, что Лия нашла мужчину на замену мне, да ещё и так быстро, было трудно. Да что там трудно — это было невозможно. 

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я напился. В хлам. Собрался поехать в дом, который Лия ни разу не видела, да и не увидит больше никогда, чтобы дальше топить своё горе в выпивке именно там, но уснул за рулем до того, как выехал со стоянки. У меня оказались сильные ангелы-хранители, не иначе. 

Наутро, когда я немного протрезвел и открыл глаза, то сразу поехал в офис — наводить справки о Лие, о ее ребёнке и об отце ее ребёнка. Увидев же данные свидетельства о рождении малыша, я понял, что чуть было не упустил в своей жизни самое ценное. Наследника. Ребёнка от любимой женщины. 

Как бы я ни относился к Лие сейчас, тогда я любил ее. Так что да, ребёнка от любимой женщины и просто мелкого пацана, которому нужен был отец. Нормальный! Хороший отец! Не такой, каким был мой. 

Именно от этого озарения меня перекрыло яростью, и я оказался у Антона, которого во всей этой ситуации винил больше всего. А уже позже, когда тот, заломив мне руки, удерживал меня, я во всем этом увидел шанс для своей совести. У меня появился повод, чтобы увидеть ее, чтобы привезти ее к себе. 

Наконец-то. 

Даже серые тона офиса Антона стали заметно ярче. 

— И долго мне ещё тебя так держать?  — спросил он, пыхтя за моей спиной.

— Можешь отпускать, — зло усмехнулся я, решая, сколько у меня есть времени на то, чтобы отоспаться и избавиться от перегара перед первой встречей с сыном и… с Лией. 

Нужно было продумать разговор до мелочей. Главное — рассказать о возможностях и перспективах для сына, которые только я мог ему дать. Лия согласится… Та Лия, которую я всегда знал, обязательно согласится ради своего ребенка на все что угодно… 

— Когда я научился читать, — тихо заговорил Лёша, заставляя меня очнуться от воспоминаний.

Да… разговор я продумал до мелочей, только вот пошло все, как всегда, не по плану. Стоило увидеть этого хлыща на пороге, как все благие намерения полетели в тартарары. Почему я должен ее просить или упрашивать? Договариваться? Она со мной не договаривалась, когда ничего не сказала о ребенке, а теперь вот — в дом, где жил мой сын, еще и мужиков пускать начала.

Не представляю, как я сдержался в тот момент. Но остро пожалел, что не взял ее прямо на кухонном столе четверть часа назад. Хотя мог же… видел, как она смотрела на меня, как замирала, затаив дыхание… Все понял и сам безумно ее хотел, но устоял. Пожалел ее, решил не торопить. Не повторять наших с ней ошибок трехлетней давности.  Знал, что она за такое будет грызть себя. И что в итоге? В итоге она, в ни черта не прикрывающем халате, встречала у себя в квартире какого-то придурка?

 — Мне были интересны все вывески и все названия, — продолжил Алексей, а я попытался сосредоточиться. — Коробки с конфетами и от игрушек, мамины бумажки. Они, знаешь, такие яркие, с рисунками. Как правильно рисовать на лицах. Мама называет это макияж. — Лёша поморщился, вызывая на моем лице улыбку. Лучше заняться сыном, о Лие я подумаю позже. Для начала нужно решить основные проблемы. — Она оставила папку в коридоре, и я, как обычно, начал читать, пока не понял, что на зелёном листике нашёл документ обо мне. Там был день моего рождения, много цифр. А ещё там были…

— Имена твоих родителей, — эхом повторил я за Алексеем.

Зная мои фамилию, имя и отчество, найти меня было нетрудно. Совершенно. А если мальчик и правда был так умен, то он мог вбить в поисковике имя матери рядом с моим. И тогда у него точно не осталось бы никаких сомнений.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да, так и было, — кивнул Леша, — а затем я нашел в интернете маму и тебя.

— И ты ей ничего не сказал?

Алексей отрицательно мотнул головой, отводя взгляд.

— Хорошо, тогда что скажешь насчет сбора вещей? Мама уже этим занимается. Только самое необходимое и ценное. Остальное перевезут потом.

— Мама согласилась?

— Да, мама понимает, что так будет лучше нам всем. И особенно тебе.