Отказаться от клыков - Кэти Лав

— Моя семья была права. Лила меня никогда не любила. Она была жестоким, мстительным существом, и мечтала лишь о том, чтобы манипулировать другими.

Джоли смотрела на него несколько долгих секунд, потом опустила голову, но в ее глазах по-прежнему было сомнение.

— Ну многие люди продолжают любить чудовищ.

— Я ее ненавижу. — И Кристиан вдруг понял, что это правда. В нем ни осталось ни капли любви. Даже странная пустота, которая, как он думал, осталась после ее смерти, куда-то исчезла.

— От любви до ненависти один шаг, — сказала Джоли.

— Знаю. И я много лет принимал ненависть за любовь. Больше я такой ошибки не совершу.

— Тогда почему, — Джоли бросила на него измученный взгляд, — почему ты произнес ее имя?

Он выкрикнул имя, потому что ощущение извивающегося под ним тела Джоли и ее зубы на шее заставили его на секунду поверить, что Лила вернулась. За двести лет он никогда не испытывал одного без другого. Оргазм и насилие шли рука об руку. Лила не только любила наблюдать за его укусами, ей нравилось пускать кровь самой. Кристиан был ее любимой игрушкой, и в постели она раз за разом раздирала его на части. Жестокие садистские укусы, которые теперь заставляли его удивляться тому, как он вообще остался в живых.

О чем он только тогда думал? О, он не думал. Он просто был бессмысленной марионеткой, отчаянно нуждавшийся в любви Лилы, готовый сделать все, о чем она ни попросит. Но как объяснить все это Джоли?

Кристиан решил держаться как можно ближе к правде.

— Лила часто кусала меня за шею во время оргазма. И, когда я почувствовал зубы, я запаниковал. Это было так, словно она вернулась. Прости.

Ее глаза распахнулись. Похоже, его слова показались немного странными. Ну ладно, более чем странными.

— Она кусалась?

Он кивнул.

— Зубами?

Он снова кивнул.

— До крови?

Она напряглась, когда он кивнул в третий раз.

— Наши отношения были не совсем нормальными, — сказал он.

Джоли нахмурилась, услышав эти слова. Как женщина могла творить с ним такое? Мысль о том, что ему физически и духовно причиняли боль, заставила ее почувствовать слабость. Как люди способны на это? И неудивительно, что временами он вел себя довольно странно. Мужчине, особенно такому сильному и гордому, как Кристиан, всегда сложно признаваться в подобных вещах.

— Неужели… ей нравилось причинять тебе боль?

— Да.

И вновь тошнота подкатила к горлу. Ее взгляд скользнул по его груди и рукам, ища следы жестокости той женщины. Хотя золотистая кожа была совершенной, Джоли не сомневалась в его словах. Она знала, что некоторым нравятся такие вещи, хоть она и не могла понять, почему. И опять-таки, может он сам любит жестокие игры.

Нет, решила она, глядя на его почти ангельское лицо. Между ними никогда не было ничего, кроме нежности. Когда он занимался с ней любовью, его руки могли быть жадными, страстными, но всегда дарили лишь ласку.

Но Джоли чувствовала, что должна спросить:

— Тебе нравилось?

Он покачал головой.

— Теперь я понимаю, что нет. Но тогда я был так очарован ей, что согласился бы на все, что взбрело ей в голову. И соглашался.

Перед глазами Джоли пронеслись лица знакомых женщин, которые оказывались в подобной ситуации, потому что верили, что из-за любви можно пойти на все.

Ее вдруг захлестнуло желание унять его боль. Она подошла ближе.

— Теперь я понимаю, почему у тебя такие проблемы с общением.

Кристиан тоже сделал шаг вперед.

— Пожалуй, у меня совсем мало практики в этих делах.

— И я не уверена, что могу тебе помочь, — призналась Джоли.

Кристиан выдавил одну из своих полуулыбок, и она спросила себя, каким же он должен быть ослепительно красивым, когда улыбается по-настоящему. Она надеялась однажды это увидеть.

— Думаю, у тебя все-таки больше представлений о нормальных отношениях, чем у меня, — сказал он, а потом слегка неуверенно протянул руку, чтобы убрать влажную прядь волос с ее щеки.

— Ну что ж, тогда так. Давай начнем с начала. Может, если будем двигаться медленнее, мы сможем понять, что собой представляют эти самые нормальные отношения? — Она улыбнулась ему, поняв вдруг, что это именно то, чего она хочет.

У Кристиана от облегчения едва не подкосились колени.

— Я только за.

Он все еще не знал, что именно может предложить ей, но он должен быть рядом. Потом он придумает, как можно искупить свои былые грехи, но пока просто хотел побыть с Джоли. Воспоминания о прошлой жизни с Лилой заставили его жаждать чего-то большего. Он должен быть с этой смертной. Она одна давала ему больше представления о том, что значит быть человеком, чем все его Шаги, все записи в блоге, вместе взятые. Кристиан так отчаянно нуждался в ее великодушии, которое позволило бы смыть злобу Лилы. И его собственную злобу.

— Я знаю, что это может показаться немного поздно, после того, как ты довел меня до оргазма на капоте своего автомобиля, — она чуть покраснела, щеки налились нежным румянцем, — но думаю, нам стоит двигаться немного медленнее. Как насчет свидания?

Он нахмурился. Свидания? Он, конечно, слышал о таких вещах, но сам никогда этим не занимался. Ну разве что за свидания можно было посчитать совместные поездки верхом вокруг Гайд-парка. Но Джоли, похоже, ждала от него чего-то другого?

— Ты что, никогда не ходил на свидания? — она широко распахнула глаза, видя его нерешительность.

— Боюсь, что нет.

Растерянно улыбнувшись, Джоли покачала головой.

— Но ты же знаешь, что это такое?

— Мы идем куда-нибудь вместе и занимается всяким разным, — он постарался, чтобы последняя часть фразы прозвучала не слишком пошло.

Джоли улыбнулась и подняла одну бровь, демонстрируя, что у него не получилось.

— И узнаем друг друга получше.

Звучит уже лучше. Он хотел знать о ней все. Отвести ее в особенное место и относится к ней так, как она заслуживает — как к удивительной женщине. Он ведь знал, что никто и никогда так с ней не обращался. Хотя Кристиан не имел ни малейшего представления, куда можно пригласить девушку ночью в Шейди Форк. В Нью-Йорке, Лондоне и Париже у него было бы больше вариантов.

— Как насчет того, чтобы назначить наше первое официальное свидание на завтра? — спросила она. — Это воскресение, у нас в баре выходной.

Он отметил, что она сказала «нас», то есть он все еще работает на нее. Нечто удивительно похожее на счастье теплом окутало его сердце.

Кристиан кивнул.

— Чем бы ты хотела заняться?

У него были свои идеи по поводу того, чем им можно было бы заняться, но он заставил себя все же оторвать взгляд от ее тела, по-прежнему прикрытого его рубашкой.