Долгожданное счастье - Шотни Сент-Джеймс

Подъехав к отелю, Рэйчел обнаружила, что где-то потеряла сумочку. Сидя без сил на сиденье, она расплакалась.

— У меня нет денег расплатиться с вами, — всхлипывала она. — А мне надо выходить…

Таксист поспешил ее успокоить, что ему заплатят служащие отеля, а он поможет ей выйти из машины и проводит в здание.

Оказавшись в вестибюле, Рэйчел первым делом увидела широко улыбающегося портье.

— Миссис Блисс, очень рад вас видеть. Похоже, вы попали под дождь?

— Разве? — Рэйчел слышала свой голос откуда-то издалека, словно говорил кто-то другой.

— Вот, здесь оставлено для вас, — сказал портье, показывая на пышный букет желтых роз. — Очень красивые цветы, не правда ли?

Рэйчел взяла у него карточку, но буквы расплывались у нее перед глазами. Несколько раз моргнув, она сумела разобрать имя Эша Мэйфилда.

— Как мило с его стороны, — пробормотала она. — Эш всегда присылает замечательные цветы.

— Ох, чуть не забыл! Вам еще записка от мужа. — Портье сунул ей в руки конверт. — Он очень беспокоился о вас и, думаю, будет рад, что вы вернулись целой и невредимой.

Рэйчел с трудом надорвала край запечатанного конверта. Внутри находился ключ и бумажка с несколькими написанными от руки словами: «Я знаю, что у тебя вечные неприятности с ключами, поэтому оставляю тебе мой на случай, если ты потеряешь свой. Роб. P.S. Я тебя люблю».

Рэйчел подумала, что должна бы разозлиться на него, ведь он в который раз заподозрил, будто она непременно совершит какую-нибудь глупость или поступит как ребенок, например, потеряет ключи. Но она была слишком благодарна ему за заботу и предусмотрительность. Это был куда более практичный поступок, чем подарок Эша, и заслуживал куда большей благодарности. Рэйчел неуверенно улыбнулась. Роб все-таки написал, что любит ее. Она не помнит, чтобы когда-нибудь прежде он так делал.

Пробормотав благодарность портье и попросив его расплатиться с таксистом, Рэйчел побрела к лестнице. Каждый шаг требовал усилий. Ноги болели, и каждая, казалось, весила по тонне. Она то кашляла, то чихала, из носа текло, голова раскалывалась от боли.

Только с третьей попытки ей удалось вставить ключ в замочную скважину; последние силы она потратила на то, чтобы повернуть его. Когда дверь открылась, Рэйчел с трудом переступила порог и нос к носу столкнулась с мужем.

— Наверное, мне хуже, чем я предполагала, — прошептала она, округлив глаза и оглядывая комнату. Что-то похожее на цветастый шелк свешивалось с потолка, скрывало стены и делало из комнаты — она протерла глаза — огромный шатер. Кровать скрыта прозрачными занавесками, сквозь них видны груды больших подушек. На столе блюда с фруктами, повсюду горят свечи. Мягкие звуки музыки окружили ее, соблазняя лечь на излучающую греховность постель.

— Рэйчел?

Озабоченный голос Роба донесся до нее словно сквозь сотни световых лет. Стараясь сосредоточиться, она оглядывала комнату, пока не заметила, что он стоит прямо перед ней.

Она хрипло засмеялась, уверенная, что все это — галлюцинация. Роб, ее дорогой здравомыслящий Роб никогда не нарядился бы так. Он слишком деловой, чтобы напялить подобный костюм. Он стоял с обнаженной грудью, талия перепоясана широким ярким кушаком. Сквозь прозрачную красно-золотую ткань шаровар просвечивают бедра. На ногах сафьяновые шлепанцы, а голова украшена золотым тюрбаном с огромным красным камнем.

Рэйчел снова засмеялась, и у нее перехватило горло. Если он и был галлюцинацией, то самой красивой, самой мужественной, самой сексуальной, о какой она только могла бы мечтать.

Взмахнув рукой, в которой была зажата его записка, она воскликнула: «Я тоже люблю тебя, Роб!» — и, потеряв сознание, рухнула к его ногам.

— Черт возьми, доктор! — кричал Роб. — Моя жена серьезно больна. Почему меня к ней не пускают?

— Успокойтесь, сэр. — Невысокий, полный, похожий на колобок доктор безуспешно пытался спрятать улыбку. — Уверяю вас, ваша жена в надежных руках. Мы полностью контролируем ситуацию, а вы, боюсь, будете только отвлекать персонал. — И он красноречиво уставился на одеяние Роба.

— Но я хочу быть там, — настаивал Роб, сжимая пальцы, которые кругленький доктор пытался оторвать от лацканов своего халата. — Она нуждается во мне.

— Пожалуйста, сэр, не устраивайте истерику.

— Проклятие, я и не собираюсь! Просто я хочу пройти в палату.

— Послушайте, мистер Блисс. Смотреть на процедуру промывания желудка крайне неприятно. Подождите лучше здесь, пока мы закончим и ваша жена почувствует себя лучше.

— Вы промывали ей желудок?

— Держите себя в руках! — в раздражении воскликнул врач. — Ваши эмоции здесь ни к чему. Я уже один раз все вам объяснил.

— Я… гм… боюсь, я был слишком расстроен и недостаточно внимательно слушал вас.

Доктор снова попытался скрыть улыбку.

— Я понимаю, что вы расстроены. Хорошо, я повторю вам все. Когда ваша жена забыла сумочку в одном из местных кафе, официантка проверила ее содержимое, чтобы установить личность. Она нашла медицинскую карту миссис Блисс и узнала оттуда, что ваша жена страдает тяжелой аллергической реакцией на пенициллин. А в таблетке, которую ваша жена приняла за несколько минут перед тем, содержался именно пенициллин. — Доктор помолчал, давая Робу время вникнуть в его слова. — Она немедленно стала звонить во все клиники в этом районе и предупредила, что вашу жену в любую минуту могут доставить в тяжелом состоянии.

— Значит, вот почему вы нас ждали?

— Да, мы успели подготовить почти все, когда вы прибыли.

— Доктор Портер, — позвала сестра, высунув голову из двери, ведущей в палату. — Врачи закончили с миссис Блисс. Похоже, ей значительно лучше.

— Я пойду туда, — заявил Роб и вошел в палату.

Там он резко остановился, и кровь отлила у него от лица.

— Боже милосердный, доктор! Что они с ней сделали? — хрипло спросил он. — Посмотрите, какая она бледная.

— Она бледная из-за болезни. Грипп. Плюс промывание желудка. Это, знаете ли, тоже не увеселительная прогулка.

Рэйчел лежала на каталке, укрытая простыней. Она повернула голову на подушке и улыбнулась ему. Роб одним прыжком подскочил к кровати и схватил ее за руку. Ее улыбка стала шире.

— Значит, это был не сон, — чуть слышно произнесла она.

— Рэйчел, милая моя, — позвал он, склоняясь над ней. — Ты напугала меня до полусмерти.

— Прости… Больше никогда не буду выходить под дождь легко одетой. Но ливень многое мне объяснил. Я была не права, Роб…

— Ш-ш-ш, — остановил ее он, поднося к губам ее руку. — Это я был не прав. Не знаю, что случилось со мной на этой чертовой радиостанции, но клянусь тебе, такого больше не повторится. Пока я ждал тебя в номере, я многое передумал.