Дуэт - Р. Грей

Но я не собиралась этого делать.

Было слишком поздно для этого.

Мое дыхание застряло в горле, когда я увидела маленькую девочку, смех которой наполнял дом с того момента, как я проснулась. Она сидела за кухонным столом, с маркерами, разбросанными вокруг нее, рисуя на листке бумаги. Ее рыжие волосы были длинные и завиты в упругие кудряшки, которые подпрыгивали каждый раз, когда она двигалась. На ее переносице были розовые пластмассовые очки. Ей было не больше семи или восьми, но я могла заметить, как хорошо она разукрашивает. Так близко к линиям, я хотела похвалить ее за такую работу.

Но затем мой взгляд упал на женщину, которая сидела прямо рядом с ней. Наши глаза встретились, когда я поняла, что она была так же привлекательна, как маленькая девочка рядом с ней — с такими же ярко-рыжими волосами. Она не была тем типом привлекательности, к которому я привыкла в своей жизни в Голливуде. В ней не было ничего фальшивого. Ее волосы были убраны в свободный «конский хвост», и ее цвет лица выглядел естественно безупречным.

— О, привет, — сказала женщина с робкой улыбкой. Ее взгляд мелькал между Джейсоном и мной, как будто она не знала, кто мог бы лучше объяснить ситуацию.

— Эм, привет, — сказала я, неспособная осмыслить нынешний разговор, когда мой мозг упорно пытался выяснить, кем она являлась. Кузина Джейсона, сестра Джейсона, подруга Джейсона, давно потерянная близняшка Джейсона, продавец, который ходит от дома к дому и предлагает купить различную ерунду. Ничего не подходило, потому что в глубине души я уже знала, кого увидела. Телефонный звонок накануне доказал это.

Женщина встала из-за стола и пошла, чтобы присоединиться к нам в дверях кухни.

— Лейси, оставайся здесь на секунду и рисуй, — предупредила женщина, мягким голоском.

ЛуЭнн, которую я вообще не заметила, стояла около плиты и заговорила.

— Я присмотрю за ней, Ким.

Женщина — Ким — улыбнулась ЛуЭнн, и затем проскользнула мимо дверного проема кухни, по направлению к гостиной. Джейсон последовал за ней, а я стояла, застыв на месте, не уверенная в том, куда мне идти. Я не хотела идти обратно на кухню, и точно была уверена, что не хотела идти в гостиную. Может быть, если бы я просто тихонько пошла наверх, мы могли бы притвориться, что я никогда не спускалась, если уж на то пошло.

— Бруклин? — позвал Джейсон из гостиной. Его рука крепко сжимала дверной проем, когда он велел мне присоединиться.

С тяжелым вздохом, я прошла мимо него и заняла место на диване напротив Ким. Я редко заходила в гостиную до этого дня. ЛуЭнн всё время держала ее в безупречном состоянии, и я чувствовала себя неловко, перемещая подушки или включая телевизор. Это была моя наименее любимая комната в этом доме, потому что она была наименее обжитая.

Может, теперь это будет моя наименее любимая комната по другой причине.

— Я — Ким, — сказала рыжеволосая, склонившись над журнальным столиком, чтобы протянуть мне руку.

Я уставилась на ее изящные пальцы на мгновение, прежде чем взять ее руку. У нее не было ни одной мозоли от гитары, которые я привыкла чувствовать на своих руках.

— Бруклин, — просто сказала я, когда мой взгляд замер на кольце с массивным камнем на ее безымянном пальце. Камень был, как минимум, в два карата и безупречно мерцал в утреннем свете.

Мой желудок сжался.

— Бруклин, это моя…

— Жена, — ответила Ким с краткой улыбкой.

Жена.

Жена.

Жена.

Какого черта? Жена по-испански будет «кузина», и никто мне не сказал? Какого черта я не обратила на это внимание в школе? Там, вероятно, был перевод слова «жена», которое означало что-нибудь другое, нежели замужняя женщина.

За какие-то две секунды дюжина эмоций одолела меня, просачиваясь в мою кровь. Шок, замешательство, недоверие, опровержение, злость, чувство вины, ревность и затем печаль. Такая острая печаль.

Я вскочила с дивана и побежала к дверному проему, пытаясь остановить слезы, которые грозились пролиться из глаз. Но, к сожалению, они уже стекали по моему подбородку и капали на мою шею. Я старалась незаметно вытереть их ладонью. Я выпрямилась, стоя к ним спиной, когда заговорила:

— Я только что поняла, что у меня куча звонков, на которые надо ответить, — сказала я, заикаясь, когда побежала к лестнице.

— Серьезно, Ким? — спросил Джейсон.

— Что, Джейсон? Вот, кто мы! Ты всё еще мой муж.

Нет. Нет. Нет. Я не хотела этого. Я взлетела по лестнице и закрыла дверь в свою комнату за собой, желая на этот раз, чтобы на двери был замок. С замком или без, как только я осталась одна, слезы действительно полились. Моя грудь содрогалась, и я наклонилась вперед, обняла свои колени и заревела навзрыд. Не было даже времени, чтобы переварить последние десять минут моей жизни. Я всё еще чувствовала это.

— Бруклин. — Тук, Тук. — Бруклин, впусти меня на секунду.

— Если я открою эту дверь, то не гарантирую, что твое тело останется полностью невредимым.

Джейсон прорычал.

— Это не гребаная шутка, Бруклин. Дай мне объяснить. Ты ведешь себя нелепо.

Мне понравилось, что меня назвали «нелепой», после того, как мужчина, в которого я была влюблена в течение последних трех недель, был женат. Это как дерьмовый торт с глазурью из мочи.

— Иди к черту, — прошипела я.

Я услышала его рычание с другой стороны двери, но после этого была тишина. Я не знаю, как долго он стоял там, потому что была слишком занята, проходив различные стадии горя:

1. Разрывая милую записку, которую он оставил мне этим утром.

2. Пытаясь утопить клочки записки в ванной.

3. Смывая клочки в унитаз вместо этого, когда утопление оказалось неэффективным.

4. Сидя на крышке унитаза, рыдая.

5. Ненавидя себя за то, что слишком беспокоюсь об этой ситуации, чтобы рыдать.

6. Рыдая еще больше, потому что ненавидела себя за рыдание.

7. Проверяя, что записка уже смылась, и, рыдая сильнее, когда поняла, что ее уже не вернешь.

Прошли часы или, возможно, это были только несколько минут. Я не могла побеспокоить себя, чтобы проверить время, пока была занята попыткой отговорить себя от убийства Джейсона. В любом случае, я не заметила, как Ким присоединилась ко мне в ванной, пока она не встала прямо передо мной, когда я сидела напротив ванны. Я буду честна, первое, что я сделала, это посмотрела на наличие оружия в ее руках. От нее можно было ожидать, что она захочет убить меня, если она знала, что я спала с ее мужем, но она не держала ничего, кроме коробки салфеток.

— Они для меня или для тебя? — спросила я, указывая на коробку.

Она протянула их мне.

— Мне так жаль.

Мои глаза взметнулись на нее.

— Что? Почему тебе жаль? Я — «другая женщина».

Вместо того чтобы ответить мне, она прислонилась к стене ванной комнаты и скатилась вниз, чтобы сесть на пол.

— Я была слишком резка в гостиной. Я нарочно задела твои чувства, когда должна была сказать тебе правду.

— Ты не жена Джейсона? — спросила я, ненавидя то, сколько надежды вложила в свой голос.

Она вздрогнула.

— Технически, жена.

Я подняла свои руки, умоляя ее помолчать. Мое тело не могло двигаться ни назад, ни вперед. Мне нужен был прямой ответ, или я слечу с катушек.

— Я пришла, чтобы попросить его подписать бумаги о разводе раз и навсегда, — объяснила она.

Ее слова медленно капали, как будто из протекающего крана.

Джейсон был женат.

Джейсон всё еще был женат, потому что документы о разводе всё еще не подписаны.

Джейсон не подписал документы.

Джейсон не хочет разводиться.

— Я, конечно, ценю то, что ты пытаешься объясниться, но, в общем-то, просто хочу, чтобы ты ушла.

Ее челюсть отвисла на мое прямое заявление.

— Мне жаль, это звучит ужасно, но я просто хочу упаковать свои вещи и убраться к чертовой матери отсюда. У тебя есть свои собственные проблемы, которое нужно решить с Джейсоном, но у нас с ним всё кончено. Или мы никогда не начинали, потому что Джейсон, по правде сказать, одиночка. Я вообще никогда не была с ним, — я поднялась с пола. — Так что, спасибо тебе за бумажные салфетки, и спасибо за то, что ты такой хороший человек. Мне хочется ненавидеть тебя за то, что ты такая хорошая, но не могу, потому что ты еще и милая, и это отстой.

Она улыбнулась, но потом прикусила губу, чтобы скрыть это.

— Ох, и ты думаешь, что я смешная, — сказала я, проводя пальцами по своим волосам. — Отлично. Что, черт возьми, я должна сейчас делать?

Она пожала плечами, но сохраняла молчание, зная, что я прохожу через, своего рода, кризис, и должна найти выход самостоятельно. Она встала и с жалостью посмотрела на меня, прежде чем направиться к двери.

— Если это имеет значение, я думаю, что, вы, ребята, будете действительно хорошей парой.